Сергей Бакшеев - Дамский выстрел

— Похоже, ты права. Назаров перестарался. Он убил, не желая этого.

— Зато теперь мы знаем, что Назаров мертв.

Коршунов вопросительно посмотрел на меня. Не я ли совсем недавно убеждала его в обратном?

— Откуда такая уверенность? — спросил Кирилл.

— Если бы Назаров был жив, он искал бы свои бриллианты и рано или поздно вышел на Виноградову.

— А если Назаров плюнул на бриллианты и ушел за границу?

— Тогда бы вашим агентам не подарили семь лет спокойной работы.

— Значит, в номере отеля «Дона» ты видела труп Назарова.

— Не факт. В тот день он мог выжить. Возможно, у него был запасной план, на случай, если не удастся уйти за границу. Он мог затаиться в России, сменить внешность и ждать.

— Семь лет?

— Вот это меня и смущает. Допустим, досье он надежно спрятал. Но бриллианты? Он их потерял. За этот срок Назаров обязательно попытался бы найти свои камушки. Ведь он совершил два убийства ради них. А раз этого не произошло, я и сделала вывод, что он погиб.

— Кому же тогда досталось досье? — задумался Коршунов.

— Ты был прав, есть ценности, которые не исчезают бесследно. Спустя годы и государственные секреты, и бриллианты всплыли. Драгоценности достались Виноградовой. А досье… Возможно, Назаров успел поделиться с кем-то своей тайной. Например, с женой или дочерью. Где они?

— Перебрались в США. Потом их след затерялся.

— Вот тебе один вариант. Возможны и другие.

— Черт! Чем больше мы узнаем, тем больше появляется вопросов.

Мы все еще стояли около салона красоты «Стиль». Коршунов завел двигатель и хотел уже трогаться, как из его кармана раздался отрывистый писк. Смартфон сообщал, что получил новую порцию информации. Кирилл достал устройство, ввел код и раскрыл сообщение.

— Про Истомина, — буркнул он.

— Дай посмотреть, — оживилась я.

Он протянул мне электронное досье.

Это был подробный список всех походов военного моряка Игоря Истомина за годы его службы. Я кропотливо просматривала даты и сверяла с датами убийств девушек. Сразу же обнаружилась роковая закономерность. Каждая погибшая в Североморске была найдена в первую неделю после возвращения Истомина из длительных походов. Моя версия о его причастности к убийствам подтверждалась. Дурной мужской инстинкт вырывался наружу. Долгий период воздержания порождал кровавый результат. Маньяк порабощал человека и диктовал свои желания. В маленьком городе жестокие убийства не могли пройти бесследно. Общество требовало найти убийцу. И правоохранительные органы выполнили заказ. Был арестован матрос, имевший неосторожность нагло пристать к незнакомой девушке. Пять убийств за два года повесили на него. Конкретных улик не было, но выяснилось, что еще на гражданке матрос проходил по делу об изнасиловании. Тогда его квалифицировали как свидетеля, а сейчас дали срок на полную катушку.

После суда над матросом убийства в Североморске прекратились. Истинный преступник стал осторожнее. Следующие девушки были изнасилованы и задушены в Мурманске и соседних городах. Маньяк расширил район охоты, да и паузы между преступлениями стали больше. Тем не менее за последующие двенадцать лет набралось четырнадцать убитых девушек с пирсингом в пупке, в бровях или в носу. И каждый случай совпадал со сроками, когда офицер Истомин находился на берегу!

Затем последовал его перевод в Балтийск. Нападения на девушек с пирсингом в Мурманской области прекратились. А вот в Калининградской области первый похожий случай зарегистрирован уже на пятый день после приезда Истомина. Тело девушки прибило волной к морскому берегу. У нее были вырваны украшения из пупка и из ушей. Правда, судмедэксперт сделал заключение, что тело пробыло в воде около десяти дней, но в данном случае велика вероятность ошибки.

В Балтийске у Истомина практически не было длительных походов. Сторожевой корабль «Неустрашимый», где он служил, выходил в море, как правило, на три-четыре дня. Однако еще одна жертва за период его службы вписывалась в мою версию. Она была убита, когда Истомин не участвовал в плаваниях. У нее были вырваны украшения из пупка и бровей.

Затем, около семи лет назад, капитан второго ранга Истомин после допросов ФСБ по делу Назарова был вынужден уволиться из флота. Оставшиеся две жертвы приходились на новый период жизни офицера в отставке. Меня это несколько удивило. Шесть лет — и всего две жертвы. Последняя девушка, убитая подобным образом, была найдена прошлым летом на Куршской косе. Маньяк распотрошил чем-то острым ее влагалище, а неподалеку лежал задушенный парень, друг девушки.

Я внимательно прочитала обстоятельства двойного убийства. Одна деталь меня крайне заинтересовала.

— Поехали к Истомину! — выпалила я.

— Что? Зачем это нам? Что ты ему скажешь?

— Я хочу посмотреть на него.

— Светлая, я согласен, он убийца. Изложи свои доводы следователю, и пусть его трясут другие. Это их работа. Зачем нам тратить время на ерунду?

— Поймать маньяка, на счету которого десятки жертв, — это, по-твоему, ерунда?

— Мы работаем на безопасность огромной страны. Это важнее.

— Зачем нужна безопасность от внешних врагов, если внутри страны будут безнаказанно убивать красивых девушек? Зачем нам такая страна?

— Нам надо найти досье.

— А я хочу найти мерзкого убийцу и насильника! — вспылила я. — Поехали в Балтийск.

Коршунов заметил, что я настроена решительно. Когда мужчина убеждается в силе женщины, его выбор невелик — или разорвать отношения, или сдаться. На этот раз Коршунов сделал правильный выбор. Он уже был готов трогаться с места, как меня озарила новая идея.

— Подожди меня в машине, — сказала я и вернулась в салон красоты.

Квартира Игоря Истомина располагалась в ветхой панельной пятиэтажке на окраине Балтийска. Мы поднялись по замызганным ступеням и долго жали дребезжащий звонок. Никто не открыл. Я позвонила соседям. На этот раз мне повезло. Дверь приоткрыла настороженная старая женщина с глазами-сканерами. Я изобразила милую улыбку и спросила об Истомине: где он может быть, не на работе ли? Но, видимо, мои губы за долгие годы отвыкли от подобного упражнения, улыбка получилась неубедительной. Либо старушка в свое время служила в НКВД и никому не доверяла.

— Вы кто? — спросила она.

Пришлось Коршунову развернуть удостоверение. Старушка вмиг посерьезнела, даже вытянулась.

— Да кто же возьмет на работу забулдыгу! Он пенсию пропивает. Военная пенсия — это деньжищи, а моя — копейки. А я, к вашему сведению, сорок пять лет отработала. Куда посылали, то и делала. И что в результате? На лекарства не хватает.