И Собецкий - Фишки нА стол !

- Травка будет через два дня, - вполголоса рассказывал между тем парень. Постоянных разносчиков у него нет, нанимает случайных студентов, так что лучше брать сразу, как принесут.

- А основание, чтобы войти в комнату? И потом, у нас же нет точного времени.

- Да с каких это пор вам требовалось основание? - удивился осведомитель. А что касается времени, так я у себя окно открою, как только травка придет.

Лучшего варианта все равно не было, и Хусаинов согласился. Информация Есаула всегда была совершенно точной.

Время свидания ограничивалось четырнадцатью минутами, пока поезд шел до станции "Проспект Маркса". Хусаинов поторопился прояснить следующий вопрос.

- Что за история там вышла с Кузьминским?

- Кузьминский Олег? Он немного не того... - Есаул постучал пальцем по голове. - Впрочем, у философов это профессиональное. Вбил, понимаешь, себе в голову, что за ним охотятся. Дескать, Пашу убили, а теперь его хотят замочить. Он тут на днях по общаге метался, ко всем просился: "Спрячьте меня!" Сначала у одной сокурсницы отсиживался, а потом Антон его приютил.

- Аверченко?

- Да. У вас там здорово получилось с газовой атакой, - агент захихикал, он потом дня три не мог в комнату зайти. Кстати, насчет убийства. Вы когда Гринберга-то арестуете? Надоело уже за ним присматривать, он же сбежать может!

- За что арестую? - машинально спросил Хусаинов.

- Да ведь это он Фотиева ножом ткнул.

Опер опешил:

- Как это он? Нет. Мы его действительно сначала подозревали, но у него алиби до двенадцати часов.

- У Руслана алиби? Да не может быть! Он весь тот вечер по общаге шатался. С Рустамом еще повздорил - за товар рассчитаться не мог. Да и Светка его видела... Да, явно до полуночи видела. Бежит, мол, по коридору, весь какой-то офигевший* и все время руки вытирал обо что попало, и зачем-то наверх, в башенку понесся.

- Та-а-ак, - многозначительно протянул Хусаинов, - значит, в тот вечер он был в общаге. Чего же ты сразу не сообщил, через почтовый ящик?

Теперь удивился Есаул:

- Уж никак не думал, что он у вас числится в невинных. У нас все знают... А что, Рустама разве не допрашивали? Он с ним виделся в тот вечер. Я слышал, вы его разыскивали по этому делу, не нашли, что ль?

- Та-а-ак, - снова протянул Хусаинов, на этот раз несколько обескураженно. Похоже, студенты знали о его делах больше, чем он об их.

Уговорившись напоследок о другой встрече, Хусаинов расстался с агентом и задумчиво побрел в контору.

- Значит, все-таки Гринберг! - досадливо бормотал про себя зам. - Пора этого гаденыша брать за жопу! Только действовать наверняка! И без того много вони будет, а если еще и доказать не сможем... Пожалуй, посоветуюсь завтра с Ивановым - и возьмем.

Примечания к гл.5

1 Седьмое управление ГУВД - служба наружного наблюдения

2 ЭКО - экспертно-криминалистический отдел

Глава 6

Приплыла - ставь, остальное не волнует*

6-я заповедь "козла"

Муравьев прилетел к зам по розыску как на крыльях. Вопреки ожиданиям, тот выслушал доклад об установленном убийце не слишком внимательно и даже как-то равнодушно. Заглянув в объяснение киношника, он кивнул и принялся подшивать бумажки.

- Его надо брать! - стал горячиться Муравьев.

- Зачем? - меланхолично отозвался Хусаинов. - Никуда он уже не денется.

- Ну, как же... Допросить, обыск...

- Обыск в комнате мы уже проводили. А обвинение ему предъявит следователь. Он же решает насчет меры пресечения. Отправим материалы ему.

Муравьев сообразил, что осторожный зам не хочет принимать ответственных решений по такому скользкому делу, и сбавил тон.

- Но ведь теперь ясно, что убийца - Гринберг? Липовое алиби...

- Липовое алиби еще ни о чем не говорит. Человек мог испугаться, что его заподозрят и сочинить алиби, хотя к преступлению и не причастен.

- Но ведь другие версии отпали...

- Да ладно... - решил не валять дурака Хусаинов. - Ясно, что Гринберг. Мне тут поступила информация: его видели в тот вечер на этажах. Бегал, как дикий бабуин, и все время руки вытирал - то об стену, то об штаны!

- Так вы все знали?!

- Ну, во-первых, узнал только вчера вечером. А во-вторых, ты-то сам где был? Почему не допросил киношников сразу?

Муравьев взял паузу.

- Но все-таки, - продолжил он минуту спустя. - Гринберга брать будем или как?

- Или как. Сначала надо собрать доказательства. А у нас пока кроме фальшивого алиби - ничего.

- А он не скроется?

- Если скроется, это будет нам большой плюс. Срок следствия приостановим.

- Так, ладно. Какие будем искать доказательства?

- В первую очередь - очевидцев. Поскольку теперь точно известно, что Гринберг был с 22:30 до 24:00 на этаже, мы знаем, кого и о чем именно спрашивать.

- Боюсь, что так просто не получится. Студенты не склонны закладывать своих. Если кто Гринберга и видел, думаю, смолчит.

- Правильно. Закладывать не будут, но и свою задницу подставлять охотников нет. Спрашивай у каждого, где он САМ был в тот период, и кто может это подтвердить. Встречавшие Гринберга назовут его.

- И все равно, раз убийца, то должен сидеть...

Но тут совещание было прервано. В кабинет постучал дежурный и извиняющимся тоном заметил:

- Марат Ахметович, тут вот заявительница пришла. Требует самого главного начальника. Вы примете?

- А Семен что, сплавить ее не смог? - недовольно поинтересовался Хусаинов.

Помощник дежурного по отделению Семен, невзирая на свои лычки, виртуозно расправлялся с дерзнувшими потревожить покой милиции гражданами. Он надувал щеки и гордо изрекал: "Вам что, гражданин?" - таким тоном, какой не у всякого генерала получается. Многие посетители не рисковали тревожить далее столь значительных персон, и до дежурного добиралось не более половины страждущих. К оперу же прорывались только самые настойчивые. Искусством ликвидации таких прорывов владел каждый опер.

Об этом следовало бы рассказать чуть подробнее.

Бандиты нынче уже не заботятся о сокрытии следов преступлений. Эта задача официально возложена на милицию. Все оперативные работники, находясь перманентно в позиции "снизу" по поводу процента раскрываемости, только и думают, как бы не зарегистрировать лишнее преступление. В связи с этим искусство работы с заявителями считается одним из главных для любого сыщика. У каждого из них есть свои излюбленные методы.

Ленивый Ветров, например, приняв заявление от потерпевшего, о чем бы оно ни было, дописывал внизу волшебную фразу: "Ущерб для себя считаю незначительным", после чего с чистой совестью выносил отказной1.

Кулинич обычно действовал тоньше. Он сообщал заявителям, что введена новая форма заявления, которой всем обязательно следует придерживаться. Начинать следует так: "Довожу до вашего сведения следующую информацию" Получив такую писульку, он регистрировал ее не как заявление, а в виде сообщения "доверенного лица" и подшивал в оперативные дела.