Владислав Вишневский - Следы на воде

Небо впереди и на горизонте окрасились серыми тучами. Пошёл мелкий дождь. Обычное дело. Природа. К тому же, дорожное покрытие резко сменило качество с «не очень плохого» на «плохое». Больше ста километров ехать было опасно. Ещё и ДПСники караулили… Василий и не превышал. Слушал музыку, посматривал в зеркала заднего вида, сверялся с дорожной картой закреплённой на солнцезащитном козырьке и экраном GPS. Спокойно работали щётки стеклоочистителя, сбрасывая дождевую пелену с огромного лобового стекла тягача. Мягко пружинила амортизационная система водительского сиденья. Еле слышно урчал мощный двигатель.

Навстречу и в попутном направлении спешили машины. Всех марок. Много тягачей с табличками TIR… И немецкими номерами, и польскими, и белорусскими… Сплошным потоком шли автопоезда в Россию и обратно. На подъезде к Вязьме Василий заметил, что фура несколько хуже стала идти. Чуть тормозит, как бы, сопротивляется. Где-то колесо значит пробито, понял водитель. Нужно посмотреть. Как раз и место придорожной стоянки справа возникло. И с десяток таких же тягачей с фурами и трейлерами возле. Над стоянкой вился заманчивый дымок. Придорожная кухня. Как оказалось «У Васи». Так гласила вывеска на приличного вида кафе. И русская домашняя кухня, и кавказская, и украинская… Дымились выносные мангалы, шашлычницы… Толпилась и очередь в био— туалет.

Василий аккуратно припарковал машину, напарник не проснулся, обошёл фуру, увидел виновника сопротивления — одно из колёс на задней тележке, внешнее, вполне можно было или подкачать, либо заменить. Но Василий в начале решил купить в кафе чего-нибудь прохладительного, колы или просто воды… Потом уж…

Не обращая внимания на мелкий дождь, чуть в раскачку, потягиваясь и разминая ноги, Василий вошёл в кафе. Почти все столики были заняты. Водители — разномастный и говорливый народ, небритые, непричёсанные — где уж в дороге! — неторопливо ели, громко разговаривая между собой на разных языках, многие дымили сигаретами. На вошедшего посетителя никто внимания не обратил. Кроме одного человека. Тот, сидя в дальнем углу кафе, заканчивал уже обедать, прихлёбывал чай из стакана, увидел вошедшего, встретился с Василием взглядом, тут же опустил глаза.

Василий повернулся и вышел. Так же, не обращая внимания на усиливающийся дождь, быстро пошёл. Но в другую сторону. Вперёд. Там, почти в начале стоянки, между трейлерами стояла неброская, цвета мокрый асфальт корейская четырёхдверка KIA spektra 2006 года с московскими номерами. Василий подошёл к ней. Открыл переднюю водительскую дверь. Сел, включил зажигание — ключ в замке был, — двигатель мгновенно завёлся. Включив передачу и сигнал поворота, Василий вывел машину со стоянки, вырулил на трассу, включил дворники, прибавил скорость. В зеркале заднего вида было «чисто». Василий оглядел салон, нашёл его комфортным, улыбнулся, включил магнитолу. Из динамиков донёсся томный голос ведущего программы «Серебряный дождь». Василий дотянулся до перчаточного ящика, открыл его, достал новенький сотовый телефон, пачку документов: паспорт, водительское удостоверение и всё необходимое на автомашину… Осмотрел документы Все они были на имя Воскресенского Евгения Григорьевича, 1973 года рождения, муж… С фотографии на Василия смотрело другое лицо. Такие же данные с такой же фотографией были и на водительском удостоверении, и на удостоверении сотрудника МВД РФ, и пенсионном удостоверении бывшего майора пограничных войск России. Удовлетворённо качнув головой, Воскресенский набрал на мобильном телефоне некую комбинацию из цифр, включил вызов. Когда услышал щелчок в телефоне и короткий гудок, ровным голосом два раза произнёс: «Три тройки. Три тройки». И отключил телефон. Всё. Большего и не требовалось.

Три эти цифры, повторенные дважды, сер Сандерс в своём офисе получил тотчас. Положив лист на стол, облегчённо выдохнул, чему-то радуясь, потёр руки.

И в кафе всё прошло до обыденного просто. Допив чай, отодвинув тарелки, человек поднялся из-за стола, пожелав соседям приятного аппетита, неторопливо вышел из кафе. Дождь всё так же моросил. Чуть съёжившись, подняв воротник рубашки, человек коротко огляделся. Заметил вдалеке блеснувший кузов корейской легковушки, хмыкнул в усы, достал из кармана зубочистку, сунул её в рот. Сунув руки в карманы брюк, трусцой направился в конец стоянки. Легко нашёл припаркованный тягач «MAN» c фурой. Оббежал машину, заметил колесо. Понимающе хмыкнул в усы… Прошагал к отсеку с инструментом, достал длинный шланг, быстро подсоединил к мощному ресиверу, подкачал колесо. Ещё раз внимательно осмотрел машину — тягач, фуру с колёсами и пломбой — вернулся к кабине, взобрался на водительское сиденье, захлопнул дверь. Смахнув ладонью воду с лица, фыркнул, включил зажигание. Дизель легко запустился. Достав из-под сиденья документы на имя Василия Огородникова, со своим же лицом, международные права, пластиковую папку с документами на груз, страховочный полис, Василий включил пониженную передачу, добавив газу, плавно отпустил сцепление… Напарник спал.

Но если бы и не спал, не заметил бы ни каких отличий. За рулём сидел внешне тот же самый напарник Василий. То же лицо, та же одежда, тот же взгляд, та же походка, та же манера управлять трейлером, та же улыбка, усы, баки, тот же весёлый голос, и те же наколки… Напарник одним словом, сменщик, Василий.

Другим был как раз другой. Тот, который уехал в серой корейской легковушке с московскими номерами. Человек удалил линзы из глаз, отлепил накладные усы, снял парик, отлепил бакенбарды, стёр остатки выцветших наколок на пальцах правой и левой рук: «Вера», «Вася». Достал из-за спинки пассажирского сиденья приготовленный пакет с одеждой. Не оставляя руля переоделся. Теперь за рулём сидел именно тот человек, чья фотография «красовалась» на всех документах. Новым был человек. Другим. Свой, русский. Бывший офицер-пограничник, выпускник Академии имени Фрунзе, позже сотрудник Управления ДПС ГАИ, в данный момент пенсионер. Служба в Афганистане позволила досрочно — по закону — выйти на пенсию. Именно Воскресенский Евгений Григорьевич, 1973 года рождения, муж… и т. д.

На въезде в город Вязьму машину остановил сотрудник ДПС. На посту их было довольно много, словно на авторынке, были и в штатском. Кто — прячась от дождя — документы проверял, кто в кабины-кузова заглядывал. Работали служивые, досматривали. В мокром плаще, с капюшоном на фуражке, с которого щедро капала вода, вразвалку подойдя, склонившись, офицер коротко глянул в раскрытое удостоверение майора МВД, понимающе хмыкнул — свои! — и тут же вернул документы, дружески махнув рукой к фуражке: «Счастливого пути, майор. Всего доброго. Будьте осторожны на трассе. Дождь. Сложный профиль».