Роберт Мартин - Ключ от морга

— Я ничего не чувствую. У меня нигде не болит…

— Конечно, — сказал я спокойно. — Так оно и бывает, когда… — Я осекся и деликатно кашлянул.

Его лицо задрожало, и он вдруг начал всхлипывать:

— Я не знал, что так… так выйдет… Я просто работал на Джонни. Он велел нам с Чарли заняться тобой, понял? Мы… — Его речь стала невнятной, и я не мог разобрать слов.

— Джеральд! — сказал я резко, слегка встряхнув его. — Времени мало. Что ты видел возле дома Бэйна?

— Н-ничего, — заикаясь, пробормотал он. — Мы с Чарли просто поставили машину и ждали. Ты подъехал и вошел в дом. Потом ты вышел, и мы поехали за тобой. Потом…

— Все это я знаю. Пожалуйста, Джеральд, поторопитесь. Что еще вы там видели?

— Н-ничего. Только… только свет в окнах и чью-то машину напротив дома… — Его лицо блестело от пота, а пальцы нервно теребили простыню.

— Опиши эту машину, — сказал я.

— Это был… это был «шевроле», не новый, темного цвета…

— В нем кто-нибудь сидел?

— Нет. Чарли подходил и смотрел.

— Но он уехал до того, как вы с Чарли увязались за мной?

— Да, верно. Ты был внутри минут пять — десять. — Теперь он говорил быстро и торопливо. Потом выходит эта женщина, садится в машину и уезжает…

— Это была миссис Бэйн?

— Я… я не знаю. Мы не особенно хорошо видели. Мне плохо… Отстаньте от меня… — Он закрыл глаза.

Я выпрямился. Шериф пожал плечами и посмотрел на доктора, который громко сказал:

— Если у вас есть еще вопросы, ребята, спрашивайте сейчас, пока не поздно. — Он наклонился над Лонгером и пощупал пульс. Потом подмигнул нам.

Тут до меня дошло, и я сказал Джеральду:

— Джеральд, у тебя есть последняя возможность исповедаться. Это все, что ты можешь сказать?

— Я… я правду говорю… честно, — сказал он хрипло. — Джонни велел сесть тебе на хвост и выбрать подходящее место. Мы потеряли тебя и поехали в твой офис. Женщина, которая была там, молчала, ну, мы спустились на улицу и стали ждать. Мы тебя не заметили. Чарли решил, что ты вышел с черного хода. Потом мы увидели, что ты выходишь с ней вместе. И мы последовали за тобой… Чарли хотел выбрать местечко потише… Но в переулке ты вывернулся. Чарли позвонил Джонни, и тот стал нас ругать. Потом он вместе с миссис Бэйн устроил засаду у себя в доме. Она тебя наколола и отвезла к Джонни, чтобы нам легче было работать. Понял? Подставить она тебя подставила, но ты вовремя смекнул, что к чему. И больше я ничего не знаю, честно…

— Как насчет Джефа Ферфакса? — спросил шериф. — Это работа Дэймона, да?

— Правильно, только это не я. Его успокоил Чарли. — Лонгер тяжело задышал и уставился на врача. — Док, позовите мою ма, пожалуйста, умоляю вас.

— Само собой, приятель, — сказал доктор, снова подмигивая мне.

Шериф кивнул мне головой, и я вышел вслед за ним в коридор.

— Вы что же, знакомы с Лонгером? — спросил он.

— Встречались. — Я вкратце рассказал ему о Джуди Клингмен и о своей поездке в Женеву-на-озере.

Молодой врач присоединился к нам и закрыл дверь.

— Я вам чем-нибудь помог, парни?

— Вы нам здорово помогли, док, — сказал я. — Нас с шерифом он не испугался, но вы нагнали на него страху. Значит, он выживет?

— Он от этого не умрет, если вы это имеете в виду.

Я улыбнулся ему.

— Спасибо вам за помощь.

— Вы получили, что хотели?

— Частично. Во всяком случае, он настолько перепугался, что выложил все, что знал.

— Ну ладно, — сказал врач. — Вернусь-ка я к своему пациенту. Он ведь при смерти, сами знаете… — Он ухмыльнулся и обратился к шерифу. — Вы, видимо, будете переводить его в окружную тюрьму?

— Как только его можно будет перевозить.

