Фёдор Раззаков - Убить футболиста

Громов подвел Ингу к одному из стендов и указал на снимок в углу:

— Вот это — я, рядом со мной, с бас-гитарой в руках, Владик Зорин, а за ударными — Слава Фадеев. К сожалению, он сейчас в тюрьме.

— Он что — бандит? — спросила Инга.

— Почему сразу бандит? — удивился Громов. — Всего лишь профессиональный вор.

Инга вновь взглянула на фотографию и в течение нескольких секунд внимательно вглядывалась в лица людей, изображенных на ней.

— Вы были красивый юноша, — после небольшой паузы вновь обратилась она к Громову. — Девушки, наверное, вам на шею вешались?

— Они и сейчас на меня вешаются, — ответил сыщик. — Правда, теперь я песен не пою и вместо гитары предпочитаю пистолет Макарова. Однако хорошо, что мы вспомнили о моей работе. Мне ведь влететь может за мою длительную отлучку. А вам?

— Я, в отличие от вас, человек творческий, и график работы у меня свободный. А в данный момент я работаю.

— В каком смысле? — удивился Громов.

— В том смысле, что я надумала написать статью о вашей замечательной школе. Пока вы отсутствовали, Ирина Марковна успела рассказать мне столько интересного про ее историю, что мысль о статье пришла в голову сама собой. Ведь журнал наш дамский, а школа ваша была когда-то женской гимназией. Так что вы, Громов, можете смело отправляться на свою работу, а я остаюсь.

Заявление девушки произвело на сыщика сильное впечатление. В течение нескольких секунд он стоял молча, пытаясь определить, шутит его спутница или нет. Но голубые бездонные глаза Инги были настолько искренними, что Громов мысленно укорил себя за то, что посмел хотя бы на мгновение усомниться в правдивости сказанного девушкой. Однако прежде чем удалиться, он спросил:

— Инга, если я приглашу вас в выходные сходить куда-нибудь, вы не откажетесь?

— Конечно нет, — улыбнулась девушка. — Тем более сейчас, когда я буду работать над материалом о вашей школе. Вы же кладезь ценной информации. Так что не волнуйтесь — поезжайте на работу, а вечером я обязательно вам позвоню.

Воодушевленный этими словами Громов наскоро простился с Ириной Марковной и вышел из музея. Он еще не знал, что с обеими женщинами ему предстоит встретиться еще раз через несколько часов, причем при обстоятельствах, которые идиллическими никак не назовешь.

Кадилин проснулся от того, что кто-то рывком сорвал с него одеяло и сопроводил это действие громким возгласом: «Подъем!» Открыв глаза, футболист увидел над собой довольную физиономию пучеглазого, и тут же в его памяти стали медленно всплывать все перипетии вчерашнего вечера.

— Который час? — спросил Кадилин, протирая глаза.

— Одиннадцать часов двенадцать минут по московскому! — бодро отрапортовал пучеглазый. — Пока вы здесь с Семой дрыхли, я уже успел к метро смотаться.

— Зачем? — удивился Кадилин.

Вместо ответа пучеглазый запустил руку в карман своих брюк и, бросив на кровать, где лежал футболист, горсть жетонов для таксофона, спросил:

— Забыл, какое дело мы должны сегодня провернуть?

В это время из соседней комнаты вышел заспанный Сема, который, увидев рассыпанные жетоны, удивился:

— На кой ляд ты их купил? У нас же здесь телефон имеется!

— Дурень ты, Сема, — усмехнулся пучеглазый. — Кто ж такие дела по домашнему телефону проворачивает?

Только теперь до Кадилина стал доходить смысл происходящего. Он вспомнил, какого рода мероприятие они договорились обтяпать сегодня, однако особенного прилива радости от этого не испытал. Его душу вновь стали одолевать сомнения. Видимо, пучеглазый догадался о том, какие мысли посетили футболиста, потому что присел к нему на кровать и спросил:

— Ты чего такой грустный, Серега? Или опять не веришь в успех нашего мероприятия?

— Честно говоря, не очень, — признался Кадилин.

— Ну и зря, — с жаром воскликнул пучеглазый. — Тебе такой фарт в руки привалил, а ты сомневаешься. И надо быть полным идиотом, чтобы пройти мимо денег, которые валяются у тебя под ногами. Ведь достаточно только руку к ним протянуть — и они твои.

— И сколько же этих денег у нас под ногами валяется? — поинтересовался Сема.

Пучеглазый думал всего лишь секунду, после чего ответил:

— Не менее ста тысяч баксов.

— Лучше сто две, — поправил приятеля Сема и тут же пояснил: — Чтобы разделить поровну.

— Как скажешь, — согласился с поправкой компаньона пучеглазый. — Ну, как, Серега, — по тридцать четыре штуки на брата не хило?

Кадилин в ответ улыбнулся, тем самым как бы подводя итог этому спору.

— Вот и ладненько, — потирая от удовольствия руки, произнес пучеглазый. — Времени у нас в обрез, поэтому действуем по ускоренному плану. Даю тебе, Серега, двадцать минут на то, чтобы побриться, после чего выезжаем. Звонить будем с таксофона недалеко от метро. О том, как себя вести во время разговора, поговорим по дороге. Все ясно? Тогда — вперед.

Кадилин управился со своей бородкой за пятнадцать минут, а еще через пять минут компаньоны уже выезжали на машине со двора. По дороге пучеглазый коротко обрисовал приятелям свой план. По нему выходило, что Кадилин должен был назначить встречу чиновнику возле центрального входа на ВВЦ, бывшую ВДНХ.

— Там площадь хорошо просматривается со всех сторон и народу всегда достаточно, — объяснял суть задуманного пучеглазый. — Ты, Серега, встанешь возле тротуара, а мы с Семой будем наблюдать за тобой из машины. Вместе нам пока появляться не надо — можем жертву спугнуть.

— Да погоди ты загадывать, — попытался одернуть компаньона Кадилин. — Еще никакого разговора не было, а ты уже о месте встречи печешься.

— А куда он денется — разговор-то? — удивился пучеглазый. — У тебя полный карман жетонов — звони сколько влезет.

— Я о другом — вдруг этого чмошника на месте не окажется?

— Окажется, — голосом, не терпящим возражений, произнес пучеглазый. — Я всем телом чую, что он на месте.

— Больше ничего не чуешь? В гадиловку к ментам мы не угодим? — подал голос сидевший на заднем сиденье Сема.

— Только без кипеша, Сема, ты же знаешь, что я вслепуху не действую, — ответил пучеглазый. — Будете меня слушаться, все будет тип-топ.

Вскоре они подъехали к нужному месту и, выйдя из машины, подошли к таксофону, находившемуся недалеко от подземного перехода. Народу вокруг практически не было, что было на руку шантажистам — лишние свидетели конфиденциального разговора им не нужны. Кадилин снял трубку и быстро набрал номер, который он хорошо помнил все эти годы. Вскоре на другом конце провода ему ответил приятный женский голосок:

— Вас слушают.

— Девушка, мне, пожалуйста, Аркадия Петровича.

— А кто его спрашивает? — поинтересовалась девушка, тем самым подтверждая, что пучеглазый был прав — чиновник оказался на месте.