Брем Стокер - В гостях у Дракулы

Этот полусонный, полуобморочный ужас продолжался довольно долго, а когда он ушел, появилась тошнота. Совсем как в море. Я ощущал необходимость избавиться от чего-то, но не мог толком сообразить, от чего. На меня навалилась гнетущая тишина. Казалось, мир вымер или уснул навеки. Через некоторое время, однако, слух вернулся ко мне и я явственно различил в общей гамме ночных звуков тяжелое дыхание прямо возле меня, как будто приближалось какое-то животное. Я почувствовал горячее шершавое прикосновение к горлу, и в следующее мгновенье истина открылась мне. Страшная истина! У меня защемило сердце и кровь застыла в жилах. На моей груди разлегся крупный зверь. То и дело он проводил своим языком по моему горлу. Я боялся открыть глаза, что-то подсказывало мне не показывать гида, что я жив и не сплю. Однако чудовище, кажется, поняло, что во мне произошла какая-то перемена, потому что оно подняло голову. Сквозь ресницы я разглядел очертания огромного волка. Два больших горящих глаза, устремленные на меня, крупные клыки с капельками крови на желтой эмали, ощеренная пасть и тяжелое дыхание, которым он обдавал меня с расстояния всего нескольких дюймов.

Некоторое время я ничего не помнил и не ощущал: видимо, опять потерял сознание. Вдруг сквозь пелену забытья до меня донеслось свирепое рычание и потом почти не прекращающийся визг. Затем до моего слуха донеслись крики нескольких человек, звучавшие в унисон.

- Гоу, гоу!

Повинуясь инстинкту, я поднял голову и стал вглядываться в том направлении, откуда раздавались эти голоса. Мой волк по-прежнему выл, высоко задрав пасть. В роще, которая была поблизости, в ответ замелькали десятки красных огоньков. С приближением людей волк завыл громче и отрывистей. Кладбище разносило эти ужасные звуки на большое расстояние. Я боялся пошевелиться. Белый покров, окружавший меня, вдруг расступился, и показалось красное зарево. В следующее мгновенье из-за деревьев рысью выскочили кавалеристы с факелами в руках. Волк резко соскочил с моей груди и устремился к высоким могилам. Я видел, как один из солдат поднимает карабин и прицеливается в меня. Другой быстро ударил его по руке, и пуля просвистела прямо над моей головой. Тот, кто стрелял, очевидно, принял мою распластанную фигуру за тело волка. Наконец, пару пуль выпустили по настоящей цели. Группа всадников разделилась надвое. Одни поскакали в мою сторону, другие - за волком, который только что скрылся в полузанесенной снегом роще.

Едва поняв, что меня нашли, я попытался приподняться навстречу, но силы изменили мне и я не мог даже пошевелиться. Однако я хорошо слышал, что происходит вокруг. Двое или трое солдат спешились и склонились надо мной. Один из них приподнял меня за голову и положил свою руку мне на сердце.

- Мы вовремя, друзья! - воскликнул он. - Его сердце еще бьется!

Я почувствовал прикосновение к своему рту холодного горлышка фляги и в следующее мгновенье проглотил хорошую порцию коньяка. Это придало мне сил, и я открыл глаза. По заснеженным ветвям деревьев гуляли отсветы факелов, что были в руках всадников, и тени могил. Слышалось, как перекликались те, кто бросились в погоню за волком. Постепенно все собрались около меня, обмениваясь тихими фразами. По всему было видно, что их тоже охватил страх. Те, кто были с самого начала возле меня, стали расспрашивать своих товарищей.

- Ну что, нашли его?

- Нет! - ответили спрашивающему довольно резко. - Уйдем отсюда! Как можно быстрее! Нам нельзя здесь больше оставаться!

- Но что это было?

Заговорили все сразу, но почти одновременно запнулись. Страх был силен, и он делал их речь малопонятной, сбивчивой...

- Это было... Это было нечто... - бормотал один, пытаясь справиться с глубочайшим потрясением.

- Как будто волк... Но не волк- это точно! - дрожащим голосом проговорил второй.

- Охотиться за ним без заговоренной пули - бессмысленно! - сказал третий спокойнее, чем остальные.

- Да поможет нам Господь уберечься в эту ночь от зла! Мы уже заработали нашу тысячу марок! Пора убираться отсюда! - нервно произнес самый молодой из кавалеристов, сдерживая своего беспокойного коня.

- Там, на расколотом мраморе, кровь! - сказал еще кто-то. - Молния тут ни при чем! Осмотрите его - с ним все в порядке? Вы видите, что у него с шеей?! Это тот самый волк! Он пил его кровь!

Кавалерист с пышными усами внимательно оглядел меня и сказал:

- С ним все нормально - на коже ни царапины. Но что все это значит? Ведь если не вой того волка, мы бы его ни за что не нашли!

- Куда пропало это чудовище? - спросил парень, который держал мою голову.

Он менее остальных поддался панике, так как руки его не дрожали. На рукаве у него я разглядел шеврон младшего офицера.

- Он отправился к себе домой, - ответил солдат со смертельно бледным лицом, заикаясь и трясясь от ужаса. - Здесь достаточно могил! Он может сейчас отдыхать в любой из них! Нам нельзя здесь оставаться! Уйдем, прошу вас, уйдем сейчас же! Это проклятое место!

Офицер посадил меня на земле, одновременно отдав короткую команду. Меня взгромоздили на коня, рядом сел и офицер. Одной рукой он взялся за уздечку, а другой крепко схватил меня.

Он дал знак своим подчиненным, и мы поехали в сторону от мрачных деревьев.

Ко мне еще не вернулся дар речи и поэтому я молчал. Должно быть, я заснул, так как, открыв глаза, обнаружил себя уже стоящим на земле. С обеих сторон меня поддерживали сильные руки спешившихся кавалеристов. Время было уже почти рассветное- на севере сверкало красное зарево солнца, словно кровавая тропа на снегу. Как я понял, мы сделали небольшой привал в пути. Офицер, показывая на меня, говорил своим солдатам, чтобы они забыли р том, что видели, и всем потом отвечали только, что нашли в лесу человека, охраняемого большой собакой.

- Собакой?! - воскликнул тот, кто на кладбище проявлял себя наиболее малодушно. - Уж я-то верно говорю, что это был волк! По меньшей мере, волк...

- Я сказал: собака, - твердо ответил на это офицер.

- Собака - это хорошо! - весело произнес другой солдат. С появлением солнца настроение у него заметно поднялось. Но тут он указал на меня: Посмотрите на его горло! Это, по-вашему, сделала собака?

Инстинктивно я поднял руку и приложил ее к шее. Острая боль ударила мне в голову! Солдаты сгрудились вокруг меня, жадно рассматривали, что я делаю, и озабоченно шептались. Их голоса заглушил вновь голос офицера:

- Вы помните, мы осматривали его на кладбище? Раны не было! Так что, я еще раз повторяю: собака. Если мы будем говорить что-либо другое, нас засмеют.

Меня опять посадили на коня, и мы тронулись в дорогу. Скоро уже можно было разглядеть вдали окрестности Мюнхена. В городе меня усадили в коляску и отправили в гостиницу "Времена года". Офицер сопровождал меня туда, а остальные возвратились в казармы.