Ирина Лобусова - Плач под душем

– Конечно.

– Вот и хорошо. Я буду тебе помогать. Всё будет хорошо, вот увидишь!

– Спасибо. Я хотела тебя спросить… Зачем ты позвонил мне на работу? Ты догадывался, что я могла тебя видеть?

– Нет. Я позвонил сказать, что уже отправил деньги Гароеву, и у нас нет причин для конфликта. Это и были теизменённые обстоятельства, о которых я говорил. Я не хотел, чтобы мы были врагами. Мы, которых связывает так много…

– Не надо.

– Я не хотел напоминать. Прости.

Все ушло: хорошее, доброе, со мной вновь была горечь… Горький вкус незатянувшейся раны…

– Я простила тебя. Давно.

– Я не знал.

– Простила. Что ещё я могла сделать?

– Давай не будем вспоминать прошлое. Хорошо, что ты сейчас рядом со мной.

Горький вкус становился всёотчётливей и сильней. Внезапно он наклонился и поцеловал меня. Я вздрогнула, будто меня ударили. Потом удивилась. Я не почувствовала ничего. Так бывает, когда кровоточащие руины разбитой души остаются там, где когда-то были очертания твоих губ.

– Мне нужно идти.

– Ты не останешься? Я думал…

– Прошлого не будет. Даже за твою помощь. Если хочешь помочь, помогай просто так. Я не буду за это платить.

– Хорошо. Как скажешь. Но куда ты пойдёшь, на ночь глядя?

– Домой.

– Разве тебе хочется туда идти?

Он всегда умел читать мысли. От него не мог скрыться мой растерянный взгляд. Не хотелось! Ещё как не хотелось!

– Буду ждать твой звонок.

Вышла.

Когда я вернулась домой на такси, муж был в спальне, в кровати, и сладко спал.

Вслед за этим судьба подарила мне несколько тихих дней. Мои отношения с мужем стали спокойными и ровными. Никто из нас больше не вспоминал о том страшном скандале. Изредка в его глазах мелькало что-то типа виноватого раскаяния, но я делала всё для того, чтобы это не замечать. Мне хотелось тишины и спокойствия. Я пила это спокойствие как бодрящий напиток из треснувшей чаши своей жизни, и с удивлением замечала, что не всёещё разваливается по треснувшим краям…

Мент больше не появлялся в офисе. И не вызывал для допросов. Ни Ольгу, ни меня. Всё затихло, накалившиеся страсти полностью исчезли в атмосфере привычной обыденности. И всё чаще и чаще проскальзывала радостная мысль: а вдруг всё? Вдруг всё уже прошло? Прошло само собой, затихло, и жизнь вошла в обычные рамки. От этой мысли хотелось жить, и было легко. Так прошло несколько дней. Работники фирмы занимались своими делами и прекратили обсуждать на всех углах меня вместе с убийством Гароева. Новость стала неинтересной, растеряв новизну. Я жила дальше, и так хотела жить дальше спокойно, без постоянного чувства тревоги и мерзких перешёптываний за спиной.

Телефонный звонок под конец рабочего дня стал для меня полной неожиданностью. Было уже около пяти часов, я собиралась идти домой. Сначала я не узнала голос, но потом вздрогнула, словно меня хорошенько стукнули электрическим током…

– Неужели ты совершенно не помнишь наш уговор?

– Честно говоря, мне совсем не хочется его помнить…

– Как знаешь, – обиженно, – я хотел тебе помочь.

– Я знаю. Я очень тебе благодарна. Ты не так меня понял.

– Да? В таком случае… Алиса Гароева будет в салоне красоты завтра в одиннадцатьутра.

– Откуда ты знаешь?

– Минут двадцатьназад она позвонила в салон своему парикмахеру и предупредила, что приедет завтра в одиннадцатьутра и чтобеё не заставляли ждать. Представляешь, что это для нас означает? Ты должна немедленно приехать!