— Завтра, — сказал доктор.

— Хорошо, — кивнул Риджуэй. — Я оставлю здесь человека на ночь.

— Никуда он ночью не денется, — успокоил врач, — но, пожалуй, я лучше скажу ему, что есть проблески надежды. Мне не хотелось бы, чтобы он умер от внушения. — Он кивнул нам и вернулся в палату.

— Ловкий паренек, — сказал шериф.

— Да. — Я двинулся к выходу. — Увидимся позже…

— Пока, Беннет.

Я снова пересек долину, направляясь к северу. Стремительный поток ночного воздуха обдувал лицо холодом. Я помнил фамилию, но адрес выпал из памяти. Я помнил только, что мистер и миссис Маркхэм живут в восточном Кливленде. Флоренс Маркхэм, подруга Арлены Бэйн, солгала мне, что миссис Бэйн была у нее. Я добрался до автострады и погнал машину к городу. Остановившись у бензоколонки, откуда я звонил шерифу Риджуэю, я еще раз вошел в телефонную кабину. Фамилия значилась в телефонной книге, и я записал адрес на старом конверте. Они жили в пригородном районе новой застройки неподалеку от озера.

Сев в машину, я проверил свой пистолет и продолжил путь.

Луна опустилась низко, заливая все вокруг последним предрассветным сиянием. Большинство машин на шоссе тоже ехали в сторону города. Я обгонял их одну за другой, высматривая машины дорожного патруля. Я несколько раз проехал на красный свет, когда показались пустынные перекрестки, и чаще, чем следовало, проскакивал предупредительный желтый свет. Но ночь кончалась, а у меня было безотчетное чувство, что дело, за которое я взялся, нужно закончить до того, как снова засияет солнце.

Район новой застройки, где обитали Маркхэмы, назывался Озерный, но озеро находилось в нескольких кварталах оттуда. Дома были удобны и красивы, на недавно разбитых газонах пробивалась трава, улицы успели уже замостить. Повсюду я замечал гаражи на две машины и плавательные бассейны. Во всех окнах было темно, лишь кое-где горели тусклые ночники. Карнизы, нависшие над входами, мешали разглядеть номера, но таблички на фонарях у входа на участки были отчетливо видны. Район напоминал мне тот, в котором жил Элвин Бэйн. Миновав большой дом на две семьи, я поравнялся с фонарем, на котором висела табличка с фамилией Маркхэма.

Я остановил машину перед выложенной песчаником дорожкой, ведущей к входным дверям. Мои фары осветили гараж, в котором стояли два автомобиля: новый «форд» и потрепанный старый «плимут», за который торговец подержанными машинами дал бы, на мой взгляд, долларов пятьдесят. Тем не менее Маркхэмы явно принадлежали к семьям, обладавшим двумя машинами. Мистер Маркхэм на работу ездил на «форде», а «плимут» служил его жене для поездок по магазинам и за ребятишками, если они у них были.

Я выключил фары и двигатель, вылез из машины и подошел к двери. У крыльца стоял трехколесный велосипед и валялся самокат. Значит, у них были дети или, по крайней мере, один ребенок. На крыльце выстроились пустые молочные бутылки. У одной из горлышка торчала свернутая бумажка, видимо, записка молочнику. Я поднялся на крыльцо, поколебался не более секунды и позвонил. Изнутри отчетливо донесся мелодичный перезвон колокольчиков. Я ждал. Никто не отозвался, и я снова нажал на звонок. Никакого ответа. Только тишина кругом. Я собрался сделать еще одну попытку, когда вдруг над дверью вспыхнула лампочка. Я зажмурился и почувствовал себя так, словно стою голый. Потом в доме показался свет, и внутренняя дверь открылась. По ту сторону сетки стоял мужчина в клетчатых пижамных брюках, плотный, но не толстый, с густой порослью волос на груди и на руках. Он был наполовину лыс, редкие черные волосы торчали во все стороны. Он щурился на меня, как человек, который носит очки и забыл надеть их. Его лицо было схоже с миллионами других лиц: заурядное, не красивое и не безобразное, лицо обычного мужчины, выходящего в пять вечера из здания, набитого офисами, лицо мужа и отца, а возможно, и члена ассоциации предпринимателей. В правой руке он держал стальную клюшку для гольфа, девятый номер, как я догадался по изгибу крюка.