Михаил Соколов - Похищение

Вошли и уставились на меня.

Немая сцена. Я имел возможность разглядывать себя четырьмя парами глаз. И то, что я увидел, мне не понравилось. Сразу было понятно, что в комнате произошло убийство, причем исполнитель - просто кровавый маньяк, на манер туземцев Новой Гвинеи предпочитающий обильно мазать себя кровью жертвы.

- Я так и думал, что этим все кончится, - вдруг с ненавистью сказал Тарасов. - Я знал, что от этого человека можно ожидать любого преступления.

Голос его сорвался, но он, переждав, словно бы для того, чтобы набрать побольше воздуха в легкие, вдруг закричал изо всех сил:

- Зачем ты убил мою жену, ублюдок! Она только недавно вернулась домой, обо всем рассказала, мы обговорили все, я простил ей все! Ублюдок! Убийца! Негодяй!

Налицо была элементарная истерика. Наблюдая это неподдельное горе, я вдруг почувстовал, как в моем раскалывающемся от боли мозгу снова что-то щелкнуло. В переносном смысле, но ощущение было такое, что замкнуло нужное реле. Во всяком случае, мне показалось, что картина предельно проясняется. Надо было только проверить кое-что. Прямо здесь.

На какое-то время все занялись хозяином дома, один из оперов отвел Тарасова к дивану, усадил, налил в стакан изрядную порцию коньяку, обнаруженного на каминной полке, наложил на лоб компресс, смоченный, вероятно, тем же коньяком, чем же иначе? Майор Степанов скоро отошел от дивана и приблизился к телу Елены. Здесь стоял ещё один опер. капитан, и тоже разглядывал тело. И майор, и его капитан старались не смотреть на меня. Потом майор Степанов вызвал по рации наряд.

- Мне дежурный передал, что ты звонил, - пояснил он мне, - сказал, что ты здесь нас ждешь. Вот уже не думал, что таким образом...

Капитан между тем протянул мне открытый полиэтиленовый пакет, и я осторожно положил туда нож. Меня, несмотря на боль в затылке, происходящее начинало забавлять. Нет, больше раздражать.

- Майор! Ты что это, и впрямь того?..

- А ты, старлей, чтобы на нашем месте подумал. Конечно, мы все проверим, все прояснится...

- Перестаньте дурочку валять! - грубо оборвал его я. - Вместо того, чтобы тут сопли разводить, делом бы занялись!

- Ну а что ты хочешь?..

У меня вновь стрельнуло в затылке. Я поднял было руку, но взглянув на нее, сказал:

- Умыться хочу. А потом показать вам то, что вы сами должны были бы догадаться посмотреть.

- Что? - сразу насторожился майор Степанов.

- Он убийца, убийца! Не дайте ему ускользнуть, это хитрый, подлый убийца. Они с Арбузоввм сообщники.

- Да заткнитесь вы, черт вас подери! - выругался я. Мне уже надоели вопли Тарасова. Тем более, что не верю я в искренность такого вот горя. Воспользовался мужик обстоятельствами и топит ближнего. Особенно того, кого давно уже хотел утопить. - Пошли. Я тут вспомнил, у них же здесь осуществляется запись всего, что тут творится. Сейчас и увидим, кто тут на меня здесь опять напал.

Тарасов неожиданно подскочил на своем диване.

- Какая запись? У меня нет никакой записи!

- Да бросьте вы. Мне Александр сам показывал.

- Нет у меня никакой записи. Майор, арестуйте его. Я запрещаю распоряжаться в моем доме.

- Пошли, - сказал я. - Надоело. А я посмотрю, - обратился я к Тарасову, как вы мне сейчас помешаете. И вообще кто бы то ни было.

Капитан нерешительно шевельнулся, сделав движение в мою сторону, но это было просто так, рефлекторное действие.