– Зачем?

– Осмотреть всё на месте. Решишь, как действовать…

– Я увижу всё завтра. Приеду в десятьутра, заранее. Предупрежу, что утром не выйду на работу. Зачем ехать сейчас?

– Ну, я подумал, что мы всёподготовим, а потом вместе поужинаем…

– Мы ведь договаривались!

– Да, ладно. Как хочешь. Тогда я буду ждать тебя утром, в десять.

Я завершила разговор с неприятным щемящим чувством. Кошмар возвращался. Но наш план был хорошо продуман, мог принести реальную пользу, поэтому я всё же решила воплотить его в жизнь. Супругу я не собиралась говорить ни слова. Он не одобрил бы ни помощи моего бывшего любовника, ни то, как мы собирались действовать– красиво, но хитро и немного за спиной.

Кассета закончилась. Мы уставились в погасший экран.

– Этобыло здорово! – удовлетворённо прокомментировал он и расслабленно откинулся на мягкую плёнку дивана.

– Сколько шла запись? – спросила я, – Пятнадцатьминут?

– Ну и что? Пятнадцатьминут вполне достаточно. Ведь ясно, как божий день – она тебя не узнала!

– Она и не могла меня узнать… – задумчиво протянула я, уставившись в одну точку перед собой.

– Ты молодец! Держалась просто здорово! Никогда бы не подумал! Давай за это выпьем!

– Нет, я не хочу за это пить. Ни сейчас, ни потом. Никогда. Я отдала бы всё за то, чтобы этого не было.

– Я понимаю… Ну что же делать? Надо принимать жизнь такой, какая она есть.

Я кивнула, соглашаясь, пытаясь перенестись мыслями в целых пятнадцатьминут, прожитых мной на кассете. Отрывок жизни, как много всего… Это было просто. Пятнадцатьминут. Красиво декорированныйуютный салон парикмахерской.

Неслась, сломя голову, и сердце моё колотилось так, что буквально вырывалось из груди. Такси, в котором я ехала, попало в автомобильную пробку. На одной из центральных улиц машина простояла минут сорок. Водитель ругал местные власти, а я грызла пальцы и вертелась, сидя будто на раскалённых камнях. Я не успевала к десяти, я не успевала даже к одиннадцати, и свет постепенно мерк в моих глазах. Я кляла себя за то, что села в такси, кляла неорганизованное движение машин в центре и Бог знает, что ещё, разгрызая пальцы почти до крови. Когда, взмыленная и несчастная, я влетела в здание комплекса, огромные электронные часы в холле показывали четверть двенадцатого. Я не успела прорепетировать, не успела осмотреть салон и подготовиться, и мне оставалось полагаться только на саму себя. Он ждал меня возле дверей.

– Что случилось? Я думал, ты не приедешь!

– Пробка! Попала в пробку, в такси. Где она?

– Забегай прямо в холл. Там мягкий уголок с журналами. Толстуха-блондинка с визгливым голосом. Её мастер задерживается, она ждёт…

Но все его описания были излишни. Уже приближаясь по зеркальному коридору к уютному просторному холлу салона красоты, я слышала визгливый бранящийся голос и у меня не оставалось никаких сомнений в том, кого я там найду.

– Этобезобразие! Бездельники ленивые!

Одёрнув короткую юбку возле ближайшего зеркала и поправив причёску, непринуждённым шагом свободной богатой женщины я вошла в холл.

Это было прелестное место. В уголке возле зеркальной стены устроили что-то вроде маленького сада. Там были пальмы и растения с огромными цветами, а посередине переливался всеми цветами радуги хрустальный фонтан. Возле фонтана был расположен мягкий уголок: низкие диваны, удобные кресла, журнальные столики с красочными журналами. Но крашенная под блондинку толстуха, восседавшая на одном из диванов, была слишкомвозбуждена, чтобы оценить красоту местного декора. Сидя на диване, она орала визгливым голосом: