Ричард Старк - Роковой рубеж

- Имя?

- Я думаю... кажется, Даниел.

- Его зовут Даном?

Стевенсон кивнул головой над бумагами.

- Я слышал, как его называли Дан. Да.

- Хорошо. А двое других? Как их зовут? Стевенсон поднял голову и быстро взглянул в соседнюю комнату, потом тут же опустил глаза и, продолжая писать, сказал:

- Более молодой - это Левенштейн, Эдвард Левенштейн. Его зовут Красавчик. А другой - это Хал Прессбюри.

- Дан Гаррисон, Красавчик Левенштейн, Хал Прессбюри?

- Да.

- Хорошо, продолжайте писать, Рэ, еще минуту. Стевенсон продолжал писать. Паркер тронул Кигана за локоть. Киган кивнул головой и встал на одно колено около ящика с инструментами. Он положил свой пистолет на пол, открыл ящик и вынул из него зеркало заднего обзора машины и больше ничего. Потом ползком, чтобы находиться ниже застекленной части стены, он по диагонали пересек комнату. Когда он дополз до стены, он сел по-турецки, немного наклонив голову, и медленно поднял перед собой зеркало.

Он сидел наискосок от стеклянной перегородки и поставил свое зеркало под определенным углом: соседняя комната отразилась в зеркале.

- Я их вижу, - сказал он.

- Что происходит?

- Комната вдвое больше.

Он медленно двигал зеркало.

- Две двери выходят в коридор, одна совсем близко, другая подальше. Между ними софа, на которой сидит один сторож. Стол у стены у дальней двери, и сторож, сидящий на стуле за столом лицом к стене, раскладывает пасьянс.

Он переместил зеркало.

- Четыре письменных стола посредине комнаты со счетными машинами. Трое мужчин и одна женщина. Деньги на четырех столах. Они их считают, делают пакеты, перевязанные пленкой, и бросают на пол в металлические ящики. Около стены, в глубине, ничего, кроме картотеки и двери, нет.

Он передвинул зеркало.

- Стена справа, четыре окна. Стол между третьим и четвертым окном с пустыми и полными мешками и джутовыми веревками на нем. Женщина подходит к ним.

Десять секунд молчания: он передвинул зеркало.

- Они, вероятно, положили деньги в мешки. Взяла один из полных мешков, отнесла на письменный стол, вытряхнула из него деньги и отнесла пустой обратно. Теперь она продолжила считать их.

- А где третий сторож?

- Направо.

Он повернул зеркало.

- Он оперся о стену около стола с деньгами. У него вид, как будто он наблюдает за всем.

- Это, вероятно, Гаррисон. Рэ, не поднимайте голову, продолжайте писать. Около денег действительно Гаррисон?

- Да, это был он, когда я в последний раз смотрел туда.

- Красавчик Левенштейн это тот, который раскладывает пасьянс?

- Да, это он.

Паркер кивнул. Значит, тот, который сидит на софе, это Хал Прессбюри. Паркер обратился к Кигану:

- Сколько телефонов?

Тот повернул зеркало.

- Один на первом письменном столе.

- Рэ, если вы хотите обратиться к ним, каким номером вы пользуетесь?

- Двадцать три.

( Это номер, который вы набираете?

- Нет. Нужно сперва набрать девять.

- Значит, девять, два и три, и аппарат звонит?

- Да.

- Хорошо. Теперь, Рэ, вы сослужите нам службу. Встаньте и подойдите к картотеке, что позади вас. Откроете верхний ящик и сделаете вид, что ищите что-то. Хорошо. Вот так. Оставайтесь там.

Паркер встал на корточки на ковер и поместился позади письменного стола. Киган продолжал в свое зеркало наблюдать за соседней комнатой, а Стевенсон, стоя около картотеки, повернулся к происходящему спиной.

Паркер с предосторожностями поднялся, чтобы иметь возможность посмотреть через стеклянную перегородку, и убедился, что все было так, как описал Киган. Никто не смотрел в его сторону.

Паркер протянул руку и взял телефонный аппарат, поставил его на пол, сел перед ним и набрал номер 9-2-3. Через стекло и звуки, доносившейся сюда сумасшедшей музыки, слабо было слышно, как зазвучал телефон в соседней комнате.

- Служащий пошел отвечать, - сказал Киган, и в трубке, которую держал Паркер, послышался щелчок.

- Алло? - спросил голос.

- Послание для Эдварда Левенштейна, - сказал Паркер.

- Секунду, пожалуйста! Паркер подождал.

- Он идет, - сказал Киган. - Гаррисон смотрит, но не двигается.

- Алло!

- Красавчик?

- Кто у телефона?

- Пожалуйста, подождите. У нас есть для вас послание. Паркер опустил вниз трубку и зажал ее ладонью. Теперь, что бы ни случилось, никто из соседней комнаты не сможет воспользоваться телефоном: линия будет занята, пока Паркер, со своей стороны, не прервет соединение.

- Рэ, не поворачивайтесь, у меня есть еще для вас инструкция. Когда я вам скажу, вы подойдете к двери, откроете ее, и вы скажете Гаррисону, что хотите его видеть. Пусть войдет сюда. Когда он войдет, оставайтесь слева от двери, чтобы он не видел моего коллегу. Говорите ему что-нибудь, когда он будет входить, займите его разговором. Когда он войдет, закройте дверь и скажите: "Тут находятся люди, которые наставили на вас пистолеты. Будет лучше, если не будет убитых. Я обещал, что не доставлю им неприятностей". Понятно?

- Мне кажется...

От нервного напряжения голос Стевенсона дрожал.

- Повторите мне, что вы ему скажете, когда закроете дверь.

- Здесь находятся люди с пистолетами, будет лучше, если не будет убитых. Я обещал, что мы не доставим им неприятностей.

- Отлично, идите.

Стевенсон повернулся и направился к двери. Он шел неуверенным шагом, как будто он очень устал или был пьян. Паркер лег на живот позади письменного стола так, чтобы его голова и плечи выходили с правой стороны стола, и чтобы он мог видеть дверь, к которой направлялся Стевенсон.

Его левая рука, держащая трубку, лежала сбоку, на полу. Правая рука, державшая автоматический пистолет, была протянута вперед: дуло лежало на ковре.

Стевенсон подошел к двери и схватился за ручку, как за опору, чтобы не упасть. Он оперся другой рукой о дверную раму на высоте плеча, потом открыл дверь и крикнул:

- Лейтенант Гаррисон! Можете зайти на минутку?

На Полу, около левой руки Паркера, далекий голос говорил:

- Алло! Алло!

Через открытую дверь голос доносился до него более ясно.

Киган тихим голосом проговорил:

- Вот он идет. Это хорошо.

Паркер сперва заметил ноги. Он видел Стевенсона, неловко продвигающегося влево, дверь открывалась направо, и услышал:

- Так что же? Сегодня нет нехватки денег? Зал набит, да? Отличный конец для этой старой развалины. В новом помещении мы не будем чувствовать так себя, не правда ли? Здесь я...

Гаррисон не видел ни Паркера, ни Кигана и стоял на пороге, он ждал, Стевенсон скажет ему, что он хочет. Ему было примерно столько же лет, что и Стевенсону, около сорока, но он был тоньше и крепче, лицо его было покрыто глубокими складками. Стевенсон попробовал протянуть руку, чтобы закрыть дверь.

Гаррисон нехотя приблизился.

- Что случилось, мистер Стевенсон? - спросил он. Он старался говорить нейтральным тоном, но все же в голосе его чувствовалась глубокая неприязнь. Еще другой Докери, который мог доставить им большие неприятности!