Петр Галицкий - Цена Шагала

— Ну, то, что ты парень открытый и дисциплинированный, я уже понял. А вот любопытно, не говорил ли тебе Паша, зачем Геннадию Андреевичу Ермилову понадобился господин Сорин?

— Не-а, — сказал Толик. — Сказали: привезти; премию обещали, — мечтательно закатил он глаза.

— Ну, о премии, видимо, временно придется забыть, я так понимаю. И чем же занимается фирма «Гентрейд консалтинг»?

— А мне что? Торгуют они.

— А чем торгуют, Толик?

— А не знаю, оборудование всякое. Мне в эти дела лезть ни к чему: у нас любопытство не любят. Я зарплату получаю — и ладушки.

— Ценю твою нелюбознательность. Ну, что же. А как мне найти Павла Черкесова и его загадочного начальника?

— А чего искать-то? На фирму надо приехать, и все.

— Адрес, голуба, адрес!

— Да адрес-то я легко скажу, только вас охрана не пропустит.

— Так уж и не пропустит? — усомнился Трегубец.

— Конечно! Пропуск надо заказывать.

— Ну, а ты посодействуй.

— Да я человек маленький. Вы лучше телефон запишите в секретариат.

— Вот это дело! Вот Толик — голова! Держи бумажку и ручку. — И Василий Семенович положил перед бандитом на журнальный столик лист бумаги и карандаш.

— А руки? — обиженно спросил допрашиваемый.

— А хулиганить не будешь?

— Да чего уж, — мотнул головой Толик.

— Ну, смотри.

И Трегубец полез в карман за ключом от наручников. Достав его, он предусмотрительно прихватил левой рукой «Беретту», а правой, обойдя Толика сзади, повернул ключ в замке стальных браслетов. Толик высвободил из металлических обручей руки и с удовольствием растер начавшие уже синеть запястья.

— Ну, пиши, писатель, — сказал Василий Семенович, опускаясь на стул напротив Толика.

— Угу, — ответил бандит и взял в руки карандаш. Он склонился над бумагой, вывел семь цифр телефона кабинета Ермилова, потом на секунду задумался и сказал: — Адрес тоже записать?

— Пиши, пиши.

— Как скажете, — согласился Толик и принялся царапать на бумаге название улицы. — Вот, — сказал он, закончив, и протянул листок Трегубцу.

Но в тот момент, когда Василий Семенович наклонился вперед, чтобы взять из рук бандита бумагу, Толик вдруг резко поднял коленями столик, разделявший его и следователя, и столик, подпрыгнув в воздухе, пребольно ударил Трегубца по руке, держащей пистолет. Рука с оружием взлетела в воздух так, что дуло уставилось в потолок, и в то же мгновение Толик всей тушей навалился на следователя. Он опрокинул его на пол вместе со стулом и, буквально прессуя своей массой, потянулся к оружию, чудом остававшемуся в руках следователя.

— Ян! — заорал Трегубец, одновременно пытаясь направить дуло пистолета в физиономию бандита.

Однако Толик, несмотря на свои габариты, оказался проворнее и с хряском несколько раз влепил свой кулак в переносицу Василия Семеновича. Трегубец рухнул и затих. Толик выхватил из ослабевших рук многозарядную игрушку, вскочил на ноги и развернулся. Но в эту секунду в комнату уже влетел Ян со «Стечкиным» наперевес. Раздумывать было некогда — все решали секунды, и потому он дважды нажал на спусковой крючок. Как ни странно, звуки выстрелов показались Сорину, сидящему на кухне, не громче двух ударов молотка. Он не видел, что происходило в комнате, не видел, как округлились глаза Толика, жадно хватающего воздух, не видел, как его левая рука поползла к низу живота, пытаясь нащупать и закрыть дырки, образовавшиеся в теле, как его грузная фигура сначала опустилась на колени, как мгновенная дрожь пробежала по его телу и он ткнулся носом в паркет.

Перешагнув через убитого бандита, Ян наклонился над Трегубцом:

— Василий Семенович! Как вы, Василий Семенович?

— Мм, — застонал Трегубец.

Ян метнулся на кухню, схватил стакан с водой и так же быстро возвратился в комнату. Потом, набрав в рот порядочный глоток, он пустил веером капли по лицу своего начальника. Над левой бровью того красовался буквально на глазах набухающий кровоподтек. Трегубец открыл глаза. В голове шумело, но он не чувствовал в своем теле никаких неудобств, кроме ухудшегося зрения, что происходило хотя бы уже по той причине, что его левый глаз сильно заплыл.

— Он жив? — спросил Трегубец Яна, покосившись на распростертого на полу Толика.

— Не думаю, — ответил Старыгин.

— Ну, может, и слава богу.

— Как же так, Василий Семенович!

— Да, провел он старика! Такой был тихий, мирный, я и расслабился.

— Ну, хоть по делу?

— Да уж куда как! — ответил Трегубец, пытаясь подняться.

— Вы потихоньку, потихоньку, Василий Семенович, — приговаривал Старыгин, помогая Трегубцу. Он усадил его на стул, где еще совсем недавно сидел Толик, дал в руку заботливо прикуренную сигарету и сам, подняв другой стул, уселся напротив. — Ну?

— Да все в порядке, Янушка, все в порядке, спасибо тебе, дорогой.

— А ради чего мы все это?

— Ты прости, дружок, не стану я тебе об этом говорить: меньше будешь знать, дольше проживешь.

— Но вы-то довольны?

— Доволен, как и рассчитывал, доволен. Зови-ка сюда нашего беглеца.

— Я с вами посижу, — сказал Старыгин.

— Нет, это не тот случай, — отмахнулся Трегубец. — Ты вот что: сваргань-ка мне кофейку покрепче. Там, на кухне, кажется, запасец оставался.

— Сделаем, — ответил Ян и исчез.

Через секунду в комнату вошел Сорин.

— Ну-с, Андрей Максимович, видите, какие в жизни неприятности бывают, — и он указал левой рукой сначала себе на физиономию, а потом на тело Толика. — Вас вид покойников не очень смущает?

— Большой радости не испытываю, — ответил Сорин.

— Это ничего, это по первости трудно, потом привыкаешь.

— Надеюсь, не придется, — так же сухо отвечал Андрей.

— Да не смотрите вы такой букой, — устало произнес Трегубец. — Присаживайтесь. Ян нам сейчас кофейку принесет. Вот что, Андрей Максимович. Вам, наверно, самому любопытно узнать, кто это за вами так серьезно охотится. Вы не тушуйтесь: всю вашу историю я хорошо уже знаю.

— Скосарев? — спросил Сорин.

— И он тоже. Да и знакомец ваш, добрейший Виталий Сергеевич, много занятного мне рассказывал.

— И Виталик тоже, — угрюмо вздохнул Андрей.

— Хотите сказать, что никому сегодня верить нельзя? Зря, батенька, — прервал думы Сорина Трегубец. — Просто они также, как и вы, в переплет попали. Человек, который вами так серьезно интересуется, что даже в Лондоне до вас добрался, очень крупная фигура, и просто так вы от него не скроетесь. Картинки эти, которые вы за собой как писаную торбу по всему свету таскаете, видать, серьезных денег стоят.

— Стоят, — согласился Андрей.

— Ну, вот видите. А настоящие бизнесмены просто так серьезные деньги из виду не выпускают. Для них ваша жизнь все равно что сигарета выкуренная. Таких, как вы, простите за обидные слова, они пачками в штабеля могут укладывать.