Александр Бондарь - Чёрные Мстители

Тут же, словно из под земли, выросли два красноармейца. Они проворно разоружили бывшего командира. Тот ткнулся лицом в сырую траву и попытался руками поймать голенища безжалостного командарма.

— Не губи, отец! — в голос кричал он. — Не губи! Не виноват не в чем!.. Под пули шел!.. Крови своей не жалел!..

Проворно возник откуда-то мрачный одноглазый буденновец с маузером в руке — угрюмый исполнитель жестоких решений своего начальника. Приговоренный к смерти, повернул голову и узнав его, задрожал всем телом. Несчастному скрутили за спиной руки и, не обращая никакого внимания на его мольбы и слезные причитания, словно щенка потащили в лес.

Буденный стоял молча, опустив голову. Он глубоко задумался и, казалось, не замечал вообще ничего вокруг. Не пошевелился он и тогда, когда из лесу до него долетел негромкий и равнодушный звук выстрела — командарм словно и не услышал его.

Один из красноармейцев принес на руках окровавленную Катю и бросил ее к сапогам командарма Буденного — как победный трофей боевой экспедиции.

При виде неподвижного тела девушки командарм нахмурился:

— Вы, что прикончили его? Я же приказал доставить живьем!

— Хиба ж я знаю? Може, сдохла, а може, и живая, — спокойно возразил красноармеец, — я ж не дохтур…

— Та-а-ак, — зловеще протянул Будённый, разглядывая бледное лицо Кати, — если этот змееныш окажется мертвым, ровно половину вашего отряда каждого второго, поставлю под пулемет.

— Та воны ж настоящие черти! — оправдываясь, проговорил буденовец. Двое сучек семерых бойцов угробили та трех поранили.

— Почему сучки? — не понял Будённый.

— Так то ж девки, Семен Михайлыч!

Будённый напрягся. Он рассмотрел внимательно бледное, вымазанное кровью лицо Кати, провел ее по волосам и сжал пальцы в кулак. Он понял, что его провели дважды. И, главное, кто провел? Его, грозного командарма, перед которым трепещут собственные командиры и бойцы, страшного разорителя деревень и станиц, безжалостного убийцу, чьим именем, будто бы именем окровавленного загробного призрака, казаки-станичники пугают своих детей; его, словно мальчишку, провела вокруг пальца какая-то совсем молодая девка…

— Весь отряд поставлю под пулемет, — внятно и решительно выговорил командарм, — если она сдохнет…

Потом он, вдруг, встрепенулся.

— А где вторая? Где вторая девка? — быстро спросил Буденный, оглядевшись вокруг. — Ты сказал, что их было две…

— Ту Сероштан вез. Гей, Сероштан, тяни к товарищу командарму свою!

На крик никто не отозвался.

Буденный нахмурился еще сильнее, когда стало известно, что и Сероштан и пленница бесследно исчезли.

— Вот нечистая сила! — в страхе пробормотал один, пожилой казак-буденновец, не понимая, чем объяснить такое таинственное происшествие. — Мабуть, то переворотень був який, чи шо…

А Буденный, который не верил ни в Бога, ни в дьявола, ничего не сказал. Он приказал только немедленно связать и без того неподвижную Катю и под усиленной охраной отправить на новую стоянку. Командарм хорошо понимал, что исчезновение секретных бумаг вместе с неизвестной девкой может привести к неожиданному нападению, и решил немедленно, не теряя ни минуты времени, переменить место лагеря.

Вскоре вся армия двигалась по тайным дорогам и тропам в новый, неизвестный врагу район.

Катя очнулась в какой-то темной, сырой конуре. Снаружи слышался надоедливый, глухой рокот. Открыв глаза и озирая мокрые, покрытые плесенью стены, она долго не могла сообразить, что с ней произошло. Но постепенно мысли у Кати прояснились. Она поняла, что каким-то чудом уцелела в жестокой свалке у переправы и теперь, видно, находится в плену у лютого командарма: от него уж точно не будет пощады. Жалко, не удалось покончить с собой. В горячке боя Катя забыла вложить в револьвер новую обойму и упала не от своей пули, а от удара буденновца.

Катю охватила тревога: а что с сестрой? Где Маша? Жива ли она? Скорее всего, если жива, то и она тоже в плену. Тогда их обеих ждет мучительная, жестокая пытка и в конце — смерть от пули.

Вдруг огромная, холодная лягушка прыгнула на голые ноги Кати. Та метнулась испуганно в сторону и, пронзенная с головы до ног мучительной болью, снова потеряла сознание.

…Очнувшись, Катя опять не могла понять, что же еще случилось? Может, это все сон? А может, это… свобода? Вся забинтованная и отмытая от крови, она лежала на чистой постели в белой уютной комнатке. Как вестник жизни и счастья, светлый луч теплого утреннего солнца падал из маленького окна на глиняный пол. Ну, конечно же, это свобода. Катя у своих.

Но… открылась дверь, и в комнату вошел высокий, стройный и совсем молодой мальчишка-буд'нновец. Смущенно моргая, он оглядел Катю.

— Не хочешь попить? — спросил он, протягивая кружку с холодной водой. Я, вот, тут тебе принес…

Глаза их встретились… и Катя покраснела. Она взяла кружку и дрожащими губами жадно припала к ней, чувствуя, как вместе с водой в ее тело вливаются новые силы.

Только теперь Катя услышала уже знакомый ей странный рокот за окном. Инстинктивно она напряглась.

Вдруг дверь с шумом раскрылась, и на пороге появился сам командарм Буденный в сопровождении одноглазого палача.

Злой, тусклый глаз исполнителя заставил Катю содрогнуться от страха: она вдруг ясно, отчетливо поняла, что ее раны перевязаны врагами лишь для того, чтобы возвратить пленницу к жизни на новые муки, а после этого и на жестокую смерть.

— Выйди, Мишка, — приказал Буденный, обращаясь к мальчишке. И в его голосе Катя услышала даже какую-то теплоту и нежность.

Бросив быстрый, растерянный взгляд в сторону Кати, юноша покорно вышел.

Командарм сел на широкую дубовую скамью около пленницы и равнодушно, без выражения, оглядел девушку.

Сняв с плеча кожаную сумку, одноглазый пристроил ее в углу. Сам в ожидании дальнейших распоряжений встал у двери.

В сумке что-то зазвякало…

— Итак, — зловеще спокойным тоном начал Будённый, — с кем я имею удовольствие разговаривать? Надо полагать, не с Мельниченко?

— Нет, Мельниченко наши захватили в плен, вместе с его отцом-комиссаром. А я дочь казака-офицера Ивана Григорьева из хутора Яблонного, которое сожгла твоя банда, — просто ответила девушка, решив выдержать испытание до конца.

Будённый кивнул:

— Ивана Григорьева?.. Ты его дочь?.. Это хорошо. Хорошо, что ты не отпираешься. Если и дальше все пойдет также гладко, может случиться, что мы даже договоримся с тобой. Итак, ты проникнула в мой штаб. А знаешь ли ты, что ждет тебя за шпионаж?.. Знаешь?

— Пытка и смерть, — спокойно ответила Катя.

— Правильно. Ты не ошиблась, маленькая гадюка. — Буденный зло улыбнулся. — У нашего одноглазого товарища давно уже не было такой интересной работы.