Юрий Кунов - Спроси у реки

– Я пришел поговорить с вами о Николае Квасове, – сразу взял быка за рога Посохин. Медлить с наиболее интересующим его вопросом в беседе со столь обаятельной женщиной было бы ошибкой.

Лебедева отвела глаза.

– А что вы хотите знать?

Майор тотчас вспомнил выражение лица своей тринадцатилетней дочери, когда та после эмоционального папиного разъяснения наконец осознает, что поступила нехорошо.

– Давайте присядем! – сказал Посохин, указывая на зеленую садовую скамейку возле веранды. – Так нам будет удобнее вести разговор.

Лебедева молча прошла к скамейке и села. Майор постоял немного, непонятно почему ожидая приглашения и, не получив его, спросил:

– Вы позволите?

Лебедева испуганно посмотрела на полицейского и едва заметно кивнула.

– Да. Садитесь, пожалуйста.

Посохин опустился на край скамьи примерно в полуметре от женщины и, насколько это было возможно, развернулся в ее сторону.

– Вы знаете, что жена Николая Квасова утонула? – спросил он, пристально наблюдая за выражением ее лица.

– Да. Я знаю.

– Вам Николай рассказал?

– Нет.

– А кто?

– Соседка.

– Регина Альбертовна?

– Нет. Татьяна Антоновна. Стогова.

– Где вы с Николаем познакомились?

– В магазине.

– Он не похож на человека, который может запросто заговорить с понравившейся ему женщиной.

– Нет, то есть да. Он не такой. Я за день до этого купила у них на ярмарке туфли, а тут вдруг столкнулась с ним в магазине у стеллажей с макаронами. Я с ним поздоровалась. Машинально как-то так получилось. И он со мной заговорил.

– Когда это произошло?

– Больше года назад.

– Как часто он к вам приходил?

– По-разному бывало. Иногда несколько дней подряд приходил. Иногда я его неделями не видела.

Лебедева отвечала на вопросы, не проявляя эмоций. Можно было подумать, что говорит она не о себе, а о совершенно постороннем человеке. Она смотрела прямо перед собой куда-то в пространство (видела ли она яблони в двух метрах от себя?) и ни разу не повернула головы в сторону собеседника.

– Он вам по телефону звонил?

– Нет, ни разу не звонил.

– Вы ему давали свой номер?

– Коля сказал, что этого не нужно. И чтобы я ему не звонила.

– А когда вы виделись с Николаем последний раз?

– Недели две назад.

Майор насторожился: врет или забыла?

– Где?

– У меня.

– О чем вы говорили?

– Я не все помню.

– Расскажите то, что помните. Самое важное можете вспомнить?

– Мы говорили о разводе.

– Он хотел уйти от жены?

– Да.

– А как вы на это отреагировали?

– Никак. Я не представляла, как мы будем жить вместе.

– Почему?

– Не знаю. Как-то странно все. Жила-жила больше десять лет одна, и вдруг в один миг все по-другому.

– Но вы же были раньше замужем?

– Была.

– И?

– Я не знаю. Я всегда сомневалась, что у нас с Колей получится хорошая семья.

– Почему?

– Мы с ним очень разные.

– Николай собирался перейти жить к вам?

– Да. Он сказал, что хозяйство записано на жену, и если он с ней разведется, то вряд ли она ему что-нибудь сама отдаст при разводе. Судиться с ней он не хотел.

– И вы приняли бы его в свой дом, если бы он пришел без всего?

– Да, приняла бы. Он хороший. Добрый и… он меня любит. Мне так кажется… Я не знаю, что мне делать.

Глаза Оксаны наполнились слезами, но голос ее звучал все также ровно, как и раньше.

– А тридцатого мая, в понедельник, он к вам не приходил? Около десяти часов вечера? Может, немного раньше.

– Тридцатого? Я не помню.

– Ну как же?! Пробыл он у вас, правда, недолго. Но был же! Люди его видели.

– Это когда он первый раз выпивши пришел? – вытерев глаза, посмотрела на Посохина Оксана.

– Не знаю, вам виднее. Был понедельник, поздний вечер. Николай к вам пришел и… Ну, вспоминайте.

– Он выпивши тогда пришел. Первый раз. Я попросила его уйти. Время я не помню.

– Он ушел?

– Да.

– И не возмущался?

– Нет. Попросил прощения и ушел.

– Он зачем в тот вечер приходил к вам?

– Спрашивал опять, собираюсь ли я за него замуж или нет.

– И что вы сказали?

– Сказала, что о таких вещах надо говорить на трезвую голову.

– И все?

– Я потом заплакала и не смогла больше говорить.

«Вряд ли такая тихоня могла толкнуть Квасова на преступление, – подумал Посохин. – Скорее всего, это была его собственная инициатива. Хотя может быть, он и правда, не имеет к убийству никакого отношения. Но тогда кто имеет? В чьих это интересах?»

– Оксана Григорьевна, не расстраивайтесь. Все у вас будет хорошо. Вот увидите!

– Вы в самом деле так думаете?

Лебедева посмотрела на полицейского, несколько раз моргнула, и по ее щекам побежали крупные слезы.

– А зачем мне вам врать? – пожав плечами, сказал майор. – Какая в этом может быть выгода?

В юности Посохин, увидев слезы даже незнакомой женщины, мгновенно терял способность не только действовать, но и рассуждать. Он почему-то начинал чувствовать себя виноватым в ее горе. С годами он стал смотреть на такие вещи с равнодушием, иногда даже с ехидной ухмылкой. И вот сейчас, то чувство вины, которое овладевало им когда-то при виде женских слез, неожиданно к нему вернулось.

Посохин рывком поднялся со скамейки.

– Извините за беспокойство, Оксана Григорьевна. Не смею больше отнимать у вас время. Всего доброго.

Едва Рыбакова закончила поливать огород, как в ворота кто-то постучал. Рука была явно не мужская.

– Да-да! Там открыто! – крикнула Валентина Васильевна, ставя пустые ведра на землю. Металлические дужки громко звякнули.

Во двор вошла Лиля Смазнева. Тонкий трикотаж футболки, казалось, вот-вот должен был лопнуть под напором ее грудей, а синяя джинсовая юбочка едва прикрывала самое деликатное место девушки. Тело Венеры и розовощекое личико ангела. На симпатичном личике читалось недовольство.

– Здравствуйте, Валентина Васильевна! Мама меня за спичками послала. Дайте, пожалуйста, коробочку. Папа ушел к Чугуновым сарай разбирать и последнюю коробку спичек из кухни забрал. Он у нас куряка. Мы завтра вам вернем.

– Здравствуй! Что ты там застряла возле калитки? В дом проходи.

– Спасибо. Я лучше здесь постою.

– Секундочку подожди, а то я в земле возилась.

Рыбакова отнесла ведра в сарай и, сполоснув руки в стоявшем под яблоней пластмассовом тазу, вытерла их о передник.

– Пойдем, – позвала она Лилю, поднимаясь по ступеням на веранду.

Немного помедлив, девушка вошла следом за Валентиной Васильевной в дом и остановилась у входа. Рыбакова принесла ей из кухни коробку спичек.

– Возьми.

Лиля поблагодарила и повернулась к двери.

– Подожди, пожалуйста.

Девушка остановилась и вопросительно посмотрела на Рыбакову.