Олег Волынец - Серебро и свинец, иной вариант

"Неудивительно, — мелькнуло в голове у Норденскольда, — что к нам здесь относятся с таким пренебрежением. Привыкнув, что важные персоны пользуются подобным богатством…" Он украдкой окинул взглядом свой парадный мундир, несколько помявшийся за время полета.

— Так ты говоришь, мой брат жив? — пророкотал Фориол, поднимая голову, увенчанную тонким золотым обручем — на удивление, без единого самоцвета, словно все они ушли на украшение трона.

— Воистину так, коун, — ответил Обри. Обстановка располагала к архаике,

— И вы, демоны, надо полагать, потребуете за его возвращение выкуп? — осведомился Пардайг ит-Арбрен с какой-то странной интонацией.

Обри на миг запнулся, пытаясь понять, о чем думает Фориол, и тут же понял — тот пытается язвить, чтобы сохранить остатки достоинства перед собравшимися в зале вельможами, большинство из которых смотрят на пришельца с ненавистью, в то время как сердце его рвется от отчаяния.

— Нам не нужен выкуп, — ответил Обри. — Ваш брат находится в нашей летающей машине, и мы отпустим его, когда я выйду из замка.

Обри два дня уговаривал Макроуэна на эту авантюру. Подполковник решительно отказывался признать за туземцами какое-либо чувство чести — как не без мстительности решил для себя Обри, потому что сам был его лишен. Уж Макроуэн-то не стал бы сдерживаться, заполучив назад высокопоставленного заложника.

В зале воцарилась полная тишина.

— Ты говоришь так, словно над тобой властен Серебряный закон, ши, — проронил лорд Фориол.

— У нас свой закон, — ответил Обри. Владетель помолчал.

— Ты заслужил того, чтобы я говорил с тобой, — вымолвил он наконец. — Что вам нужно в Эвейне Благословенном? Зачем пришли вы на нашу землю?

— Путь через стоячие камни открыл наш враг, — ответил Обри нарочито решительно. — Мы не можем допустить, чтобы его… воины пришли к нам через врата с вашей стороны.

— Мы сами способны оборонить стоячие камни от вторжения злобных ши, — без выражения ответил владетель Фориол. — Вы можете не опасаться.

— Возможно, — так же бесстрастно откликнулся Обри. — Владетель Торион ат-Дейга тоже думал, что может противостоять нам. Теперь остатки его дружины прячутся по лесам и живут только потому, что мы не желаем проходить по землям Эвейна с огнем и мечом. А ведь мы не стали применять против него самое сильное наше… колдовство.

Некоторое время Пардайг Фориол молча изучал незваного гостя. Взгляд его скользнул вбок, туда, где за колоннами стояла немолодая женщина в расшитом серебром платье чародейки. Та утвердительно кивнула.

— Ты заблуждаешься, — произнес лорд, не спрашивая, но утверждая, — но искренне. К тому же не мне решать, даровать ли вашему роду ши свободный проход по землям Эвейна. Это может сделать только рахваарракс — император. Ты, верно, будешь просить меня лишить самозваного нововладетеля Дейга моей помощи. Что же, если ты вернешь мне моего непутевого брата, я готов согласиться на это. Я отзову из чужих владений своих родовичей Атурио-на ит-Лавана и Брандига ит-Диуракса и не стану воевать с вами, покуда вы не нарушите границ моих владений или император не призовет меня согласно Серебряному закону.

— Владетель Фориол мудр. — Обри слегка наклонил голову — насколько может поклониться местному князьку американский офицер.

— Владетель Фориол, — вот теперь Пардайг ит-Арбрен усмехнулся уже откровенно, — осторожен. И не обольщайся, ши. Я готов вас терпеть, но не думай, что стану вас любить после того, как вы держали в плену моего раненого брата.

Обри посмотрел ему в глаза. Он знал, что во многих отсталых странах это считается оскорбительным, но сейчас ему было все равно.

— Твой брат, владетель, убил десяток наших воинов так же небрежно, как мальчишки бьют мух, — отчеканил он. — Мы готовы терпеть ваше презрительное невмешательство… но не ждите, что мы станем вас любить. Верно, у тебя там прячется чтец мыслей? — Майор мотнул головой в сторону заслоняющих угол зала колонн. — Так пусть посмотрит, что мы могли бы сделать с вами, будь мы такими дикарями, какими вы почитаете нас!

Он ожидал, что Пардайг рассердится, впадет в бешенство, даже — чем черт не шутит — вызовет обидчика на дуэль, хотя такого обычая здесь вроде бы не существовало, и Обри мог догадаться, почему: поединок между двумя сильными эсперами должен был кончиться, вероятней всего, двумя летальными исходами. Вместо этого владетель расхохотался — гулко и вроде бы беззлобно.

— А ты горд, демон! — проговорил он, отмахиваясь. — А теперь иди, покуда я не испепелил тебя!

"И помни, — послышался в мозгу Обри женский голос с совершенно учительскими интонациями, — что дикарь не тот, кто рубит врагу голову. Дикарь тот, кто хвалится своим милосердием, отрубая головы через одну".

Обри покраснел и, рваным движением отсалютовав владетелю Фориолу, направился к выходу.

И все же прежде, чем он добрел вслед за провожатым, без которого запутался бы в лабиринтах замка, до дверей, на лице его заиграла улыбка. Да, переговоры прошли не так удачно, как надеялся Обри, но цель достигнута. Фориол отказал в поддержке партизанам… как там он назвал нового владетеля — самозваный? Его нейтралитет обеспечен. Обри уже знал, с чего начнет беседу с владетелем Малиунданы, которого собирался навестить через два дня — к этому времени остальные посланцы Фориола как раз должны будут покинуть лесных сидельцев из Дейга и направиться домой. А договорившись с двумя владетелями, третьего он распропагандирует в два счета — то у едва ли захочется оставаться один на один против загадочных и могучих пришельцев.

Теперь, пожалуй, стоит и продолжить разговор с Макроуэном насчет глубокой разведки. Пардайг Фориол заявил совершенно ясно — вопрос прохода американских войск по территории страны должен решить император. А кто он, что он, где находится и какой, наконец, властью обладает — все это нам покуда совершенно неясно.

Пожалуй, если воспользоваться помощью кого-то из владетелей, научить отделение морпехов местному языку… отправить якобы купцами… до самой столицы, с редким товаром в виде пластиковой бижутерии и шоколадных батончиков… Может получиться.

У вертолета Обри остановился. Провожатый терпеливо ждал, не выказывая ни злобы, ни нетерпения. Майор махнул рукой. Двое морпехов проворно подняли осоловелого от морфия чародея на ноги и выпихнули из "хьюи".

— Что вы сделали с коуном Брендайгом? — сухо вопросил провожатый.

— Опоили, — ответил Обри. — Зельем, отнимающим колдовской дар. К вечеру это пройдет. Иначе ваш лорд может считать нас обманщиками, а свое слово — не имеющим силы.

— Слово всегда имеет силу, — промолвил туземец.

Он бережно подхватил Брендайга под мышки — тот безвольно обмяк у него на руках — и повел к замку.