Ричард Старк - Утонувшие надежды

И все равно время тянулось с черепашьей скоростью.

Завсегдатаи "Семейной таверны" на Южной Центральной улице завели разговор о железной дороге.

- Я работал на железке, - заявил небритый пенсионер, - когда она еще была дорогой. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?

- Отлично понимаю, - ответил сидевший справа приятель. - Станция Нью-Йорк Централ. ДЭУ. Делавэр, Лейкуонна, Уэстерн. Все они когда-то были дорогами.

Дортмундер и Келп пили пиво, примостившись у дальнего конца стойки бара.

- Юнион-стейшн в Олбани, - сказал первый завсегдатай дрогнувшим голосом, прихлебывая "бурбон" и запивая его пепси-колой. - Какая красивая была станция! Прямо церковь.

- Гранд Централ! - подхватил его дружок с той же ноткой ностальгии. Перекресток миллионов человеческих судеб!

- Вы знаете, - встрял в разговор третий старикан, - многие люди до сих пор путают эту линию с дорогой из "Обнаженного города".

- В котором проживают восемь миллионов душ, - добавил четвертый.

- Это точно, - отозвался третий.

- Пойдем отсюда, - сказал Дортмундер Келпу.

Стэн пригнал громадный темно-синий "линкольн-атлантис" и принялся обихаживать его прямо на подъездной дорожке дома. На третий день на крыльцо вышла Мэй с кухонным полотенцем в руках (чего она до сих пор не делала и лишь недавно, незаметно для самой себя, приобрела эту привычку) и бросила неодобрительный взгляд на Стэна и Тайни, крутившихся около машины. По всей лужайке были разложены газеты, на которых маслянисто поблескивали разнообразные детали. Гигантский капот "линкольна" был снят и стоял, прислоненный к изгороди, словно щит Титана. Побитое молью заднее сиденье валялось позади машины, выставленное на всеобщее обозрение.

- Стэн, - сказала Мэй. - Сегодняшним утром мне звонили уже дважды.

Стэн и Тайни вытащили руки из обнаженного двигателя. Они были перепачканы маслом и грязью не хуже любой детали.

- И что же? - спросил Стэн.

- Насчет твоей машины, - добавила Мэй.

- Машина не продается, - ответил Стэн.

- Во-первых, на нее нет документов, - начал было Тайни.

Стэн уже собирался нырнуть в двигатель, когда вновь заговорила Мэй:

- Это были жалобы на твою машину.

Мужчины удивленно переглянулись.

- Жалобы? - спросил Стэн.

- Вы устроили здесь настоящий погром. Соседи считают, что это нарушает гармонию.

Тайни почесал замасленный лоб грязной рукой.

- Гармонию? Что значит - гармонию? - спросил он.

- Гармонию, присущую нашему городу.

- В Бруклине, там, где я жил до сих пор, у меня бывало по две-три машины, с которыми я возился одновременно, - заявил Стэн с ноткой раздражения в голосе. - Да только никто и не думал жаловаться. Все соседи занимались своими машинами. А здешние люди какие-то ненормальные. Чем я им помешал?

- Оглянись, Стэн, - предложила Мэй и, выпростав руку из-под полотенца, повела ею вокруг. - Здесь живут аккуратные, чистоплотные люди. Они привыкли к чистоте и порядку.

Стэн посмотрел по сторонам и спросил:

- А как же они ремонтируют машины?

- Как только что-то ломается, они отгоняют машину в гараж и вызывают механика, - осторожно заметила Мэй.

- Они не чинят свои машины? - спросил оторопевший Стэн. - Сами не чинят и мне не дают?

- Я вот что предложу, Мэй, - заговорил Тайни. - Эта изгородь не дает нам загнать машину на задний двор, однако мы можем переложить все железки на другую сторону, так что с улицы ничего не будет видно. Договорились?

- Это было бы просто замечательно, Тайни, - ответила Мэй.

Стэн никак не мог оправиться от пережитого потрясения.

- Отдают свой автомобиль чужому дяде и потом удивляются, что из него не выжать больше шестидесяти миль, - возмущался он. - У этих людей меньше мозгов, чем у машины под капотом! И они еще жалуются на меня!

- Хватит, Стэн, - сказал Тайни, убирая детали с лужайки. - Помог бы лучше.

Стэн подчинился, не переставая досадливо ворчать. Прежде чем вернуться в дом, Мэй выглянула из-под крыши веранды и посмотрела вверх. В небе не было ни облачка.

Мамуля явилась к ужину с опозданием, уставшая и раздраженная.

- Что ж тут все такие тихие? Никто не огрызается, - заявила она, усаживаясь в кресло.

За столом собралось семь человек. Даг и Тайни должны были вернуться из города позже. Поглядев на мамулю, Келп сказал:

- Мне казалось, именно поэтому вам так нравилось водить здесь такси.

- Я теряю сноровку, - проворчала она. - Размякаю с каждым днем.

- Я тебя предупреждал, - заметил Стэн.

- Помолчи, Стэнли, - сказала мамуля. - И передай мне вон ту белую бурду. Что это такое?

- Картофельное пюре, - ответил Дортмундер, подавая блюдо.

- Неужели? - Мамуля осмотрела желтовато-белую массу, лежавшую на овальном блюде, пожала плечами и положила себе на тарелку пару ложек.

Коллектив поваров возглавила Мэй. У нее в подчинении находились Уолли, Стэн и Тайни, а на остальных была возложена обязанность судомоек. Основным кулинарным приемом было распечатывание упаковок. Результат был не так уж плох, однако явного желания довольствоваться этой диетой и впредь не выразил никто.

В наполненную чавканьем и глотательными звуками тишину вкрался голос Тома:

- Кто-нибудь слушал прогноз погоды?

- Я слушала, пока ездила в такси, - ответила мамуля. - Обещают ясную погоду до скончания века.

- Перестань, мам, - попросил Стэн.

- Что же касается долговременных прогнозов, - неумолимо продолжала мамуля, - то нам обещают солнце и луну, затем - солнце и луну. И на закуску - все те же луну и солнце. Передайте-ка мне вон тех маленьких зеленых шариков.

- Это горошек, - сказал Дортмундер, протягивая миску.

Мамуля насыпала себе горошка и принялась заедать им картофельное пюре.

- Сегодня ко мне в такси села одна пожилая дама, - сообщила она. - А живет она в соседнем квартале. Мы познакомились, и вечером я иду к ней играть в канасту. Не на деньги, а так, из интереса.

Мамуля проглотила горошинку - маленькие верткие чертенята не держались на вилке, и их приходилось брать по одной. Повисла тишина, и мамуля подняла глаза, вглядываясь в окружающие ее удивленные лица.

- Чего вылупились? - спросила она.

Дортмундер прокашлялся.

- Остается надеяться, что в бюро погоды напутали с прогнозом, - сказал он.

Больше всего Дага удручало то, что им негде уединиться. Ему и Миртл. Не мог же он привести ее в дом по улице Вязов, в котором постоянно толклись толпы людей, а его собственная постель представляла собой спальный мешок в комнате Тома. А после несвоевременного появления Джона они с Миртл ни разу не оставались у нее дома, когда там не было мамаши.

Разумеется, кинотеатры и салон пикапа давали им определенные возможности более тесного контакта, правда, весьма ограниченные. Уговорить же Миртл прихватить одеяло и выехать на природу Дагу до сих пор не удавалось. Все это отнюдь не способствовало хорошему настроению.