Рекс Стаут - Третий лишний

Джимми знал, что его жена весь прошлый день просидела дома, поскольку она сама сказала ему об этом.

Таким образом, очевидно, что она не могла болтаться ни с кем. С другой стороны, он хорошо изучил свою сестру. Та обычно всегда знала, о чем говорит.

Джимми решил встретить неизбежное как джентльмен.

- С парнем по имени Мэсон, - промямлил он. - Это мой друг. А что?

Сестра проницательно глядела на него.

- Боже хранит нас, Джимми, ты не проведешь меня, - заявила она. - У тебя неприятности. Что случилось?

Но Джимми увернулся от этого вопроса, равно как и от многих других, и при первой возможности вернулся к себе в офис. Он просидел за своим столом два часа, мусоля незажженную сигару и обескураженно глядя на противоположную стену.

Это был первый язычок его адского пламени. Джимми еще не вполне осознавал все происходящее. В конце концов он надел шляпу и пошел домой.

Дома никого не оказалось. Добрую дюжину раз он обошел всю квартиру из конца в конец, затем, подвинув стул поближе к окну, сел и стал ждать - и смотреть.

Джимми сидел так целый час, со взглядом, приклеенным к улице внизу; и постепенно ледяной страх наполнил его вены и стиснул сердце.

Возможно - мысли медленно принимали осознанные формы, - возможно, она не вернется никогда.

Возможно...

Джимми побледнел, пот покрыл его брови. Он не испытывал злобы - только самый сильный и мучительный страх. Когда Нелл, переходя десять минут спустя улицу, увидела в окне лицо мужа, то едва смогла узнать его.

- Что случилось? - холодно спросила Нелл и вошла в открытую перед ней дверь.

Джимми обнял ее.

- Слава богу! - искренне воскликнул он. - О, Нелл, я думал...

Нелл высвободилась из его рук:

- Ну? Ты думал?

Тут Джимми вспомнил о беседе с сестрой и пересказал ее.

- Конечно, - докончил он, - я не поверил ей, но я подумал - ты могла, - так что я сказал ей, что это был Мэсон.

Образовалась пауза.

- Это был Мэсон, - холодно произнесла Нелл.

Джимми смотрел на нее целую минуту, отказываясь верить своим ушам.

- Но ты сказала мне... - начал он.

- Я знаю, - устало остановила его Нелл.

Она поколебалась, неуверенно взглянула на мужа, а потом, решительно сжав кулаки и шагнув к нему, заговорила быстро и тихо.

Нелл говорила о Мэсоне. Когда в конце она опустилась на пол и разрыдалась, Джимми все стоял, ошеломленно наблюдая за тем, как под грузом этих слов весь его мир рушится, будто карточный домик.

И все же худшим в поведении Нелл была ее ложь - не такой уж редкий грех. Но Джимми не замечал этого. Будучи тем, кем был, он не мог судить или раздумывать - он просто чувствовал. Нелл больше не любила его.

Пока она сидела на полу у его ног, закрыв лицо руками и вздрагивая в конвульсивных рыданиях, Джимми чувствовал, что он - единственный, кто заслуживает здесь симпатии и сострадания. Слабо улыбаясь, он с несчастным видом глядел на жену и молчал.

Успокоившись наконец, Нелл поднялась, села на стул и снова заговорила усталым, отчаявшимся голосом. Она объяснила, что, хотя она больше и не любит Джимми, не станет оставлять его. Не в смысле своего долга; просто она предпочитает остаться.

Несомненно, это будет очень тяжелым испытанием для них обоих, но она думает, что так лучше. Что касается Мэсона, то Нелл продолжит относиться к нему как к своему другу. Он был очень добр к ней, и Джимми никогда не понять этого, и мужчины все равно сволочи, и она не хочет оставлять Джимми и хочет, чтобы ее оставили в покое.

Так что Джимми отправился на улицу, с тем чтобы вернуться через два часа к безмолвному и безвкусному обеду. Как только трапеза завершилась, Нелл пошла в постель, сославшись на головную боль, а Джимми остался один и допоздна просидел в полуосвещенной гостиной, лелея и баюкая свое несчастье.

Прошла неделя. Выяснилось, что Джимми, мучивший разум в поисках хоть какого-то ответа или решения, совершенно не способен понять все значение катастрофы. Он испытывал только боль - тупую, ноющую боль, наполнявшую каждое его движение или мысль и пожиравшую его душу. Сильный человек доминирует над обстоятельствами - в этом случае последствия бывают исключительно плачевными. Джимми же посчастливилось оказаться беспомощным.

Каждый вечер, возвращаясь из офиса, Джимми настраивал себя на объяснение с женой, но неизменно чувствовал, что будет смешон, а это уж никак не подобает мужчине. И каждый вечер при виде бледного лица Нелл кураж оставлял его и слова не шли на язык.

Два дня подряд после обеда он занимал лавочку на Риверсайд-Драйв, одновременно надеясь и боясь встретить там Нелл с Мэсоном, и испытывал странное разочарование, когда его задумка не удавалась. Он очень хотел увидеть Мэсона и боялся его - страшно боялся.

И вот однажды вечером Джимми нашел на камине в гостиной записку, адресованную Нелл. Последняя, несомненно, и не старалась спрятать ее. Записка была от Мэсона; в ней говорилось, что он позвонит Нелл домой на следующий день после обеда.

Джимми дважды перечитал ее и с неподдельным интересом изучал этот почерк, когда Нелл вошла из кухни. Увидев записку, она резко остановилась и перевела взгляд на лицо Джимми. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

Когда через несколько минут они сели за стол, Джимми, с трудом контролируя свой голос, невзначай спросил:

- Ты ответила ему?

- Да, - сказала Нелл.

Обед продолжился в тишине.

Это было последней попыткой Джимми перейти к действию. Дальше он решил придерживаться слабейшего курса - и мудрейшего.

Спустя шесть часов мучительных раздумий и болезненной нерешительности в три утра Джимми присел на краешек своей кровати и принялся писать прощальное послание жене. Это любопытно.

Он написал, что всегда любил и будет любить ее, и что она никогда больше не услышит о нем, потому что она будет счастлива, и что это ее вина, но он простил ее, и он знает, что то, что он делает, не мужественно, но ему ничего другого не остается, и что он все равно никогда не видел этого Мэсона (это Джимми написал трижды) и что он не верит, что она вообще любила его когда-нибудь, и да благословит ее Бог.

Сложив и запечатав письмо, Джимми оставил его на столе у себя в комнате.

В семь часов, пока Нелл еще спала, он ушел из дому с двумя полными чемоданами, которые отнес на почту и распорядился отправить на дом к своей замужней сестре.

Затем, после неудачной попытки позавтракать в первом подвернувшемся кафе, Джимми принялся бесцельно шататься по улицам, ожидая, когда подойдет время идти в офис. Он все еще не отдавал себе отчета в своем поступке и просто испытывал необычное чувство облегчения и свободы.

В час дня, когда Джимми стоял у окна собственного офиса на тридцатом этаже и смотрел на муравьеподобную толпу внизу, Нелл сидела на кровати мужа, держа в руке распечатанное письмо, и читала его уже в третий раз.