Роберт Синклер - Идеальное убийство

Ужасно хотелось выпить, но рисковать он не стал и удовольствовался бутербродом и стаканом молока. Он бы с удовольствием погасил свет и завалился спать, поскольку не испытывал ни мук совести, ни страха перед привидениями, но это могло вызвать подозрения. Кроме того, надо было еще кое-что сделать.

Когда перчатки, наконец, высохли, он отнес их на кухню и выгладил, затем снова осмотрел и остался доволен: теперь только специалист мог бы определить, надевали эти перчатки или нет. Теперь можно было спокойно выпить.

Не успев осушить бокал, Конвей почувствовал, что клюет носом. Не забыв спуститься вниз и включить свет на крыльце и в прихожей, он отправился к себе и лег в кровать, чтобы обдумать завтрашние действия. Но тотчас заснул, даже не решив, во сколько он встанет наутро.

Пробуждался Конвей медленно и тяжело, словно от глубокого наркотического сна. В доме стояла восхитительная долгожданная тишина. Он позвонил в полицию и не удивился, когда ему сказали, что не располагают сведениями ни о жене, ни о машине. Ближе к полудню он решил, что благоразумнее и достовернее всего было бы по возможности избегать людей, поэтому сходил на ближайший рынок и запасся мясом и консервами на несколько дней вперед. Вернувшись домой, позвонил в полицию, взял бутылку пива, сел, закинул ноги на стол и вдруг почувствовал, что ему нравится этот дом, еще совсем недавно казавшийся тюрьмой. Такое ощущение покоя он испытывал лишь однажды, когда попал с фронта в освобожденный Рим. Он уже был на грани безумия. Как и теперь… Нет, теперь все будет хорошо. Он сможет спокойно жить и писать.

Конвей встал, пошел в кабинет и сел за машинку, но ему не работалось. Стряпать тоже не хотелось, да и аппетита не было. Он попробовал подремать, но тотчас вздрогнул и проснулся. Мучительно долгий вечер сменился такой же бесконечной бессонной ночью.

Утро тоже не принесло облегчения. Сколько еще придется ему пребывать в этом вакууме? Когда же найдут машину? Что скажет та парочка? Допросят ли официантку?

Около часа дня он сделал себе бутерброд с сыром, который показался ему совершенно безвкусным и сухим. Запихнув в себя половину, Конвей выбросил объедки в помойное ведро и пошел мыть тарелку. В этот миг послышался звонок в дверь, и Конвей от неожиданности выронил тарелку, потому что звонок висел на стене над раковиной.

Он подошел к двери и чуть приоткрыл ее.

— Мистер Артур Конвей? — спросил здоровенный верзила с красным лицом и маленькими острыми глазками. — Я — Ларкин из отдела по расследованию убийств. Можно войти?

Конвей распахнул дверь и посторонился. Он ждал телефонного звонка, а не прихода сыщика, да еще без предупреждения. Неужели он дал маху?

— Что случилось? — спросил Конвей, едва шевеля пересохшими губами.

— Сядьте, мистер Конвей. Боюсь, я принес вам дурную весть.

— Вы нашли ее?

— Мы нашли машину.

— А Хелен? Миссис Конвей?

— В машине был труп. Наверное, вашей супруги. Очень сожалею. Я хотел бы, чтобы вы поехали со мной и опознали тело.

— Объясните толком, что произошло?

— Машину нашли около часа назад. На полу лежала задушенная женщина.

— Но… Что еще? Как это произошло? Где?

Сыщик поднялся.

— Зачем беспокоиться раньше времени? Мы даже не знаем наверняка, ваша ли это супруга. Поедемте. Если это она, поговорить еще успеем.

— Я сейчас выйду, — сказал Конвей. — Только переоденусь.

Ларкин и Конвей сели в машину. За рулем сидел полицейский в мундире. Некоторое время ехали молча, потом Конвей еще раз попытался расспросить Ларкина, но тот ничего нового не сообщил.

В морге Конвей пробыл недолго. Кто-то приподнял простыню, показал ему лицо, и все. В кабинете Конвей подписал несколько бумаг, а потом его повезли в управление. Конвей сохранял внутреннее и внешнее спокойствие, когда они вошли в дверь с табличкой «Отдел по расследованию убийств». Его представили начальнику отдела капитану Рэмсдену, лейтенанту и двум следователям в штатском. В тот же миг в кабинет вошел молодой человек, похожий на прозябающего разъездного торговца.

— Это сержант Бауэр, мистер Конвей, — сказал Рэмсден. Бауэр достал записную книжку и пристроился у края стола капитана.

Они попросили Конвея рассказать им все как можно подробнее с момента отъезда из дома в кинотеатр, что он и сделал. Конвей говорил нарочито сбивчиво, кое-что «забывал», потом дополнял свое повествование новыми подробностями, не всегда мог вспомнить точное время. Зато дал ясно понять, что его семейное счастье было безоблачным.

Через час с небольшим капитан Рэмсден встал из-за стола.

— Полагаю, пока этого достаточно. Разумеется, нам понадобятся отпечатки ваших пальцев.

— Вы можете сообщить мне хоть что-то, капитан? — спросил Конвей.

— Я понимаю ваши чувства, но время версий и догадок еще не пришло. Машину обнаружили на Фултон-стрит, в ней лежало тело. Какая-то девушка, мисс… э…

— Элси Дэниелз, — подсказал Бауэр.

— Да. В понедельник вечером она сидела на крыльце…

— Со своим дружком, Фредом Бисселом, — добавил Бауэр.

— Да. Они видели, как оставили машину.

Конвей понял, что для капитана эти сведения были новостью: Рэмсден повернулся к Бауэру и спросил:

— Вы уже поговорили с ней?

— Конечно, — ответил Бауэр. — Мы можем установить время с точностью до двух минут. Влюбленные слушали музыку, потом пошло выступление сенатора Тарфа. Минуты через две после начала речи они переключились на другую станцию. Девушка вернулась на крыльцо, села, и тут они услышали скрежет и увидели машину.

— Минуточку, — вставил Рэмсден. — Тарф выступал в понедельник в десять вечера. Я слушал это выступление.

— Я еще не успел проверить, — сказал Бауэр.

— Оно было в десять. Значит, машину оставили в десять ноль две или десять ноль пять, — продолжал капитан. — Они дали описание?

— Ну, это был мужчина среднего роста, в темном костюме. С усами. И очень сутулый, почти горбатый.

— Это все? Что ж, мистер Конвей, через день-два мы будем знать больше. Расследование дела поручено сержанту Лестеру Бауэру, по прозвищу Верняк. — Капитан и лейтенант засмеялись. Конвей не понял юмора. — Ничего, поймете, когда познакомитесь с ним поближе.

Бауэру, похоже, это не очень понравилось, и он направился к двери, но капитан остановил его.

— Погодите, сержант, там репортеры. Выведите мистера Конвея через заднюю дверь и отвезите домой.

— Спасибо, — сказал Конвей. — Надеюсь, вы его найдете, а я помогу в меру сил.

— Уверен, что так, — ответил капитан.

Когда у Конвея взяли отпечатки пальцев, Ларкин и Бауэр усадили его в машину. Конвей решил поближе сойтись с Бауэром, чтобы получать от него сведения. Бауэр заговорил первым.