Ричард Старк - Людишки

Тощая негритянка, неподвижно лежавшая на полу, словно под наркозом, внезапно очнулась и заявила:

- Мне никакая больница не поможет. Я уже труп.

Филпотт продолжал наступать, обращаясь к мужчине с пистолетом:

- Если вы согласитесь, я попробую договориться об условиях сдачи, найти вам адвокатов...

Мужчина наставил на Филпотта пистолет, но в этом жесте не было угрозы. Он просто указывал стволом, будто пальцем.

- Я не пойду на попятный, - сказал он. - Я уже давно поклялся себе в этом.

Женщина скрестила руки на груди. В ее холодных глазах застыло отчаяние.

- Бесполезно, - сказала она. - Нам ничто не поможет. Они всегда побеждают. Весь мир принадлежит им.

- Мне нет пути назад, - повторил мужчина с пистолетом.

Филпотт так и не понял, что значит "назад" - в психушку, что ли? - но видел, что этот человек не рисуется, а настроен очень серьезно.

- Я полагаю, в качестве одного из условий сдачи можно потребовать созыва пресс-конференции, на которой вы могли бы рассказать о себе. Уж это я вам обещаю, - заявил он.

- Ли Квану обещали то же самое, - ответила женщина.

- Как же, припоминаю, - добавил мужчина с пистолетом. Теперь он казался более спокойным и уверенным в себе.

"Он принял решение, - понял Филпотт. - И, кажется, я проиграл".

- Это и есть тот самый эксперимент, о котором вы рассказывали по телевизору? - внезапно спросил русский.

"Он заметил, что я поглядываю в ту сторону", - подумал Филпотт. Русский указывал на контейнер, стоявший на столе в дальнем углу помещения. У Филпотта вспотели ладони и пересохли губы.

- Мы продолжаем поиски частицы, - сказал он.

- Вот как? - молвил русский, внимательно рассматривая контейнер. - Куда же в таком случае смотрит видеокамера?

- Никуда.

- А зачем горит лампочка?

Филпотт замялся, и это решило исход дела, хотя Чанг и попытался спасти положение, вмешавшись в разговор.

- Когда вы вошли, мы как раз испытывали камеру, - выпалил он.

- Неправда.

- В чем дело, Григорий? - спросил вооруженный мужчина.

Русский взглянул на него и показал костлявым пальцем на контейнер.

- Это и есть та самая штука, о которой они говорили по телевизору. Он и еще один ученый. Дело в том, что, если эта капля упадет, она либо испарится, либо настанет конец света.

На лице мужчины с пистолетом впервые появилась хотя и слабая, но вовсе не вымученная улыбка.

- Вы считаете, что эта капля безопасна? - спросил он, обращаясь к Филпотту.

Тот мгновенно осознал, в какую опасную пучину они погружаются; у него похолодела спина, словно ее обдало ледяным дыханием Вечности.

- Я лишь предполагаю, что она безвредна, - ответил он, тщательно подбирая слова. - Но мы не знаем наверняка, так ли это. Доктор Делантеро и его сторонники вполне могут оказаться правы. Еще ничего не доказано, и я, разумеется, должен обращаться с новым веществом крайне осторожно, пока мы не исследуем его всеми возможными способами. Я привезу сюда доктора Делантеро, и тогда...

- Мы сами проверим вашу теорию, - сказал русский и, повернувшись в вооруженному мужчине, добавил: - Для этого достаточно опрокинуть стол.

У Филпотта перехватило дыхание. Ему и в голову не приходило, что человек способен испытывать такой страх.

- Зачем вам это? - спросил он хриплым надтреснутым голосом.

У русского были запавшие глаза. Казалось, что его мозг выглядывает из черепа и смотрит на окружающий мир.

