Ирина Глебова - Выкуп

– И что, никто не видел? Свидетелей не нашлось?

– Нет, сами не объявились. Милиция, конечно, ищет – и убийцу, и свидетелей. По телевидению объявили, ну, знаешь, как обычно: «Кто был свидетелем дорожного происшествия на таком-то километре, такого-то числа, в такое-то время, просим позвонить…» Пока никто не звонил. Время, правда, прошло ещё немного…

До своего отъезда Вадим уладил ещё несколько дел – денежных, разумеется. Родственники вроде бы и стеснялись просить его, но он понял, что помощь нужна, сам вызвал на разговор. Оказалось, жена дяди – теперь уже вдова, – недавно перенесла инсульт, к счастью – в лёгкой форме. Но в давлении у неё большие перепады, нужно хорошо подлечиться, да только в городской больнице – ни лекарств, ни оборудования. А платные дорогие. Сын Владимира, шустрый парнишка Толик, окончил девятый класс, мечтает поступить в компьютерный колледж.

– Там, конечно, обучение – высший класс, и гарантия поступления в институт. Да только мне сто долларов в месяц никак не потянуть!

Владимир старался не говорить просительным тоном, но и в голосе, и во взгляде сквозили неловкость и надежда.

Вадим обе проблемы решил в пятнадцать минут, по телефону. Один из городских коммерческих банков, деловой партнёр его банка, профинансирует и лечение, и обучение Мельниковых. «Да, да, – ответил ему знакомый лишь по телефонным переговорам коллега, – это такие мелочи! Рад помочь…» Он не сомневался, что Вадим Барков при случае в долгу не останется.

И вновь аэропорт родного города, встречающий Константин, машина, ожидающая его. Словно время замедлилось. Только на этот раз – утро, а не вечер, и Костя – просто встречающий, а не вестник несчастья.

– Домой, – сказал Вадим Сергеевич, садясь сам за руль. – Сначала домой. Освежусь, приду в себя, часа через два появлюсь в офисе.

Он высадил Константина у банка – красивого, оригинальной архитектуры здания с ухоженным сквером и ажурной решёткой вокруг.

– Жду, дядя, – сказал Костя, захлопывая дверцу. – Надеюсь, неприятности кончились. Сколько можно!

Вадим махнул ему в открытое окошко рукой и поехал дальше. Его дом был недалеко, тут же, в центре города. Когда-то молодой директор центрального городского банка получил трёхкомнатную квартиру в престижном доме с так называемой «улучшенной планировкой». Для семьи из трёх человек в то время это казалось роскошью. Теперь Барков мог позволить себе очень многое. Например, купит квартиру современной «улучшенной планировки»: с отдельным входом в собственные двухэтажные апартаменты, где были и бассейн, и сауна, и бильярдная комната. Подобных домов в городе выстроили уже несколько. Но он не стал этого делать, к тому же, всё это было у него на загородной даче. Здесь же, в городе, он просто купил такую же трёхкомнатную квартиру в своём подъезде, прямо над собой – сосед уезжал в Израиль. Сделал евроремонт, винтовую лестницу наверх. Получилась скромная, но приличная шестикомнатная квартира – вполне хватало на семью из трёх человек. А сейчас, когда Олег учился за границей, было совсем просторно.

Вадим Сергеевич открыл подъезд своим ключом. Для гостей существовала система домофона: не выходя из квартиры, входную дверь можно было отворить, услышав по переговорному устройству знакомый голос. Потому подъезд был ухоженный, чистый. На первой площадке и в межэтажных пролётах стояли кадки и горшки с цветами, стулья и пепельницы для курильщиков. У ряда почтовых ящиков Барков достал маленький ключик, открыл свой. Ему в руки выпал длинный элегантный конверт.

Вся периодика и деловая переписка приходила Баркову в банковский офис. Домой – только личная. Потому он сразу подумал, что это написала Инга с Гавайев или Олег. Но и жена, и сын предпочитали звонить. Да и на конверте не было марок, не стояли штампы. Напечатано – явно с принтера, – «Баркову В.С.» И всё. Заинтригованный, Вадим Сергеевич присел тут же в старенькое мягкое кресло у стены и распечатал конверт.

