Алексей Макеев - Смерть расписывается кровью

– Срочно захотел меня увидеть, – кивнул Гуров. – Здравствуй, Веруня! С чего бы это Петр с утра обо мне соскучился, не знаешь?

Петром полковник Гуров называл своего непосредственного начальника, генерал-лейтенанта милиции Петра Николаевича Орлова, возглавлявшего ГУ угрозыска МВД.

Петр Орлов, Лев Гуров и Станислав Крячко давно работали вместе и съели не один пуд соли! Их отношения были несколько странными, нетипичными для жесткой иерархической структуры МВД. Генерала Орлова и двух его лучших сыщиков связывало прежде всего глубокое взаимное уважение и доверие. Они были не столько сослуживцами, сколько друзьями и единомышленниками, делающими общее, порой очень трудное дело. А то, что уровень власти, полномочий и ответственности у генерал-лейтенанта был повыше, так ведь весь вопрос в том, как этой властью распоряжаться!

Петр Николаевич Орлов распоряжался ею с умом и пользой. В МВД генерала Орлова безоговорочно уважали за четкость позиции, за то, что «да» у него означало «да», а «нет» – означало «нет», без всяких там полутонов и переходов. А еще за то, что Петр Николаевич ни разу не поступился совестью и служебным долгом, мало того – эти понятия были для Орлова нераздельно связаны.

Лев Гуров и Станислав Крячко походили в этом на своего начальника.

«Раз приглашает к себе в кабинет, – подумал Гуров, – значит, спокойная жизнь мне сегодня не светит. И Станиславу тоже. Но и ничего сверхэкстремального, иначе объявился бы у нас сам».

Когда работаешь со своим начальником долгие годы, начинаешь разбираться в тончайших нюансах и оттенках его поведения. Это как в отношениях перешедших рубеж золотой свадьбы супругов: слова зачастую не нужны, своего рода бытовая телепатия начинается.

Так издавна повелось: если Орлов вызывал полковников Гурова и Крячко к себе, то предстоящая задача оказывалась умеренно сложной, если приходил к ним в кабинет сам, то дело обещало быть отменно «головоломным», ну а если предпочитал встретиться вообще вне стен ГУ, то наклевывалась работенка типа «тушите свет, сливайте воду, рубите мебель на гробы!».

Простыми, обычными, рутинными делами сыскной тандем Гуров – Крячко давно уже не занимался. Друзьям на долю всегда доставалось нечто особенное, с изюминкой, эксклюзив, как стало модно нынче выражаться. Лев Гуров и Станислав Крячко на такую суровую судьбину не жаловались, напротив, гордились такой своей «особостью», как были горды, наверное, ветераны – легионеры Древнего Рима, когда слышали от Цезаря: «Дошел черед и до триариев!»

Гуров захлопнул за собой тяжелую дверь генеральского кабинета. Орлов поднялся из-за стола, шагнул навстречу:

– Здравствуй, Лева. Присаживайся.

– Здравствуй, Петр, – Гуров пожал протянутую генералом руку и уселся на стул, который привычно считал своим.

Из угла кабинета донеслась длинная переливчатая трель. Это подал голосок любимец генерала Орлова – Капитан Флинт, желтенький кенар, похожий на лимон с лапками. Громадная клетка с птичкой несколько нарушала строгий интерьер кабинета начальника ГУ угрозыска МВД России. Там же, рядом с клеткой, над компьютерным столиком висела крупно распечатанная на принтере цитата из указа – наставления императора Петра Первого для младших чинов: «Подчиненному перед начальством иметь вид бравый и придурковатый, дабы своею разумностью не смущать старшего». У Петра Николаевича Орлова было своеобразное чувство юмора…

– Что, Петр, без предисловий обойдемся или как? – спросил Орлова Гуров. – Какую очередную дырищу нам с Крячко предстоит затыкать своими… э-э… телами? Как-то не верится, что ты пригласил меня к себе поутру потому, что ужасно соскучился по моей физиономии. Что стряслось?

– Если, как бы сказать, вразбивку, то ничего, что требовало бы вмешательства нашего управления и конкретно вас со Станиславом, – задумчиво ответил Орлов. – А вот если вместе и в комплексе… Впрочем, суди сам. Но сначала ответь мне: ты как к Лермонтову относишься?

– Очень хорошо отношусь, – чуть изумленно отозвался Гуров, который, впрочем, привык за годы совместной службы к тому, что вопросы генерала могут быть весьма нестандартными. – С любовью и уважением. Прекрасный русский поэт. Да что там, поэт мирового уровня. Превосходный прозаик. Настоящий мужчина. С трагической судьбой.

Лев прикрыл глаза, вспоминая, а затем процитировал:

– «Я ехал на перекладных из Тифлиса. Вся поклажа моей тележки…»

– «…состояла из одного небольшого чемодана, который до половины был набит путевыми записками о Грузии», – продолжил генерал Орлов, который тоже на память не жаловался. – Да, русский язык у Михаила Юрьевича был изумительный. И стихи волшебные.

– Совершенно с тобой согласен, – градус удивления в тоне Гурова существенно повысился, – но… Ты собрался переменить род деятельности? Нет, профессор филологии из тебя получится на загляденье, однако в качестве генерала милиции и моего начальника ты мне как-то больше нравишься.

– Почерк у него был очень характерный, – задумчиво сказал Орлов, не обращая внимания на прозвучавшую в тоне Гурова иронию. – Подойдем к монитору, я тебе кое-что покажу.

Орлов несколько раз щелкнул «мышкой», и на экране возникло изображение: неровно оборванный кусок какого-то документа, на котором можно было без труда разобрать летящие буквы, складывающиеся в несколько строк без начала и конца:

«…лая бабушка! Снова пишу вам из этого дрянного южного городишки. Третьего дня я получил с оказией ваше письмо. Дорогая бабушка, ваш несчастный внук меньше всего на свете желал бы огор…»

– Это фотокопия, а оригинал сейчас внизу, у Лисицына, – сказал Орлов. – Есть у Дмитрия программа сличения почерков.

Гуров только неопределенно хмыкнул. К своему молодому приятелю из группы обработки электронной информации Дмитрию Лисицыну полковник Гуров относился с неизменной симпатией и уважением. Но в то же время с долей чуть боязливой настороженности: так мы всегда относимся к людям, умеющим делать нечто, недоступное нам даже на самом примитивном уровне.

А Лисицын умел! Дмитрия Лисицына, выпускника мехмата МГУ, отличала фантастическая эрудиция во всем, что касалось мира компьютеров, редкая настойчивость в достижении цели и блестящие способности программиста.

За те пять лет, которые Лисицын проработал в управлении, он успел дорасти уже до звания капитана. Генерал Орлов никогда не боялся продвигать грамотных и нужных людей. Петр Николаевич умел делать ставку на талантливую молодежь, и молодежь его, как правило, не подводила. Дмитрий несколько раз очень серьезно помогал Гурову и Крячко в расследовании самых запутанных дел. Хотя другими делами прославленная пара сыщиков и не занималась…