Владимир Сотников - Похищение лунного камня

И тут Вилька оглушительно хлопнула в ладоши. От восторга.

- Я знаю! Это платформа так называется! Помните, я ученого выслеживала? Он как раз и вышел на этой платформе, и живет он в этом дачном поселке. Так что вторая надпись вообще легкой оказалась.

- Легкая-то легкая, - хмыкнул Петич. - А что нам с этой легкости? Смысла все равно нет. Там хоть обезьянник был - ясно, что встреча какая-то у обезьянника. А здесь? Тоже, наверное, встреча, но где? Если это дачный поселок, то мест для встречи может оказаться сколько угодно. Платформа, дом, лес, берег реки... И восемнадцать ноль-ноль - это может быть не время встречи, а время отправления или прибытия электрички. Так что туповаты мы для второй надписи.

- Ладно, - махнул рукой Ларик. - Действовать надо последовательно. Не будем же мы тридцатого августа ждать. Ведь завтра двадцать девятое. Нечетное. И в шестнадцать ноль-ноль нам надо быть у обезьянника. А там, может, и про Снегири что-нибудь прояснится.

- Ага, обезьяны подскажут, - хохотнул Петич.

Если намечался впереди хоть малейший намек на интересное дело, у Петича настолько поднималось настроение, что он сразу же старался изо всех сил шутить. Но по тому, что Вилька и Ларик даже не улыбнулись, можно было понять, что шутки у Петича выходили плосковатые. Вилька даже вздохнула:

- Подскажут... Посмеются они над нами, а не подскажут.

- Ты с чего это взяла? - не понял Петич.

- Интуиция подсказывает! Если бы это был зоопарк, то так и было бы написано. Зачем такое уточнение - обезьянник?

- Чтоб не перепутать, - опять попытался острить Петич. - Чтоб не перепутать и не оказаться в клетке с удавами или питонами.

- Это одно и то же, - поправила его Вилька.

- Шутка.

- Очень остроумно, - серьезно сказала Вилька. - Мне кажется, я как-то слышала про обезьянник совсем не в смысле зоопарка...

- Тоже очень остроумно выразилась, - той же монетой ответил ей Петич. - Обезьянник, но не в смысле зоопарка. А в смысле чего? Тусовки какой-нибудь?

- Ой! - воскликнула Вилька. - По-моему, ты прав. Я, помню, листала какой-то журнал... Еще смеялась над названиями всяких ночных клубов и дискотек. "Мусорка", "Прием стеклотары" - примерно такие названия. Вот там-то я на "Обезьянник" и наткнулась...

- Адрес! - в один голос вскричали Ларик с Петичем.

- Думаете, у меня такая память шпионская? - вздохнула Вилька. - Я даже не помню, какой это журнал был.

Ларик бросился в прихожую. Там на столике лежали старые журналы. Чуть листы из них не полетели - так "просматривал" их Ларик!

- Ничего нет, - растерянно почесал он свою почти лысую голову. - Но если мы на верном пути, то адрес - не проблема.

- Тем более что впереди - целый вечер! - подтвердил Петич.

- Ой, мальчики, - жалобным голоском пролепетала Вилька. - Мама уже и ругать меня не будет. Просто обидится... Она на остановке меня ждет.

- Так что же ты молчишь? - воскликнул Ларик. - А я буду виноват, что задержал тебя! Пошли, Оська, проводим эту шпионку с плохой памятью. И Петича с собой захватим.

Остап от радости застучал хвостом по коврику. Ту интонацию, с которой его приглашали на прогулку, он улавливал безошибочно.

Когда автобус с Вилькой и её мамой скрылся за поворотом, Ларик с Петичем подбежали к газетному киоску.

- У вас есть какой-нибудь журнал с программой ночных клубов? - спросил Ларик.

Киоскерша удивленно взглянула на него.

- А не рановато?

- Да мы не для себя, - стал объяснять Ларик, растерявшись.

- Для дедушки, - сказал Петич, взяв в руки лежащий на лотке с краю журнал.

Он быстро пролистал его и положил на место. Ларик таким же образом исследовал ещё один журнал.

- Да вы что здесь, справочную себе нашли? - возмутилась продавщица. Покупайте и читайте!

- Сейчас, - невозмутимо ответил Петич. - Вспомню, в какой карман деньги положил.

Вообще-то он старался не хамить продавщицам, уборщицам и всяким другим женщинам, которых знакомые его отца называли прислугой. Во-первых, женщины есть женщины. Во-вторых, Петичу было неприятно, чтобы его считали новым русским хамом. А в-третьих, его отец, например, никогда этого не делал. Хоть и был, по правде говоря, самым настоящим новым русским, если судить по деньгам.

Но раз тебе самому хамят, то что же остается? Только не обращать внимания.

На четвертом или пятом журнале им повезло.

- Есть! - вскричал Ларик. - Нашел я этот "Обезьянник"! На Малой Грузинской. Кстати, это рядом с зоопарком. Наверное, поэтому так и называется.

Чуть не застряв в узком окошке, киоскерша протянула длинные руки и выхватила журнал у Ларика.

- Вот-вот! И отправляйтесь со своим дедушкой в этот обезьянник! Самое место для вас!

Ребята расхохотались чуть громче, чем следовало. Даже Остап шарахнулся в сторону, натянув поводок. Наверное, ему было стыдно за своего хозяина. Но если настроение хорошее, разве уследишь за громкостью смеха?

Глава V

ЛИЦОМ НЕ ВЫШЛИ

Разве можно было, имея такие сведения, усидеть дома?

Споря по дороге, как по-военному называется их поездка рекогносцировка или регносцировка - Ларик с Петичем стремительно приближались в метро к зоопарку. Точнее, к "Обезьяннику" на Малой Грузинской улице.

- Ладно, прекратим наш глупый спор, - махнул рукой Петич. Тем более что он чувствовал свой проигрыш. - И зачем эти старинные иностранные названия? Разве нельзя сказать по-русски: разведка? А разведка боем вообще звучит классно!

- Прекратим, - согласился Ларик. - Ты же сам первый начал. Сказал неправильно, а я тебя поправил. А все-таки в нашем случае точнее будет сказать не разведка, а именно рекогносцировка. Разведка - это... Ну, просто разведка. Понятно, что это такое. А рекогносцировка - как раз разведка на местности. Проверка адреса, в нашем случае.

- Спасибо, поправил, - проворчал Петич. - И черт дернул меня за язык такое слово произносить! Только настроение испортил.

- Зато, смотри, - подтолкнул его Ларик, - приехали! Ты придумал новый способ быстрой езды в метро. Вспоминаешь самое длинное и трудное слово, произносишь его по буквам - и уже на месте.

Дома с номером тридцать два на Малой Грузинской не было. Как ни странно, Петичу это понравилось.

- А ты думал, все так просто, - прошептал он, сглотнув слюну. - Не в игрушки играем.

По учащенному дыханию можно было определить, что он наконец оказался в своей стихии. Ему вообще нравилось все необычное, сложное и заковыристое. На улице нет дома! Как же, очень даже интересно!

Ларик усмехнулся и кивнул головой, указывая вглубь двора. Словно специально для Петича, на маленьком особнячке красовалась огромная надпись, сделанная баллончиком-распылителем: номер дома в круге и кривые пляшущие слова "Аблизьянник".

- Смешно, - оценил остроумие неизвестного художника Петич. - Ну что, сунемся туда, раз уж приперлись?