Светлана Чехонадская - Пейзаж с убийцей

Она долго листала подшивки и, наконец, нашла… «Бодайбо» — почти вслух сказала ей газета. Сердце забилось от этого круглого басовитого слова. Больше всего Елене захотелось увидеть в статье фамилию «Антипов», чтобы решить эту загадку раз и навсегда, захлопнуть ее, кашляя от пыли, ударить по ней ладонью, засмеяться облегченно…

«В Иркутской области в районе Бодайбо совершено нападение на автомобиль старательской артели «Витим», в котором перевозили 100 килограммов промышленного золота. В результате один человек погиб, еще двое числятся без вести пропавшими. Как сообщили в УВД Иркутска, растрелянный «УАЗ» нашли в 5 километрах от старательского участка Кадаликан. В салоне находился только труп охранника, а водителя машины и замначальника артели, которые также ехали в автомобиле, на месте не оказалось. Поэтому в милиции не исключают, что они могут быть причастны к нападению. Кроме золота неизвестные забрали и оружие сопровождавших — пистолет Макарова и карабин „Сайга“».

Она посмотрела на дату: «5 июня 1992 года». Вроде рановато.

Однако ни в девяносто втором, ни в девяносто третьем ограблений в Бодайбо больше не случалось. Очевидно, для написания своего детектива она воспользовалась этой информацией. Да, скорее всего.

Сообщения об этом громком преступлении так или иначе всплывали в газетах еще несколько раз: в июле, августе, ноябре и декабре.

В июле, видимо, кто-то из журналистов проснулся и напечатал то, что давно уже не было новостью. Зато он дал несколько важных подробностей. Например, сообщил, что на поиск преступников из Иркутска на север выехала усиленная опергруппа, что ограбление произошло в ста восьмидесяти километрах от Бодайбо, что в машине нашли семьдесят пулевых отверстий, что старательский участок Кадаликан находится возле поселка Кропоткин, что золото было упаковано в специальные контейнеры, а стоимость похищенного превышала миллион долларов.

«Вот это сумма! — уважительно присвистнула Елена. — Первая моя поездка в Индию принесла мне сто двадцать долларов прибыли! Полгода я чувствовала себя богачкой! Это что же можно было купить на миллион в те времена?» И сразу же вспомнила, что ее знакомый маклер предлагал кому-то квартиру в высотке на Котельнической за пятнадцать тысяч долларов. «И у кого-то есть такие деньги?» — изумленно поинтересовалась она тогда.

Следующая, августовская статья захлебывалась от восторга: часть золота нашли. Правда, часть очень незначительную.

Статья была обстоятельная и вещи в ней сообщались почти невероятные. Пятнадцать килограммов золота были спрятаны в виде порога в машине «Нива», переправляемой вместе с другими вещами некоего Е.Е. Комарова! Гражданин навсегда переезжал из Бодайбо на большую землю. «А не превратилась ли система массовой отправки личных вещей жителей области в своеобразную систему транспортировки золота? — спрашивал автор статьи. — В последнее время все чаще лихой народ переправляет отдельные партии драгметалла в контейнерах, предназначенных для перевозки скарба».

Судя по этой фразе, можно было предположить, что гражданину Е.Е. Комарову не повезло: золото из Бодайбо увозили многие, но попался именно он. Как именно было спрятано золото, Елена не поняла — в статье говорилось: «Порог „позолотили“», но что это означало: позолотили или целиком сделали из золота, было неясно. Зато, судя по газетной информации, милиция была уверена, что это то самое золото.

Ноябрьская статья оказалась печальной: водитель машины, которого милиция подозревала в пособничестве преступникам, был найден в тайге, в двадцати километрах от места ограбления. Он был расстрелян из автомата. Предполагалось, что где-то подальше в таком же виде лежит и замначальника артели.

И еще одна статья о том же ограблении появилась в самом конце года. В ней говорилось, что найдены доказательства несомненной вины пропавшего замначальника артели, что многие понесли строгое, но справедливое наказание, вплоть до выговора и лишения премии, а также то, что Е.Е. Комаров, задержанный с позолоченной машиной, вину свою отрицает и стоит на том, что просто помогал незнакомому человеку. «Польстился на деньги» — сказал он. Машина, действительно, была оформлена не на него.

«Золото бесследно исчезло» — грустно сообщил автор статьи.

Без особой надежды Елена покопалась в газетах еще полчаса. Поиски разочаровали. Никакого Антипова в статьях не было. Вообще, в газетах фигурировали три человека: Комаров, погибший водитель и пропавший замначальника артели. Его фамилия не указывалась, но вряд ли вор в законе мог занимать подобную должность, даже и в девяносто втором.

Елена снова почувствовала дурноту. В папке участкового Михайлова лежало упоминание о дяде из Кропоткина, а также о том, что Штайнер собирался крупно разбогатеть. Но откуда, черт возьми, она сама могла узнать об этом?! Еще совсем недавно она считала главной тайной наличие фамилии Антипова в своем детективе. Но теперь главной тайной стало появление темы Бодайбо в описании деревни Корчаковки! «Господи, может, просто что-то услышала? — тоскливо подумала Елена, закрывая подшивку. — Да хоть на вокзале в Новосибирске? Такое громкое дело, слухи о нем могли будоражить вокзальный люд в то лето…»

Сегодня удивил участковый Михайлов. Он дозвонился ей по мобильному (у нее даже сердце екнуло от радости) и рассказал, что выздоровел, продолжает вести это дело, и теперь у него есть помощник — «классный следователь из прокуратуры. Ему активно не нравится твоя подозрительная осведомленность, но я тебя в обиду не дам, ты не думай!» Она не помнила, когда они перешли на «ты». Еще Михайлов рассказал последние новости: о ножах («У одного авторитетного человека есть мнение, что ножи были идентичными, представляешь!»), о каталке (у нее сразу закружилась голова), о сносе дома Штейнера и прочих интересных вещах.

— А про ножи все-таки можно выяснить? — спросила Елена.

— Экспертизу проводила женщина, забыл ее фамилию. Говорят, классный специалист. Но она давно уже не работает. Вроде, у нее был роман с каким-то нашим сотрудником, она, наверное, замуж вышла и уволилась.

— Жалко, — сказала Елена. — А насчет Антипова что?

— Мы с Терещенко решили, что его надо обязательно разыскать. Слишком много к нему разных ниточек ведет. Оказывается, это очень сложно, представляешь? Никаких концов!

— А то, что я просила, ты выяснил?

— Еще нет. Но выясню, не сомневайся…

Разговор ее обрадовал и расстроил. Обрадовал потому, что… просто обрадовал. А расстроил потому, что… обрадовал. «Молодой мальчик из Новосибирска, деревенский участковый! Даже и не думай!» — сказала она себе.

В кармане завибрировал мобильный телефон. Здесь в читальном зале доставать его смысла не было, кроме того, она и так знала, что это Митя: он просто взбесился после ее возвращения из Новосибирска.