Рейчел Эббот - Путь обмана

Шон улыбнулся с неприятной усмешкой:

– Как по-твоему, кому из нас поверит Макс? Неужели хочешь рискнуть? Подумай как следует, прими решение, а я подожду. Ты меня не заметишь, но я буду рядом.

Элли расплакалась.

– Пожалуйста, не надо больше. Ну что мне сделать, чтобы убедить тебя? Если скажешь хоть слово Максу, это причинит ему боль. Хочешь, чтобы я тебя умоляла?

Стараясь сдержать рыдания, Элли посмотрела на Шона. Он обнял ее и притянул к себе. На какую-то секунду Элли стало приятно оттого, что ее утешают.

– Поцелуй меня, Элли. Всего один поцелуй, сейчас мне больше ничего не нужно. Иди сюда, милая. Обещаю, все будет хорошо.

Элли помнила, как злилась на саму себя, но боялась, что Шон все расскажет Максу, если она не уступит. Элли отыскала в кармане бумажный носовой платок и высморкалась. Шон притянул ее ближе. Элли позволила себя поцеловать и ощутила осторожные прикосновения его языка, в то время как рука спустилась на грудь и начала нежно гладить ее. Шон зашел слишком далеко. Элли затошнило, и она отпихнула его в сторону.

– Ты сказал – всего один поцелуй. И не надейся на продолжение. Даже не думай. Убирайся из моей машины! Сейчас же!

Горестно всхлипывая, Элли опустила голову на руль. Слезы лились сплошным потоком, и сквозь собственные рыдания она едва различила его голос у себя над ухом:

– Не думай, что между нами все кончено. Нет, все далеко не кончено.

Шон говорил приглушенно, но Элли явственно уловила сдерживаемую ярость. Шон распахнул дверцу, и Элли даже не услышала, а почувствовала, как он вышел из «мерседеса». Впрочем, хлопок дверцы его собственной машины даже глухой услышал бы. Шины взвизгнули, из-под колес полетел гравий, и Шон стрелой унесся в сторону темной проселочной дороги.

Элли плохо помнила, как завела машину и медленно доехала до дома. Почти ослепленная горькими слезами, без устали катившимися по щекам, Элли тоже повернула на проселочную дорогу, чтобы не ехать через деревню. Хорошо хоть сообразила поехать длинным путем, где меньше вероятности наткнуться на знакомых.

И тут Элли вспомнила то, что заставило ее резко вздрогнуть. На дороге была машина. Сосредоточившись на собственных переживаниях, Элли совсем о ней забыла. Фонари на проселочной дороге отсутствовали, и фары автомобиля были включены на полную мощность. Из-за бьющего в глаза света Элли мало что смогла разглядеть, но заметила, что машина была темная – скорее всего, синяя или черная. И это определенно был крупный седан. В одном Элли была точно уверена: водитель хорошо ее разглядел. А темно-красный «мерседес» в деревне и вовсе был один – ее собственный. Тогда почему никто не донес на Элли в полицию? Человек с чистой совестью непременно рассказал бы о ее приметном автомобиле.

Но нет, все молчали.

Вдруг водитель – тот самый человек, который сбил Эбби? А вдруг это был ее похититель? Элли была просто раздавлена чувством вины. Если ее догадки верны, значит, Элли уже почти неделю скрывает от полиции важную информацию.

– Элли! Элли! Что с вами? – встревожилась Кейт. – Я с вами разговариваю, а вы как будто и не слышите. У вас какие-то проблемы?

Элли постаралась взять себя в руки. Как только дежурство закончится, она первым делом отправится в полицию. Нельзя становиться укрывательницей. Элли поступит как должно, и будь что будет.

– Простите, Кейт. Просто перед уходом хотела сделать кое-что по дому и забыла. Так, пустяки. Не обращайте внимания. Извините, вы что-то хотели?

– Нет, ничего особенного. Просто предупреждала, что пойду перекусить. Вы ведь будете здесь? А еще не мешало бы чуть-чуть подышать свежим воздухом. А вы пока работайте, проводите тесты… Не буду вам мешать.

Кейт поцеловала Эбби в лоб, и Элли улыбнулась.

– Скоро вернусь, девочка моя, – прошептала Кейт.

Оставшись наедине с пациенткой, Элли занялась обычными обязанностями: вымыла больную, сменила бинты. Элли рада была убедиться, что ноги девочки теперь выглядят гораздо лучше, раны на ступнях благополучно заживают. Между тем наступило время перерыва, и Элли договорилась с медсестрой, дежурившей около пациента на соседней кровати, чтобы та краем глаза следила за Эбби. Сестра была незнакомая – должно быть, кто-то из сиделок, – но Элли не сомневалась, что ей можно смело доверить девочку.

На перерыв отводилось довольно много времени. Обычно Элли столько было не нужно, но на этот раз требовалось собраться с мыслями и решить, что именно она скажет в полиции. Как Элли ни боялась последствий, на этот раз уклониться от долга она не могла. Элли представила, какое презрение отразится во взгляде Кейт, если та узнает, что полиция давным-давно могла бы выйти на водителя машины, а это, в свою очередь, помогло бы пролить свет на похищение. Элли нарочно попросила, чтобы во время всех дежурств ее прикрепили к Эбби, и в сочетании с пособничеством преступнику ее намерения могут быть неверно истолкованы – им может быть приписан совершенно другой, зловещий смысл.

Элли описать не могла, какие чувства испытывала по отношению к себе, но слово «презрение» определенно было недостаточно сильным. Видимо, по этой же причине Элли вдруг стало трудно глотать, а голова прямо-таки раскалывалась от боли.

Зайдя в отделение следом за старшей медсестрой Брендой, Элли направилась в сторону кулера возле кабинета врача. Она только что выпила чашку кофе, но от волнения в горле совсем пересохло. Глотать становилось все труднее и труднее. Бренда обогнала Элли и, наполнив водой два пластиковых стакана, озабоченно повернулась к ней.

«Вот только не надо расспрашивать, что со мной», – мысленно взмолилась Элли. Должно быть, выражение ее лица было достаточно красноречивым, потому что Бренда ограничилась жалобами на плохое лето.

Слабо улыбнувшись, Элли направилась в сторону палаты и тут застыла.

Странно… Сэм не говорил, что собирается еще раз осмотреть Эбби. Нахмурившись, Элли обернулась к Бренде.

– Не знаешь, что Сэм делает с Эбби? – спросила она, указав на кровать девочки, вокруг которой были задвинуты занавески.

Бренда молча кивнула в сторону кабинета врача, и над картотечными шкафчиками Элли заметила лысину Сэма, разговаривавшего по телефону.

– Мама Эбби вернулась? – выпалила Элли.

– Вроде нет. По крайней мере, я ее не видела.

По коже у Элли пробежали мурашки. Бренде ничего объяснять не понадобилось – она все поняла по взгляду коллеги. Бренда одним пинком распахнула дверь в кабинет и крикнула:

– Сэм! У нас ЧП!

Но Элли уже бежала в палату. Она догадывалась, что произошло. Уже через несколько секунд она очутилась напротив кровати, возле которой дежурила сиделка, и, не сбавляя шага, рявкнула:

– Кто там с Эбби?