Эва Хансен - Латекс

Удивительно, но каменный Лулео горел не раз, однажды даже сгорела церковь, а вот деревянный Гаммельстад и бог, и люди берегут. Просто жители очень любят свой необычный городок и ни за что не уедут, пока не убедятся, что последний маленький уголек дотлел в камине, чтобы не случилась беда, чтобы не пропало необычное наследие предков.

Определить, в каких домиках живут, несложно – только над ними видны дымки каминов. Но не ко всем подъедешь. У Церковного Гаммельстада все дороги стекаются к старинной церкви Недерле, туда и решили ехать, тем более начинать искать Сару следовало с церкви.

Конечно, надежды, что Сара все еще приезжает в Гаммельстад, чтобы присутствовать на воскресной службе, мало, как и на то, что кто-то помнит ее или знает, где живет сейчас. Но выбора не было.

Но и здесь Ларсу и Линн повезло, первая же встретившаяся дама согласно кивнула:

– Да, Сара бывает здесь по воскресеньям. Постоянно не живет, где находится в будние дни, не знаю. Спросите соседей, ее дом вон там. – Рука сделала указующий жест в сторону маленьких красно-коричневых домиков с белыми окнами и ставнями.

Линн только успела подумать, что найти даже в этой группе домиков нужный по признаку «вон там» будет нелегко, как дама уточнила:

– По дыму над крышей найдете.

Вот это были уже нужные координаты, «вон там» дымок вился всего один. Оставили машину возле Церкви и отправились в нужном направлении.

Интересно видеть в современном пусть и Церковном городке постройки из больших валунов, колодец-журавель и пустые улочки из крошечных в одно окошко и крылечком из двух ступенек домики. Но в этом была своя прелесть.

На стук ответили не сразу, вышедшая женщина куталась в большой платок. Очень трудно понять сколько ей лет, с равной вероятностью могло быть и двадцать пять, и сорок. И чем она занимается, тоже не скажешь, такие женщины бывают, нечто среднее, из тех, мимо кого пройдешь, не заметив. На приветствие и вопрос, не знает ли Сару Ольстен, чуть приподняла бровь:

– Ольстен?

– Или Сьеберг. Мы не знаем, сменила ли она фамилию. Возможно, у нее вообще другая фамилия, – поспешила объяснить Линн.

Женщина оглядела их с головы до ног и не слишком приветливо поинтересовалась:

– Зачем вам Сара Сьеберг?

Значит, все-таки Сьеберг…

Сказать о гибели Густава не получилось, из дома вышел симпатичный молодой человек, чем напомнивший Линн Густава, быстро поздоровался с ними и на ходу бросил женщине:

– Мам, я ушел.

– Харри, позвони, слышишь?

Что-то щелкнуло в голове Ларса, и он вдруг спросил:

– Вы Сара?

– Да, я. Что вам от меня нужно? – сказать, что приязни в ее голосе не слышалось, значит, не сказать ничего. Словно ежик колючки выпустила.

– У вас был брат Густав Сьеберг?

– Кто вы и что вам нужно?

– Густав Сьеберг убит в своем доме. – Ларс внимательно смотрел на женщину, но никакой ожидаемой реакции ужаса, горя или хотя бы удивления не увидел. Словно сообщение Сары не касалось. Ну и сестрица, если это она, конечно! – Мы разыскиваем его семью.

– Откуда вы знаете Густава?

Хотелось спросить: да вы Сара ли, сестра ли убитого Густава? Но и Ларс, и Линн уже поняли, что сестра, а юноша, назвавший ее мамой, племянник Густава – они похожи. Молодой человек похож на Густава, как могут быть похожи близкие родственники-мужчины.

– Густав был моим… не скажу другом, но приятелем.

Бровь женщины насмешливо приподнялась:

– И он вам ничего не рассказывал о себе и своей семье?

Ларс почему-то не стал говорить о найденных записях, если она не желает быть откровенной ни в малейшей степени, то почему должен открывать все секреты он?

– Густав был достаточно скрытен, а у меня не было повода расспрашивать. Скажите, а где остальные члены семьи – мать, братья?

– Если он не рассказывал о семье, откуда вам известно о братьях?

Да что же это такое?! Кто из них у кого спрашивает? Сара Сьеберг не просто не отвечала на вопросы, она предпочитала узнавать сама. Но Ларс взял себя в руки и постарался объяснить спокойно:

– В церкви Галливаре нам сказали, что у Ольстенов были дети и что семья уехала. И о вас сообщили там же.

– Тогда чего вы еще хотите? Семья уехала в Квиккчокк, я о них ничего не знаю. И знать не хочу! Неужели непонятно? Прощайте!

Вот и все, за Сарой закрылась дверь. Конечно, можно еще стучать, но это бесполезно, она явно порвала с семьей давным-давно и слышать о родственниках не желает.

– Знаешь, – вздохнула Линн, когда они отошли от красного домика с белыми ставнями подальше, – а она права. Если верить записям Густава, им жилось несладко. Может, она вырвалась, вышла замуж… кстати, мы даже не спросили, какая у нее фамилия… и постаралась забыть все, как ночной кошмар. А тут мы со своими расспросами.

– Наверное, ты права. Сара Сьеберг или бывшая Сьеберг не желает ничего знать о своей бывшей семье. Она имеет на это право, а мы не имеем права лезть в ее жизнь и ее душу.

– А парень-то у нее какой! Видно замуж вышла удачно, вон какого красавца родила. Как ты думаешь, где они живут и чем занимаются в будни? Любопытно, но нос совать нельзя.

– Ладно, съездим в Квиккчокк, там жителей совсем немного, если Ольстены живут, то любой укажет.

Так и решили. Но это завтра, послезавтра или еще позже, а пока у них было более интересное занятие.

– Ты что-то говорила о том, что соскучилась…

– Да.

– Очень? – Рука Ларса сжала ее коленку, словно случайно перепутав с переключателем скорости в машине.

– Очень.

Линн почувствовала, как внутри поднимается волна желания. Плевать на эту Сару и ее семейные проблемы. Не стоит в них лезть, своих хватает.

– Докажешь, – кивнул муж, отпуская колено и берясь за рычаг переключателя.

Не успела Линн мысленно ойкнуть, как последовало обещание:

– У нас давно не было секса, нужно наверстать упущенное. Я тебе спать сегодня не дам.

Вот теперь внизу живота стало по-настоящему горячо. Линн знала цену таким «угрозам».

– Линн, заглянем на минуту в магазин?

Зачем Ларсу понадобились хозяйственные товары? Он деловито перебирал веревки, взял три больших мотка, добавил прищепки, лукаво покосившись на жену, свечи потолще, в том числе чисто белую, пакет для замораживания воды…

Живо вспомнились рассуждения Густава о воске и льде. Может, и Ларс намерен капать на нее горячим парафином? Но как же они сумеют не перепачкать все?

Когда в аптеке добавились упаковка презервативов и обезболивающий крем, Линн уже поняла, что предстоит, а потому дыхание стало неровным.

– Ларс, но мы же в гостинице…

Муж наклонился к ее уху:

– Я заткну тебе рот, не бойся. Извини, дорогая, пороть нечем, флоггера у меня с собой нет. Придется отшлепать рукой и веревкой.