Анна Данилова - Ведьма с зелеными глазами

Мне почему-то захотелось дать ей щелбан…

Чтобы не держала меня за идиота, который выложит ей все подробности завещания Китаевой. Наглая девица, таких наказывать надо.

Завещание Китаевой. Действительно, кто теперь будет владеть кафе? А кому достанется квартира?

Квартиру Китаевой мы обыскали, Катя, присутствовавшая при этом, довольно уверенно сказала, что все вещи на местах, драгоценности тоже. Что же касается сейфа, то ей известен код, и она в присутствии понятых готова нам его открыть.

В сейфе лежали документы, довольно много наличности, коробка с золотыми украшениями. Документы были изъяты для изучения, так же как и два ноутбука, компьютер. Предстояло много работы…

…Когда официантка Надя ушла, покачивая бедрами, я позвонил, чтобы справиться, появилась ли информация о завещании Китаевой. Стажер Леша Корнеев сказал, что с минуты на минуту должен прийти курьер, которого он отправил в нотариальную палату за ответом на запрос прокуратуры о наличии завещания.

– Леша, как только он придет, вскрывай завещание и прочтешь мне по телефону, понятно? А что там с экспертизой?

Имелась в виду судмедэкспертиза трупов.

В ответ я услышал тишину и понял, что Леша просто растерялся, не зная, что и ответить.

– Закопался в тексте? – догадался я.

– Ну да… Приблизительное время смерти… Вот: «Смерть наступила 8—15 часов назад с момента осмотра трупа…»

– То есть не ночью, как мы предполагали, а вечером третьего августа?

– Ну да.

– Интересно. Очень интересно… Хорошо. Теперь вопрос: поскольку нас интересует Китаева, то я хотел бы знать, она не была беременна?

– Кажется, нет. Об этом ничего не сказано. Смерть наступила от проникающего ножевого ранения, не совместимого с жизнью. Приблизительно то же написано и в протоколе Левандовской, вот только она-то как раз была беременна, четырнадцать недель…

Вот это поворот! Я позвонил своему коллеге, Михаилу Евгеньевичу Евсееву (душа-человек!), следователю прокуратуры Луговского района, в чьем ведомстве находится деревня Панкратово, спросил его, в курсе ли он результатов экспертизы, на что услышал громкий вздох.

– Приветствую тебя, Дмитрий Палыч! Да я и сам в удивлении! Ума не приложу, как это она могла забеременеть и, главное, от кого?

– Михаил Евгеньевич, ты же сам говорил мне, что ей по паспорту всего-то тридцать пять!

– Да уж… Надо искать кавалера ее, думаю, кто-то из местных. Вот сейчас как раз еду в Панкратово. Есть у меня там свой человечек, в магазине работает. Вот она-то точно мне все расскажет. Ты сам-то когда пожалуешь? Вот если бы сегодня к нам заглянул, то не пожалел бы! Моя Людмила свиные ребрышки замариновала, к вечеру угли подготовит, ты же видел наш мангал… Соглашайся! Посидели бы, поработали, а может, ты сначала доехал бы до Панкратово, мы бы с людьми поговорили…

Я сказал, что и сам хотел предложить встретиться, на что Михаил Евгеньевич (или просто Миша, как он сам просит себя называть) радостно воскликнул:

– Я знал, знал, что ты приедешь! Давай, друг, а то я тут закопался… Все Панкратово на меня смотрит, люди ждут, когда я им убийцу Зоси на блюдечке принесу, а где я его возьму? Отпечатки пальцев есть, но их – десятки! У нее сколько людей побывать успело! Кто-то за дверь держался, кто-то чашку брал, чтобы воды попить, да мало ли! Я успел составить список панкратовских баб, которые часто захаживали к ней. Среди них есть одна очень активная, будет нам помощница. Ее зовут Рита. Баба она умная, у нее свое хозяйство, она свинину коптит и продает на рынке. Вот только муж от нее сбежал к соседке, и теперь они оба, сладкая парочка, значит, муж и любовница его, мозолят ей глаза каждый день, прикинь? Вот она к этой Зосе как к себе домой приходила, все спрашивала, как боль унять, как вообще жить, когда на глазах такое творится… И уехать не может, хозяйство, все налажено… И смотреть на все это тоже сил нет. Вот она точно рассказать сможет, кто в последнее время бывал у Зоси, да и вообще многое про нее знает. Может, и про любовника ее тоже в курсе. Приезжай! Когда тебя ждать?

Я пообещал перезвонить, сказал, что у меня есть дела в Москве, но часа через два освобожусь и приеду.

Закончив разговор, я попытался сосредоточиться на том, что рассказала мне официантка Надя о субботних рейсах загадочного пикапа. Однако не успел даже вспомнить название фирмы, запечатленное на его корпусе, поскольку в кафе вошла, растерянно оглядываясь, молодая рыжеволосая женщина в темно-сером платье с черным кружевным воротничком. Черные чулки, черные туфельки, темные очки в пол-лица, которые она почти сразу сняла. Остановилась перед портретом Китаевой и некоторое время рассматривала его, нервно покусывая дужку очков. Любопытство, удивление, недоумение – вот что я прочел в ее взгляде.

Это была Марина, жена архитектора Болотова, потенциального любовника покойной Китаевой.

Я приподнялся и окликнул ее. Она вздрогнула, как если бы не была готова к тому, что ее здесь узнают, или просто сильно нервничала, посмотрела на меня, кивнула головой и быстрым шагом направилась к моему столику.

– Вы – Азаров?

От нее пахло хорошими горьковатыми духами. Да, она была не из тех женщин, которых бросают. Однако ее бросили, и вот к этому-то она и не была готова. Возможно, узнав о связи мужа с Китаевой, она испытала настоящий шок, стресс.

– Присаживайтесь, Марина.

Подошла Надя с подносом, поставила перед нами две чашки с кофе. Поблагодарил ее молча, взглядом, и она неслышно удалилась.

– Марина, вы были знакомы с Китаевой?

Она отвечала на вопросы предельно откровенно. Честно призналась, что шла на встречу со мной, не имея ни малейшего желания говорить о своих чувствах, о своей сопернице, но в последний момент решила, что если будет лгать и делать вид, что она понятия не имеет, кто такая Китаева, то это вызовет у меня подозрение и недоверие.

Рассказала, как она, мучимая ревностью, попросила своего знакомого по имени Саша отвезти ее в Сухово как раз в тот день, когда муж повез туда эту Китаеву.

– На ней было зеленое платье и красивая соломенная шляпа, – сказала она, всхлипывая. – Не могу сказать, что она была красавицей, но очень миленькая. И мне действительно жаль, что она так ужасно погибла. Поверьте мне, я здесь ни при чем! Я же понимаю, что ваша работа – всех подозревать, задавать вопросы и все такое. Но я никогда бы не решилась на такой ужасный поступок! Скорее всего, узнав о том, что мой муж влюбился и собирается бросить меня, я отошла бы в сторону. Вот говорят, что надо бороться за свое счастье. Как? – Она выставила вперед изогнутые кисти рук, подняла плечи, превращаясь в живой вопросительный знак. – Все это глупости. Мой муж раньше никогда не давал мне повода ревновать. Я жила очень спокойно, и сама не понимала своего счастья. А тут я просто сердцем почувствовала, что он влюбился в другую женщину. Слишком уж много было разных деталей, которые свидетельствовали об этом… Но это уже очень личное.