Хиггинс Кларк - Снега

Они услышали, как открылась задняя дверь дома, и тут же визгливый голос Уиллин возопил:

— Господи, что это за отвратительный шум?

— Да это же стиральная машина работает, — заметил Джадд.

— Слава Богу, теперь они выключат этот чертов агрегат, — прошептал Ибен.

— Неужели эта развалина так и работала весь день? — С этими словами Уиллин открыла люк стиральной машины и заглянула внутрь.

Внутри барабана зеленые полотенца Ибена и брюки Джадда сбились в одну кучу, а чулки Уиллин намертво обмотались вокруг металлических деталей.

— Как мне все здесь страшно надоело! Поскорее бы отсюда уехать, — простонала Уиллин и запустила руки в холодную воду, пытаясь кое-как распутать клубок белья.

— Неужели все это можно стирать вместе? — раздраженно спросил ее Джадд.

— Я тебе что, твоя личная прачка, что ли? У нас порошка стирального было всего на одну загрузку. — Уиллин захлопнула люк барабана, и уже через считанные секунды на смену тяжелому звуку пришел ритмичный шум вращения.

Барабан стал разгоняться. Из машины короткими всплесками начала извергаться вода. Это лишний раз подтверждало, что механизм вновь нормально работает.

— Так вот что я тебе скажу, Джадд. Все люди, с которыми мы с тобой встречаемся в Аспене, живут в распрекрасных дорогих гостиницах, и только мы поселились в этой отвратительной дыре. Да еще эти двое тут на нашу голову! — она кивнула в направлении гостевой спальни. — Ты уверен, что все правильно продумал?

— Я тебе уже сто раз говорил, что все продумал и уверен в своем плане, черт подери! — резко ответил Джадд. — Нам тут осталось провести всего две ночи. Прошу, не подводи меня. Делай так, как я тебе говорю.

Уиллин проследовала в спальню, крепко захлопнув за собой дверь.

У находившегося в соседней комнате Ибена сердце забилось быстро-быстро. Он знал, что если вдруг сообщники начинают спорить по поводу плана предстоящей операции, — это плохой знак. «Они нервничают, — размышлял он, — и, кроме того, получается, что у нас остается всего два дня, чтобы выбраться отсюда». Он краем глаза взглянул на Бесси. Теперь волосы женщины уже неопрятно выбивались из-под некогда аккуратно закрепленных заколок.

— Бесси, — прошептал Ибен, — нам надо постараться достать одну из твоих заколок. Может быть, мне удастся с ее помощью открыть замок на наручниках.

— У меня такие заколки, которые не так-то просто снять, — прошептала она в ответ. — Может, это и незаметно, но они по-прежнему крепко сидят у меня на голове.

— Когда они опять куда-нибудь уедут, я попытаюсь снять одну из заколок зубами.

— Что?! — возмущенно прошептала в ответ Бесси.

— Здесь не до шуток, — очень серьезным тоном ответил Ибен. — Пора нам попытаться хоть что-то предпринять, иначе мы никогда живыми не выберемся отсюда.

Бесси поняла весь ужас их положения, и ее глаза наполнились слезами.

— Ладно, Ибен. — Она отвернулась и уткнулась лицом в подушку. Она чувствовала, как слезы стекают по ее носу и капают на кровать. «Если я погибну, — думала она, — то отправлюсь к своим родителям». Это, пожалуй, было единственным утешением, которое она смогла себе придумать, осмыслив наконец всю серьезность своего положения.

Уже после полуночи, присев на своей кровати, Койот наблюдал с ухмылкой, как, вернувшись после вечерних развлечении, Джадд и Уиллин достают из сушилки свою выстиранную одежду.

— Это что еще такое?! — возмущено спросил Джадд, рассматривая свои брюки, все покрытые маленькими зелеными катышками. — Эти чертовы дешевые полотенца Ибена изгадили все мои вещи!

— Слушай, нам эти идиотские полотенца никогда бы не понадобились, если бы в этой конуре нашлись приличные полотенца, — прошипела в ответ Уиллин.

— Мне надо погладить свой смокинг к вечерним мероприятиям четверга, — зло бурчал себе под нос Джадд, тщетно пытаясь стряхнуть с брюк зеленые катышки. — Теперь придется завтра утром тащить в химчистку и эти вот брюки.

— Коли уж ты вызвался сделать доброе дело, то ладно уж, отнеси в чистку и мое платье, — саркастически попросила Уиллин.

Койот громко рассмеялся.

— Вы оба начинаете проваливать свою прекрасную операцию, — сказал он. — Но вы даже и представить себе не можете, что на самом деле… — Он вдруг замолчал, услышав свое имя.

— …нет ни малейшего шанса, что Койот каким-то образом сможет и на этот раз нас обштопать, не так ли, Джадд?

Койот вновь рассмеялся, закончив недоговоренную ранее фразу:

— …что ж, тогда, вероятно, вы все же догадываетесь, что вам суждено будет еще потерять.

С этими словами он выключил монитор и погасил свет.

Ему и самому страшно хотелось, чтобы предстоящие двое суток как можно быстрее закончились.

Джеральдин полулежала на своей кровати, опираясь на подушки и укрывшись до самого подбородка одеялом. Она вообще любила спать в прохладной спальне, а сейчас она к тому же настежь открыла окно, чтобы холод помог ей не заснуть и дочитать дневник Дедули.

Ее глаза страшно устали. «Я читала весь день напролет, — думала она, — вместо того чтобы все это Время провести в сарае в поисках личных вещей Дедули для передачи в музей семьи Спунфеллоу, который будет открыт в первый день Нового года». Организаторы выставки обещали представить абсолютно все вещи, которые она сможет найти, если только они попадут в музей до открытия выставки в воскресенье.

«Но ничто, — решила сегодня утром Джеральдин, — ничто не может быть важнее того, чтобы обнаружить, не написал ли ее Дедуля в своем дневнике про Это».

Она решила, что прочитает еще ровно одну страницу и тогда точно уж выключит свет. «В любом случае, на этой странице вряд ли будет что-нибудь очень уж интересное с точки зрения мировых событий, — сказала она себе. — Правда, теперь я точно знаю, что Дедуле нравилась его жизнь на этой турнепсовой ферме. Он точно увлекся, описывая эту жизнь». Она дочитала страницу и вздохнула. Действительно, пора было тушить свет и отправляться ко сну.

Она перевернула следующую страницу, чтобы заложить в книгу закладку и закрыть ее, но тут вдруг какое-то имя в первой же строчке привлекло ее внимание. Она поняла, что нашла то, что искала, и издала душераздирающий торжествующий вопль, похожий на крик индейца, увидевшего добычу. Наконец-то она Это нашла!

Теперь она уже больше не замечала, что у нее болит голова и от усталости глаза почти уже ничего не видят. Она пробежала глазами эту страницу практически мгновенно. Так, как если бы готовилась сдать квалификационный экзамен по окончании курсов ускоренного чтения. Здесь было записано все, что требовалось. С момента, когда все Это началось, и до… и до… Джеральдин перевернула еще страницу и замерла. Новые знания заставили ее голову закружиться.