«Господин Барков! Ваши родственники: тётя в Николаеве и двоюродный дядя в Воронеже, – погибли не случайно. Их убили мы. Да, это жестоко, но мы и хотели, чтобы вы, ещё до начала наших переговоров, осознали: мы всесильны, жестоки, готовы идти до конца. Торговаться с нами не нужно, поскольку разменная монета – жизнь ваших родных».

Вадим Сергеевич сходу проскочил глазами этот первый абзац, и как будто даже не понял. Полный бред! Прекрасная белая бумага, красиво сформатированный компьютерный набор в рамочке… Что же это, Господи Боже! «Ваши родственники погибли не случайно… разменная монета – жизнь ваших родных…» Не может быть!

Но цепкий ум прагматика – бизнесмена и банкира, – из глубины сознания словно бы отчеканил: «Может! Читай дальше!»

Дальше написано было вот что: «Условия просты. Вы находите возможность перечислить со счетов вашего банка один миллион долларов на наш счёт. Этот счёт и банк уже названы на ваш e-mail. Для облегчения вашей задачи устанавливаем срок – полгода. Этого времени достаточно. И переводы можно делать частями. Первый из них ждём через две недели: это должна быть четвёртая часть суммы – не менее. Поверьте: сомневаться и раздумывать не стоит. А тем более – обращаться за помощью. Иначе наши ответные действия будут так же мгновенны и неотвратимы, как те, с которыми вы уже столкнулись».

Подписи, конечно же, не было. Вадим Сергеевич быстро поднялся в квартиру, прошёл в кабинет. Там он снова сосредоточенно прочитал послание. Оно было жутким. Потому что не угрожало, а начиналось с кровавого подтверждения реальности угроз. Баркову совсем не трудно было теперь представить, как огромный КАМАЗ догоняет на пустой трассе «Москвичок», наезжает, наваливается всей тушей на багажник, кабину – давит, размалывает тонкое железо и худенького, седого дядю Веню… А тётя Липа! Не было у неё склероза, просто кто-то открыл газовую горелку, может быть даже предварительно усыпив старушку. Кто-то очень ловкий и безжалостный. Сомневаться не приходилось: так же спокойно он придумает «несчастный случай» и для самых близких людей Баркова. Сына, жены, племянника…

Вадим Сергеевич быстро включил компьютер, стал быстро просматривать электронную почту последних двух дней. И сразу нашёл: номер счёта в банке города Майами, Соединённые Штаты.

Никогда Барков не задумывался над тем, хорошо ли он поступает или плохо, занимаясь денежными операциями. Смешно было бы об этом рассуждать! Сфера финансов настолько самостоятельная и особенная, что не раз к Вадиму Сергеевичу приходило странное ощущение: это вообще не человеческая область! Или божественная, или дьявольская, но не человеческая. Обособленный мир, иные по качественной субстанции отношения, которые если и влияют, то лишь на жизнь человечества вообще, но совершенно не касаются отдельных людей. Даже если кто-то обогащается, а кто-то нищает, это всё равно происходит в стороне от неостановимого, как вечный двигатель, движения финансовых сфер. Там, на этих путях и орбитах – свои законы и своя атомная структура. Если верить в Бога, как в первоначальную силу, запустившую круговорот жизни, то можно представить и поверить, что финансы – приводные ремни этой божественной силы. Ведь недаром, когда год назад распалось такое, казалось бы, крепко и навсегда сбитое государство, как Советский Союз, в банковских кругах не случилось никакого краха или обвала. Некоторая первоначальная растерянность была вызвана чисто субъективными человеческими чувствами. Но единая гигантская финансовая машина тут же рванула вперёд! Какие открылись небывалые перспективы! Разве это не доказательство совершенно особенной природы этой области? Так причём здесь мораль, совесть, честность? Эти качества вполне присущи Баркову, как человеку. Но как финансовый магнат – он просто звёздная пылинка в круговороте финансовых сфер. Там нужно не мучаться человеческими вопросами, а делать дело.