Константин Измайлов - Последний клиент

— Я по поводу некоторых наших затруднений, сэр…

— Очередные неприятности, Уокер?

— Нет, сэр… Извините меня за навязчивость, но буквально несколько минут назад мне пришла в голову мысль…

— Вы чаще ее мойте, Уокер, и будет все в порядке…

— Простите, сэр?

— Продолжайте, не обращайте внимания…

— Да, сэр. Исходя из имеющихся у меня данных, мне показалось, сэр, что стоит обсудить сложившееся состояние дел…

— Уокер, давайте конкретнее! У меня масса дел…

— Сэр, насколько я в курсе событий, партия камней, которая нам казалась утраченной навсегда, появилась в известном нам с вами месте…

— Ну и что?

— Может быть, нам… то есть нашей фирме попытаться выкупить у настоящего владельца этот материал и этим ограничиться?

— Я, честно говоря, Уокер, не очень понимаю, о чем вы. Но, полагаясь на ваш опыт, даю вам возможность вести дело тем путем, который вы предпочтете…

— В таком случае у меня к вам есть одна просьба, сэр.

— Что угодно, Уокер.

— Отзовите специалиста, приглашенного из филиала в Люцерне. Вы же знаете, о ком я говорю…

— Да, знаю. Но я лично не давал на его счет никаких указаний…

— Тем более добром это не кончится.

— Хорошо, мистер Уокер, мой помощник немедленно свяжется с нашим представительством в Швейцарии. Но я бы хотел выяснить, кто посмел без моего ведома использовать нашего агента? У вас есть кто-то на подозрении?

— Я думаю, что да, сэр. И едва ли вам понравится, если я назову его имя…

— Так кто это?

— Кемпбелл, ваш протеже.

— Заигрался мальчуган? Ну что ж, поступайте, как считаете нужным, но Алана пока не трогайте — я хотел бы выяснить мотивы его поступка.

Уокер положил трубку и перевел дух. «Его протеже, его человек из Люцерна… Хотя, если все произойдет не так, как мне бы хотелось, крайним останусь я!» Перспектива не радовала. Мистер Уокер не поленился, высунул полуплешивую голову в приемную и прошипел секретарю:

— Кемпбелла ко мне! Живо!

Секретарь, дама преклонных лет, прослужившая со своим шефом бок о бок последние пару столетий, паралитически дернула ртом — в таком раздраженном состоянии она своего начальника не наблюдала со времен арабо-израильского конфликта. Осторожно скосив глаз на закрывшуюся за говорящей головой дверь, она просчитала про себя до двадцати пяти и привычным, годами отточенным сопрано пропела в микрофон селектора:

— Мистера Кемпбелла желает видеть мистер Уокер. И весьма срочно…

— Ну, так как? Уносим ноги теперь или дождемся утра? — Этот вопрос волновал Жукова не менее, нежели проблема проведения досуга в теплом помещении в компании с одной-двумя емкостями со спиртным. Любое иное завершение очередного дня он воспринимал как истязание его утомленной бездельем плоти и мог впасть в необъяснимое окружающим ожесточение.

— Следовало бы сегодня… Но, учитывая вероятность оперативно организованной подставы, мы своим поведением можем убедить органы расследования в нашей причастности к убийству Веттеншапена и его сотрудников.

Кирилл сейчас, да и прежде, еще в офисе ювелира, отдавал себе отчет, что после баталии в баре с местными любителями круглого мяча положение его команды значительно осложнилось. Так, полицию, несомненно, интересует, кто же из пребывающих в Амстердаме русских понесет ответственность за учиненные ими общественные беспорядки и побои, а теперь и тройное убийство в извращенной форме… И не просто расшалившихся юнцов, но лица, имеющего определенный, и немалый, вес среди наиболее состоятельных жителей столицы. Логика рассуждений может совершенно невероятным образом привести полицейских к точке, где расположился небольшой, но достаточно дорогой отель, в котором, кстати, проживают три искомых индивида славянского происхождения. Здесь уж будет не до обсуждения прав человека. Так что интуиция подсказывала — валить надо! Но куда и каким образом — на эти вопросы ответа пока не было.

Но он должен был прозвучать — в нескольких десятках метров от стен отеля, в телефонной будке, спасаясь от задирающего полы плаща ветра и пристальных взглядов редких и потому чрезвычайно бдительных прохожих, замерзал мсье Франс. Он терзался в раздумьях, никак не решаясь набрать номер отеля. Будь погода потеплее, он, вероятно, не стал бы звонить Кириллу. Следуя своей тактике, он постарался бы не вмешиваться в течение наблюдаемых им событий, просто пассивно ожидал бы ему одному известной фазы, когда его вмешательство стало бы необходимым. Необходимым для выполнения поставленной перед ним задачи. Но не теперь — очень много задействованных лиц с совершенно разнообразными личностными характеристиками. Тройка русских, расположившихся за стенами отеля в уютных, теплых номерах, не шла ни в какое сравнение ни с жалким Крокиным, которому, казалось, сама судьба уже подписала смертный приговор, ни с его дамочкой, женщиной чисто внешне чрезвычайно привлекательной, но достаточно неумной, — будь она поосторожней, давно уже общалась с мсье Францем на темы, волнующие их обоих. Но пока, видно, не судьба: насколько затянется ее пребывание в Невшателе, мсье Франсу было неизвестно, да и будущее дамы его волновало постольку поскольку: убийство Веттеншапена внесло некоторые коррективы в планы бывшего легионера, и он был готов предложить противоборствующей стороне переговоры. Пусть даже на их территории и на их условиях…

Что же смогло заставить мсье Франса пойти на подобный шаг? Нежелание рисковать репутацией? Или собственной шкурой? Или, может быть, его желтые металлические кружочки, когда-то служившие мерой всего сущего? Ответ на этот вопрос был известен только самому мсье Франсу. Он набрал номер отеля и через портье связался с господами, занимавшими номера триста десять и триста двенадцать.

— Я был там… — Голос, раздавшийся в телефонной трубке, был спокоен и сух.

— Простите, с кем я разговариваю? — Кирилл жестом привлек внимание Жукова. — Давай-ка в паркинг, к машине. А ты, Коля, упаковывай вещи. И поживей… Извините, я не расслышал, кто вы и где вы были?

— Кто — не имеет в данной ситуации никакого значения. А был я в офисе знакомого вам ювелира…

— Отлично! И что теперь я должен делать? Хлопать в ладоши? Посыпать голову пеплом?

— Я знаю, кто это сделал…

— Вот как? — Кирилл тянул время, проигрывая возможное развитие разговора: это могли быть провокация, попытка установления контакта или перехват инициативы со стороны противодействующих сил. На попытку шантажа это похоже едва ли. А если провокация? С какой целью? Заставить покинуть отель и без шума и пыли попытаться арестовать? Или убрать? С арестом все в этой стране произошло бы тихо и без особой помпы. А на улице, у всех возможных выходов из отеля уже стояло бы по два полицейских автомобиля. Но, как убедился Кирилл, осторожно отодвинув штору, рядом с отелем было на редкость пусто, и даже припаркованные на противоположной стороне машины выглядели мертвыми грудами умело раскрашенного железа. Совершенно безжизненный пейзаж. — Так что вы еще имели желание мне сообщить? Кроме того, что знаете, кто убил ювелира?