Лариса Светличная - Детсадовская история

Мне тоже стало очень интересно, что делают мужские трусы в сумочке одиннадцатилетней Насти, и я осторожно заглянула в свою собственную квартиру. Она, как и всегда, представляла собой неприглядное зрелище. Кроме двери было выбито еще и одно из окон. Второе ждала та же незавидная судьба. Окно боялось этого, тряся от страха форточкой и позвякивая стеклами от ветра. Это уже на ремонт не похоже, это похоже на снос здания.

В одном углу на ящике сидел Хаути и грыз печенье, вытаскивая по одному из пакета. У стены в комнате стоял Махмед, что-то на эту стену мазал и тер тряпкой. Зачем? Стена все равно уже чище не будет. Янка нависала над Настей, младшей сестрой моей подруги Елены. Почему вдруг Настя решила меня навестить? Мы не договаривались о встрече. Но решила и напоролась на Янку.

— Ну, так что там у нас с трусами? — снова задала свой вопрос Яна.

— Я тебе говорю, что мне надо купить трусы!

— Еще одни?

— Привет, девочки, — решила поздороваться я, а то как-то неприлично в свою квартиру без предупреждения входить, там все-таки чужие люди живут.

— Полюбуйся на эту малолетнюю нимфетку, тьфу, нимфоманку, или это извращение как-то по-другому называется? — обвиняющим жестом ткнула Янка в Настю.

— Расскажи про извращения, — сразу заинтересовалась та. — Нимфы, это же волшебницы?

— Точно, еще какие, главное с утра до ночи.

— А подробнее можно? А то Ленка мне все равно ничего не объяснит! — попросила Настя.

— Э, девочки, а давайте еще раз про трусы, а то я не слышала, — вернула я разговор в прежнюю тему.

— Представляешь, Миля, я заглядываю в ее сумку, а там лежат мужские трусы!

— Зачем ты полезла в мою сумку? — крикнула Настя.

— Ты сама сказала, что там пакет кошачьего корма!

— Вот и брала бы корм.

— Я и взяла. Трусы там на самом видном месте. Сложно не заметить.

— Я же все объяснила, это папины трусы! — напомнила девочка.

— Ну и семейка! — заметил Хаути, хрустя печеньем.

— Нормальная у нас семейка, — надулась Настя.

— Ага! В каждой нормальной семье дочки в сумках отцовские трусы таскают! — поддержала парня Янка.

— Только маме не говорите! — завыла Настя.

— Так! Хватит! Все молчат! — рявкнула я. — Настя правдиво и внятно отвечает на мои вопросы!

Настя кивнула, соглашаясь. Янка притихла и отступила от ребенка.

— Настасья, колись, зачем взяла трусы. Твоей маме ничего не скажу, обещаю.

— Мой папа записался в бассейн.

— Ясно, дальше?

— Там сказали, что надо взять с собой мыло, мочалку, полотенце, резиновые тапки, шапочку и плавки. У него все есть, только плавок нет.

— Допустим, а ты тут причем?

— Мама говорит папе, сходи, купи себе плавки, а он купил семейные трусы. Мама стала ругаться, что в семейных трусах в бассейне не купаются. А он отвечает, тогда купи сама. Маме некогда было, и она поручила Лене. Лене тоже некогда, у нее сегодня свидание.

— И она перепоручила тебе? — поняла я.

— Да! Дала денег и велела купить плавки пятьдесят четвертого размера. А откуда я знаю, какие они? Вот я потихоньку из папиных вещей и утащила трусы. Они новые в упаковке, я куплю такие же плавки, а эти на место положу, папа и не узнает, что я их брала.

— Все довольны? — спросила я у Яны с Хаути, они кивнули.

— Настя, а кроме плавок тебе шуба нужна? — спросила я. — Чистая, в стиральной машинке постиранная.

— Шубу?! В машинке?!

— Так нужна или нет?

— Давай!

— Поищем вон в тех коробках.

Шуба нашлась быстро, Настя ее примерила и осталась довольна. Шуба и вправду была чистой и не хрустела, не даром я на нее извела банку вазелина.

