Мария Жукова-Гладкова - Трудно быть богатой

Багиров ночевал не один, процессу выздоровления активно способствовали хорошенькие медсестры, наверное, имевшие целью получить часть нефтяных денег. Но одна получила в свое тело свинец и даже не девять граммов.

Убийца пробрался в палату через окно — несмотря на то, что она находилась на третьем этаже. Лешка каким-то образом услышал звук раскрываемой створки, повернул голову, заметил человека в маске, истошно завопил, чтобы разбудить находящуюся в коридоре охрану, но киллер уже направил ствол на кровать. И Лешка прикрылся медсестрой. Она приняла три пули в тело и умерла на Лешке, продолжавшем истошно вопить. Охрана ворвалась в палату с взведенными стволами, но убийца уже скрылся — тем же путем, что пришел. За углом его ждала машина, а поднимался он к палате на веревке, державшейся на альпинистском крюке. По ней и спустился.

Так что Сергею Сергеевичу с коллегами теперь придется расследовать еще и убийство медсестры.

— А Лешка что говорит? — уточнила я.

— Киллер был в черной маске с прорезями для глаз. Все. Больше он ничего не видел. Считает, что семейство Хабибуллиных пытается от него избавиться. В принципе это соответствует версии, которой придерживаюсь я. Убрать Багирова, убрать вас, Ольга. Кстати, а вы не знаете, где сейчас находится Надежда Георгиевна Багирова?

— Понятия не имею, — ответила я и предложила позвонить ей домой и на сотовый, хотя, если вначале посмотреть на часы, вполне можно предположить, что она видит уже десятый сон. Ведь завтра рабочий день и свекровь в отличие от сына в самом деле работает, причем каждый день.

Дома трубку никто не брал, сотовый был отключен или находился вне зоны обслуживания.

— Спит, наверное, — сделала я вывод. — Не беспокойте ее до утра. Сейчас она все равно ничем не поможет, только переживать начнет. Пусть выспится.

Майор со мной согласился и предложил нам с Костей следовать за ним к Лешкиной палате.

Бывший занимал на кровати сидячее положение. Рядом на хлипком стульчике примостился оперативник и что-то записывал, хотя записывать было нечего: Лешка вопил, причем нес какую-то околесицу. Я опять подумала, что ему не помешало бы провериться у психиатра.

При виде меня в сопровождении молодого человека он замолчал на пару секунд, потом заорал с новой силой на тему: как я посмела к мужу приехать с любовником. Я совершенно спокойно заметила, что Леша — мой бывший муж и вообще должен сказать мне спасибо, что я вместо того, чтобы заниматься любовью с нравящимся мне мужчиной помчалась по зову бывшего, которого я в принципе видеть не хочу. Однако бабья жалость в очередной раз сыграла со мной злую шутку. И вот я здесь непонятно зачем и еще выслушиваю в свой адрес оскорбления вместо того, чтобы слышать слова благодарности.

У Кости, как я видела, глаза постепенно вылезали на лоб.

Сергей Сергеевич стоял с невозмутимым видом, а мент, сидевший на стуле, прекратил свою писанину и смотрел на меня поверх очков.

Лешка в своем обычном стиле сделал поворот на сто восемьдесят градусов и запел соловьем серенаду любви, осыпая меня комплиментами. В конце речи он предложил нам снова сочетаться законным браком, объявив, что наконец понял: такую жену он больше никогда не найдет.

Первым очнулся Костя и заявил:

— Ты про меня забыл, парень.

— Ради Оленьки я готов терпеть кого угодно, — объявил Лешка, потом посмотрел на представителей органов и попросил их удалиться и оставить нас втроем, чтобы мы обсудили возможные варианты трехстороннего союза.

Я чуть не поперхнулась, но милиционеры почему-то решили выполнить Лешкино пожелание и нас покинули. Возможно, с их точки зрения все бизнесмены Лешкиного уровня (и про себя добавлю — творческие люди) — придурки, и воспринимать нас надо с изрядной долей терпимости? В чем-то он был прав… Заглядывая в свои уже опубликованные романы (чтобы избежать повторений, так как особо колоритных личностей хочется изображать вновь и вновь), я иногда думаю, что у меня не все в порядке с головой — раз такое написала, — и мне не помешало бы завести личного психоаналитика, как делают американцы. Но, как и обычно, проблема упирается в деньги: сейчас в Питере сеанс у хорошего психоаналитика стоит пятьдесят долларов. Поэтому считаю, что со своей головой я сама разберусь, тем более основная масса читателей по тем же причинам к психоаналитику тоже не пойдет. У нас в России, как всегда, — свой путь.

После ухода ментов тон Лешки быстро изменился.

— Оба идите сюда, — прошипел он, потом уточнил, кто такой Костя.

— Мой любовник, — невозмутимо ответила я, наступая Косте на ногу. — Ты что думал, я по тебе вечно страдать буду?

— Зачем ты его сюда притащила?!

— Ты хотел, чтобы я одна среди ночи ехала через весь город? И вообще, ты ему благодарен должен быть. Ты представь: лежишь ты в объятиях у какой-нибудь из своих баб и вдруг звонит бывший муж и срочно призывает на помощь. Ты бы поехал?

Лешка задумался на мгновение, потом протянул Косте руку, я Зайцева представила по имени, Лешка тут же попросил Костю склониться к его уху и прошептал (но я все слышала):

— Пистолет можешь достать?

— Какой? — также шепотом спросил Костя.

— Любой, но чтобы стрелял.

— Могу.

— С ней передашь, — бывший кивнул на меня. — Деньги у нее.

Но меня сейчас волновали другие вопросы. Я спросила, кто, по мнению Лешки, организовал на него это покушение.

— Хабибуллины, конечно, — пожал плечами бывший. — Тогда не добили, теперь вот решили прикончить.

Но меня почему-то начинал грызть червь сомнения. Владельцам одной из двух крупнейших питерских нефтяных корпораций вряд ли пристало действовать такими грубыми методами. Неужели они не могли добить Лешку, если бы на самом деле захотели? Или экс-супругу просто поразительно везло? Но даже если и они, то зачем действовать так нагло? Или это кто-то другой «косит» под владельцев «Татанефти»? И зачем Камиль «засветился» со мной?

Тысячи вопросов оставались без ответов. А завтра мне еще предстояло идти на какую-то презентацию и изображать там едва ли не первую леди из «Алойла».

Я попросила Костю снова отвезти себя домой, на этот раз в квартиру не приглашала, с трудом поднялась на третий этаж, приняла душ и отрубилась.

Мероприятие, на которое мне страшно не хотелось идти, должно было состояться только вечером. Нежась в кровати — а на часах уже был полдень — я услышала настойчивый звонок в дверь. Кого это, интересно, принесло? Кандидатов на посещение в связи с последним развитием событий можно предложить немало. Однако больше всего хотелось, чтобы соседка просто пришла за солью.

Накинув халат на ночную рубашку, я устремилась в прихожую и постаралась не встретиться взглядом с собственным изображением в зеркале.