Сергей Бакшеев - Дамский выстрел

— Спустя час после заселения Назаров вышел из отеля и направился в Музей янтаря. Музей расположен рядом, на берегу озера Верхнего, в оборонительной башне Дона. Башня, как и гостиница, носит имя прусского генерал-фельдмаршала Дона, участвовавшего в войне против Наполеона. Башня является историко-архитектурным памятником середины XIX столетия и составляет вместе с Росгартенскими воротами единый крепостной комплекс.

— Тебе можно работать экскурсоводом, Коршунов.

— Я объясняю подробно, потому что в старой крепости очень толстые стены. Там легко устроить тайник, если, конечно, заранее позаботиться. Поговаривают, что крепость соединялась с другими фортами подземными тоннелями. Немцы использовали их во время обороны города. Там можно хоть танк спрятать.

— Ты намекаешь, что Назаров спускался в подземелье?

— Надеюсь, что нет. Наши сотрудники вход в тоннель не обнаружили. По легенде, немцы замуровали вход в подземные коммуникации, частично затопили…

— А карты передали американцам, и те снабдили ими шпиона Назарова, — смело предположила я.

— Могло быть и так, хотя маловероятно, — невозмутимо парировал Коршунов. — Мы установили главное. Назаров вышел из отеля с пустыми руками. Я недаром подчеркнул размер досье. Под летней одеждой большую папку не спрячешь.

— Если не выносить по частям. Начав с личного дела Денисенко, или как там его? Монтеро.

— Это происходило семь лет назад, а досье на Денисенко всплыло только сейчас. — раздраженно возразил Кирилл.

Я вскочила, вытянула руки по швам и клюнула подбородком.

— Полностью с вами согласна, командир!

— Светлая, давай без закидонов, — скривился мой муж. — Мы делаем одно дело.

Я взъерошила жесткие волосы на его макушке.

— И ты не дуйся.

— Продолжаю, — потеплел голос Кирилла. — При выходе из музея Олег Назаров купил сувенир. Сравнительно дорогую авторскую работу — янтарную Царевну-лягушку. И попросил выгравировать дарственную надпись «Любимой Елене». Так зовут его жену.

— Лягушку? Любимой женщине?

— Не просто лягушку, а сказочный персонаж. К тому же лягушка — символ богатства и благополучия.

— Слушай, если ты захочешь сделать подарок мне — выбери что-нибудь другое, не квакающее.

— Черепаху?

— Хотя бы. — Я поняла его намек на любимого Пифика, который много лет скрашивал мое одиночество. Только благодаря черепахе я не сошла с ума и не разучилась разговаривать.

— В истории с лягушкой есть продолжение. Довольно странное. Но давай по порядку.

— Не возражаю. — Я снова плюхнулась в кресло. На положение коленок уже не обращала внимание. Муж целиком и полностью находился «на службе» и видел во мне сотрудника, а не женщину. Ну что ж, если у нас начнутся нормальные семейные будни, у меня не будет поводов для ревности, когда муж на работе.

— После Музея янтаря Назаров вернулся в гостиницу с ярким пакетом в руке. Насколько мы знаем, по пути он ни с кем не встречался. Поднялся в номер. Провел там несколько часов. Вечером спустился на ужин в ресторан «Дольче вита». Это ресторан при гостинице, достаточно пафосный и дорогой.

— Я была в нем. Кормят неплохо.

— Назаров поужинал в одиночестве. Заказал бутылку «Кьянти резерва», но выпил наполовину. Затем, уже из номера, позвонил жене. Она в этот день прилетела с дочерью в Турцию. Есть распечатка разговора.

— Вы его прослушивали?

— Мобильный телефон — обязательно. Это аксиома слежки. Я уверен, Назаров предполагал это, и ждать откровений не приходилось.

— Подожди. А мой телефон сейчас вы тоже прослушиваете?

— Возможно.

— Тебя не поставили в известность?

— Видишь ли, Светлая, у нас многоуровневая система контроля.

— Ну и контора. С кем я связалась.

— В каждой работе есть издержки. Зато теперь мы знаем обо всех звонках шпиона. Назаров поболтал с женой. Они говорили об отелях, о погоде, о питании. Он описал подарок.

— Янтарную лягушку?

— Да. Видимо, Назаров вертел ее в руке, потому что заметил брак и чертыхнулся. Подробностей не сообщил, но явно расстроился. После разговора до утра из номера не выходил и никому больше не звонил.

— Откуда вы знаете? Я не про звонки спрашиваю.

— Во-первых, расспросили портье. Во-вторых, дверь снабжена электронным замком. Карточка-ключ программируется на стойке регистрации, и потом через компьютер можно определить время открытия и закрытия двери. И самое главное — его мобильный телефон. Мы напрягли наших технарей и установили все перемещения Назарова. Если бы он отошел от отеля, телефон переключился бы на другую базовую станцию. Таким образом, было установлено, что в первую ночь Назаров оставался в своем номере.

— Здорово. Большой Брат знает все!

— Если бы. Досье-то пропали. — Кирилл горько вздохнул. — Вот так прошел день второго июля.

— А третьего прилетела я.

— Тем же рейсом, что и Назаров. То есть в середине дня. Но с утра произошел странный инцидент, о котором я уже упомянул.

— Ты не говорил об инциденте.

— Разве? Сейчас ты поймешь, что я имел в виду.

Когда Бред Коннорс был недоволен, он хмурил брови и выпячивал сжатые губы, а если мучился сомнениями, потирал переносицу. Сейчас на лице директора по разведке ЦРУ недобрые чувства дополняли друг друга.

«Ну что тебе еще надо, старый гусь? — мысленно ругался начальник «русского» отдела Фрэнк Рассел, следя за мимикой шефа. — Мы разоблачили российского нелегала, да еще какого! Сорок лет работал у нас под носом, нанес огромный ущерб. А в России получил генеральское звание и звезду Героя. Самое время и нам подумать о наградах».

— Значит, наш агент Механик дал о себе знать спустя семь лет, — словно продолжая внутренние рассуждения, произнес вслух директор по разведке.

— Да, сэр. Воспользовался запасным каналом связи.

— Но это невозможно, — вскинул руки Коннорс. — Русские его ликвидировали!

— А как же письмо, которое мы получили? На нем свежий штемпель, — напомнил об очевидном факте Рассел. — Механик прислал оригинал личного дела глубоко законспирированного шпиона. Это невероятная удача! Такого еще не было.

— Что же получается, семь лет назад русские устроили инсценировку?

— Тела Механика мы не видели. Где захоронен, не знаем. Русские засекретили калининградскую историю самым тщательным образом. В свете новых обстоятельств надо исходить из того, что опытный и предусмотрительный Механик не погиб, а исчез.

— Исчез, — эхом отозвался директор и ухватился за переносицу. — Семь лет молчания… Это много. Если Механика не убили, то арестовали. И тогда полученная информация — это провокация русских.

— С ее помощью мы разоблачили ценного агента. Это факт.