— Все хорошо, только она мне в следующем году будет уже мала, — предположила девочка и загрустила.

— Ну и что? — отмахнулась я, это уже не моя проблема. — Подаришь кому-нибудь.

Шубу Настя сняла и положила в пакет, что-то в нем увидела и сказала:

— Ой, Миля, это же я тебе должна подарок!

— Зачем?

— На новоселье, ну, которое после ремонта будет! Только я не удержалась и купила сейчас.

Настя выволокла из прочного пакета цветочный горшок в виде толстопузой розовой свиньи. Свинья-горшок топорщил уши и смотрел на всех наглыми маленькими глазками.

— Это тебе! Посадишь в него свой кактус, — предложила девочка.

У меня, конечно, вкус не самый лучший в стране, но этот кошмар я бы не купила. Может, дождаться, когда она уйдет, разбить горшок и свалить все на кошку? Настя опередила мои мысли.

— Я спросила в магазине, мне сказали, что горшок небьющийся. Твоя кошка даже если уронит его с подоконника, то он не разобьется. Правда, здорово?

— Да, правда…

И куда теперь деть этот ужас? Кактус пережидал наступившие тяжелые времена в старой кастрюле с отбитой эмалью. Залечивал отгрызенные кошкой колючки, восстанавливал цвет лица и ждал лучшей жизни. Дождался, бедолага. Что же ему так не везет-то? Кошка пытается жизни лишить, этот горшок опять же…

— Я его сейчас пересажу! — воскликнула Настя.

— Давай потом?

— Мне не трудно!

Настя насыпала землю из кастрюли в свинью, помыла кактус под краном, потому что он был вымазан известкой, и сунула в горшок.

— Готово!

Ой, жуть какая! Из свиньи торчит кактус. Надо все-таки попробовать разбить. Если с подоконника не получится, то из окна пятого этажа наверняка разобьется. Кошка, которая в это время аккуратно влезла в окно, считала так же. Кактус ей давно не нравился хоть в горшке хоть в кастрюле. Свинья не поддалась на удар Милкиной лапы и осталась на подоконнике. Кошка отступила, решив продумать стратегию. Села рядом с кактусом, щуря глаза, положив хвостик вокруг лап.

Я подумала, что ремонт бесполезен. С Настиными подарками и Янкиным вкусом тут будет кошмар. Надо было Елену припахать, у нее единственной из моих подруг безупречный вкус, но она, прознав про ремонт, уже две недели от меня прячется.

— Милка, кисонька, у твоей хозяйки все плохо, — честным грустным голосом тихо сказала я кошке, почесывая ее за ушком. — Меня все обижают. В доме ни окон, ни дверей. Ремонт почти не движется. Интерьер обязательно войдет в историю архитектуры. В раздел «Убожество тысячелетия». Хоть бы к зиме закончили, а то снег выпадет, и будем мы на этих руинах зимовать. Говорила мне мама, не связывайся с ремонтом, а я не слушала. Всегда надо маму слушаться. Все деньги на ремонт грохну, и нам есть нечего будет. Вот чувствую, что помрем мы с тобой голодной смертью. Я, кстати, есть хочу, а ты?

Кошка, во все глаза глядевшая на меня весь монолог, тихонько мявкнула и вылезла в открытую форточку целого окна. Никто не хочет разделить со мной горе.

Страдала я зря. На втором этаже соседи жарили на балконе шашлык. Поставили мангал, замариновали мясо и устроили пикник. Запах разносился по всему двору, я его учуяла еще на подходе к дому. Но у кошки нюх был лучше, и еще она прониклась моим пессимистическим настроением. Поэтому когда она вернулась ко мне, неся в зубах кусок хорошо прожаренного шашлыка, я решила, что с такой кормилицей не пропаду. Настроение сменилось на оптимистическое. Милка положила мясо передо мной, не слушая вопли соседей, которые кричали с балкона, что сделают с кошкой-воровкой, когда она им попадется.