- Я скоро отправлюсь на тот свет, доктор, и не стану возражать, если все человечество последует за мной, - сказал он. - Честно говоря, мне очень по душе эта идея. Самая лучшая шутка, которая когда-либо приходила мне в голову. - Он обратил свое обтянутое кожей лицо к тощей негритянке. - Пэми! Не прихватить ли нам с собой и всех остальных?

- Да!

Просто не верилось, что голос умирающей может звучать так твердо. Какое неимоверное усилие ей пришлось приложить, чтобы подняться с пола и привстать на одно колено! Она бы наверняка упала опять, если бы не ухватилась за ногу второй женщины.

Русский пожал плечами.

- Квана можно не спрашивать. Его мнение нам уже известно.

Филпотту оставалось лишь надеяться, что остальные настроены иначе, но в этот миг женщина взяла одной рукой запястье девушки, другой - руку мужчины с пистолетом и воскликнула:

- Нам не на что надеяться! Нам не победить, но не оставлять же этот мир в их руках!

- Я знаю одно: мне нет пути назад, - вооруженный мужчина холодно улыбнулся профессору и добавил: - Орел или решка, верно, доктор? Шансы равны. Либо ничего не произойдет, и тогда мы подумаем, что делать дальше, либо разом избавимся от всех наших неприятностей. Деньги - и те больше не понадобятся.

- Прошу вас, - пробормотал Филпотт. - Не надо...

- Пошел ты к такой-то матери! - сказал мужчина с пистолетом и, выдернув руку из пальцев женщины, двинулся к столу с контейнером.

"Прошу вас, - хотел сказать Филпотт, но язык не повиновался ему. Господи, что я натворил!"

Мужчина подошел к столу, протянул руку, и в этот миг раздался телефонный звонок.

Все замерли. Мужчина с пистолетом оглянулся на русского. Раздался второй звонок.

- Последний телефонный звонок в истории человечества, - заметил мужчина. - Стоит ли отвечать?

- Я отвечу! - Синди торопливо подбежала к столику, на котором стоял аппарат. Все смотрели, как она берет трубку. - Алло, - произнесла Синди и после короткой паузы обернулась к остальным. - Есть ли среди вас Фрэнк? спросила она.

Мужчина с пистолетом встревоженно нахмурился.

- Откуда они узнали мое имя? В чем дело? Кто меня спрашивает?

Синди протянула ему трубку.

- Эта женщина говорит, что ее зовут Мэри-Энн Келлини.

Аннаниил

Я не смог. Время пришло, решающий миг настал. И я просто не смог. Я представил себе свое будущее. Полный покой, целые эры пустоты, редкие вызовы к Нему, бесконечные воспоминания. Я не смог. Я не подчинился.

Дело не только в Сьюзан. Дело в том, что существует уголок мироздания, где два человеческих существа способны на самоотверженную любовь, где бескорыстное служение друг другу возвышает их до такой степени, что в одной общей мысли умещается вся Вечность.

Я думаю, Ему стоило поручить это дело другому, тому, кто лучше знает людей. Существу, которому этот мир опостылел не меньше, чем Ему самому. Я пытался быть равнодушным, но не смог. Там, где я поначалу видел людское убожество, взору моему явилось человеческое сострадание. Их бренное существование с его тяготами, прежде казавшимися жалкими и смешными, теперь вызывает у меня искреннюю приязнь. Как изобретательно возмещают они свое телесное несовершенство! А их неистовые чувства, некогда вызывавшие во мне отвращение, ныне изливаются на мою поблекшую душу подобно чудодейственному эликсиру.

Впрочем, душа моя уже не бесцветна. Мы обладаем свободой воли, но должны быть готовы к последствиям своих деяний. Я знаю, какие последствия ждут меня. Отлучение. Меня, как прежде Люцифера - правда, за гораздо меньшее прегрешение, - низринут из небесных сфер, но в царство Тьмы я не попаду. Нет, суровость наказания будет соразмерна тяжести моего преступления. Если уж я так возлюбил людей, то быть мне одним из них.