Я повел всю компанию в ту маленькую комнатку, где продолжали работать мониторы. Никто не мешал мне. Я прокрутил запись назад, благо там везде было указано время, когда осуществлялась запись. А потом поставил все на воспроизведение. Тарасов в какой-то момент хотел помешать мне, но его придержали. Так что все происшедшее здесь в каминном зале виртуализировалось на черно-белом экране, где чут-чуть быстрее, чем в жизни суетились маленькие смешные фигурки. Только делали они вещи не совсем смешные.

Я увидел напавшую на себя Елену, а потом выскочившего из-за шторы Тарасова Виктора Константиновича, долбанувшего меня чем-то небольшим, плохо различимым.

Я упал. Лена театрально вспеснула ручками, быстро нагнулась надо мной, потом резко выпрямилась, потому что Тарасов, похлопав её по плечу, протянул руку. Он, видимо, попросил отдать нож, потому что она, выпрямляясь, уже протягивала руку с ножом. Тарасов на экране выхватил нож. Елена быстро отвернулась. Тарасов ещё быстрее ударил, но нож попал не туда, куда он, видимо, метил. Из-за едва заметного увеличения скорости воспроизведения, все на экране удивительно напоминала "фильму немого кино" или театр лилипутов; после удара ножом Елена на экране широко открыла рот, а Тарасов ещё раз вонзил свое оружие. И сразу торопливо отошел к выходу. На пороге он оглянулся, но сразу выскочил во двор.

- Пойду умоюсь, - сказал я, вспомнив, что здесь внизу есть туалет. Я вышел. Меня никто не задерживал. В туалете умылся перед зеркалом, потом вернулся в каминный зал.

- Но зачем вы убили свою жену? - с недоумением в голосе спрашивал Тарасова майор Степанов.

- Я хочу позвонить своему адвокату. Без адвоката ничего говорить не буду, - решительно бросил Тарасов. Его поведение успело разительно измениться. Вместо убитого горем мужа, вновь был вальяжный хозяин, с некоторым презрением вынужденный терпеть назойливых гостей.

- Да не жена это, неужели не понятно? - сказал я, подходя к ним.

- Как не жена? - удивился майор Степанов.

- А кто же это? - спросил капитан.

- А никто. Подруга жены. Жанна Павловна Ширяева. Можете посмотреть, у неё на левой лопатке должна быть татуировка. Красная роза. Любимая женщина наркобарона Клинова Олега Руслоновича. Обе подружки даже несколько похожи. Во всяком случае, меня лично эта дамочка несколько дней водила за нос. Это она звонила от имени Елены и в ночь похищения, и когда меня хотели затащить в порт.

- Так это она была? - ещё больше удивился майор Степанов. - А где же Елена Олеговна?

- Вот это уже надо спрашивать у господина Тарасова. Скорее всего, она была убита в ночь похищения. А раз неутешный муж так тщательно запудривал всем мозги, он, вероятно, в курсе всего. Не правда ли, господин Тарасов?

- Да плевать мне на вас и на ваши расследования! - сказал Тарасов когда все повернулись к нему. - Ну убил. Надо было бы, и ещё убил. Мне Людмила, моя секретарша, преподнесла подарок - запись телефонных разговоров моей благоверной с этим вашим Терещенко, я и прилетел. Все бросил в Питере, дел полно, а прилетел. А она, сука, мне и заявляет, что наш брак ошибка, тварь! - что Терещенко её настоящий муж, а со мной она так, по делу. Это она разоткровенничалась, сука, когда я её уже прижал. Отнекивалась так, зараза. Ну я её и пристрелил, как собаку. А тут это жулье явилось. У них уже от моего дома и ключи были, в мое отсутствие ходили как к себе домой. Сашки, племянника, тоже не было. Этот ваш Клин-блин явился с этой сукой, он кивнул на труп, - сразу, конечно, смекнули что к чему, сказали, что все сделают как надо, никто не узнает, придется, конечно, заплатить, но мелочевка, тысяч двести-триста, не больше. Ну я и клюнул. Голова совсем не сработала. Чего мне, собственно говоря, было бояться? Совсем голова кругом пошла.