Евгений Аллард - Найти бесогона

Он мгновенно нарисовался рядом, и, схватив меня за плечи, отшвырнул, словно пушинку все мои восемь пятьдесят килограмм, но не успел занести ногу за порог, как я вмазал ему в нижнюю челюсть. Мотнув головой, он опешил на мгновение, я успел оттолкнуть его и нанёс эффектный удар локтем в лицо и коленом в солнечное сплетение. Он согнулся, зашёлся в хрипах, но буквально через мгновение выпрямился, и набросился на меня, как разъярённый зверь, свалив на пол. Оказавшись сверху, словно в железных тисках с нечеловеческой мощью сжал мою шею.

В глазах потемнело, поплыли разноцветные, сверкающие круги. Я выбросил вперёд руки и нажал ему на глаза, он вскрикнул и ослабил хватку. Мы начали кататься по полу, молотя друг друга кулаками. Несмотря на худощавое телосложение, мой противник обладал невероятной силой и ловкостью, я пожалел, что решил схватить его самостоятельно. Каким-то чудом мне удалось пару раз шибануть его об стену.

Оказавшись на ногах, я обрушил металлический стул ему на голову. Враг обмяк и распластался на полу. Я быстро связал ему руки заранее подготовленным ремнём и пощупал пульс – живой, сволочь. Дотащил до стены, прислонив, похлопал по щекам – через мгновение он открыл глаза и тихо, но твердо проговорил:

– Ничего я не скажу, ублюдок.

Я поднял с пола парик из жестких, черных волос, отряхнул и весело бросил:

– На хрен ты мне сдался. Я сам тебе все расскажу – тебя послал Розенштейн убить Милану. Ты убил Северцева, подбросил на место убийства запонку Верхоланцева, чтобы беднягу полоскали СМИ нещадно. И еще по мелочи выполнял поручения.

– Да ты все знаешь, – на его лице появилась кривая ухмылка. – Башковитый парень. Недаром Роза предупреждал, что тебя опасаться надо. Вот в первую очередь тебя и надо было того … пришить.

– Что ж ты так хреново сработал с Северцевым, труп спрятать не успел?

– Да, с этого все и началось, чёрт бы его побрал, – с досадой сказал он. – Как ты там оказался, понять не могу.

– Интуиция, брат, интуиция.

– Все равно, Роза отмажет меня, как пить даст. И сам сухим из воды выйдет.

– Ну, тебя он вряд ли отмазывать будет. Ты – пешка. Скорее всего, сдаст, сделает вид, что знать не знает.

Киллер нахмурился, я попал в самое больное место.

Через пару минут в палату вошло двое ментов и, схватив, под белы ручки киллера, увели. Я набрал номер и с радостью услышал взволнованный голос Миланы:

– Олежек, все в порядке?

– Да, все отлично. Я его поймал.

Мы отдыхали с Миланой на веранде отеля, наблюдая закат – солнце раскрасило облака размашистыми золотисто-алыми мазками, словно диковинная жар-птица пронеслась вихрем по небу и упала в залив, оставив след из сияющих перьев. Запах морской воды, аромат свежеиспечённых булочек и кофе рождал упоительную смесь, наполнявшую мою душу умиротворением. Я нашёл убийцу Северцева, закончил изнуряющие съёмки и, главное – увезу отсюда бесценный приз – прекрасную женщину.

Милана поднесла к губам пирожное, перепачкалась в сахарной пудре. Последний лучи солнца позолотили её точёный силуэт мраморной статуи. Мысленно лаская, словно мягкой кисточкой я обводил её нежный овал лица, рельефные скулы, нежные губы, изгиб лебединой шеи, изящную линию плеч, хрупкие ключицы с маленькой родинкой.

– Что ты на меня так смотришь? – спросила она.

– Любуюсь. Ты такая красивая. Если бы я был художником, писал бы с тебя картины. Только с тебя.

Она тихо засмеялась, положила пирожное и, заложив руки на голову, взглянула на темнеющее небо.

– Господи, если бы ты знал, какое облегчение я испытываю. Но все равно, Олег, ты не должен был так рисковать. Было совершенно не обязательно ждать этого мерзавца самому, – с мягким укором произнесла она. – А если бы он пришёл с оружием?

– Меня снедало безумное любопытство. Хотел подтвердить свою догадку. Ну, к опасности я привык.

– Хвастунишка! – воскликнула она задорно, но потом серьёзно добавила: – И Дмитрию надо было сообщить тоже. Он мог бы сыграть не хуже меня. Он – хороший актёр.

– У меня оставались сомнения на его счёт. Хотел увидеть его истинную реакцию. И понял, он тебя очень любит, – я бросил изучающий взгляд на милую собеседницу.

– Нет, это не любовь, – она едва заметно вздохнула. – Я ему дорога, мы так долго вместе. Но любовь прошла давно. Он мне часто изменял. Правда, старался деликатно скрывать, но я чувствовала. Конечно, он испугался за меня. Боялся потерять, но это не любовь, увы.

– Я прекрасно помню, как он изводил меня своей ревностью. Мне даже кошмар приснился – он зверски избивает меня, когда находит в твоей постели. И кричит при этом, что убьёт меня так же, как Северцева.

– Но теперь ты понимаешь, наконец, что убить Гришу он не мог? Да и не было у меня с Гришей ничего. Он очень любил Юлечку.

– Кстати, – я вспомнил про видение. – Я разобрался, в чем состояло родовое заклятье, которого боялся Григорий. Если у мужчины до сорока двух лет не рождался ребёнок, он умирал. Поэтому мой дед так прожил долго, до восьмидесяти пяти. У него трое детей было.

– А Гриша не успел, – пробормотала Милана. – Олег, а у тебя дети есть?

– Нет. Я же тебе рассказывал. Моя жена погибла вместе с моим сыном. Больше я не женился.

– Ну, это необязательно. Можно и вне брака иметь.

– Милана, я стараюсь за этим следить. Мне лишние неприятности, алименты на детей ни к чему. А почему ты спрашиваешь?

Она помолчала, и печально ответила:

– Олег, у нас ведь детей с тобой не будет никогда. Ты ведь знаешь.

– Господи, да и Бог с ними, ну если хочешь, усыновим. Возьмём из детдома. Это не проблема.

– До тебя доходит, как до жирафа, – в голосе Миланы послышались раздражённые нотки. – Ты же принадлежишь тому же роду, что и Григорий. Ну, если он действительно твой троюродный брат.

Я откинулся на спинку стула, задумался. Милана права. Конечно, в родовые проклятья я не верил. Раньше, по крайней мере. Но встреча с Кастильским изменила мою точку зрения. Я задумчиво взял с подноса булочку, откусил кусочек, запил кофе.

– Ладно, все эти проклятья – хрень собачья. Не заморачивайся. Ты же сама в это никогда не верила. Чего сейчас боишься?

Милана нахмурилась, достала из пачки сигарету – верный признак того, что нервничает.

– Олег, я верю в проклятья. Артисты – народ очень суеверный. Но я не хотела выглядеть в твоих глазах дурочкой.

– Милана, – я нежно погладил её по руке. – Это случайное совпадение. Если бы Григорий не ввязался в неприятную историю, этот мерзавец его не заказал бы. Гришка до ста лет мог прожить, и наплевал бы на все проклятья.

– Возможно, – не стала спорить Милана. – Олег, как ты все-таки понял, что всем верховодит Розенштейн?

– Я и раньше догадывался, но затем получил подтверждение от него самого – подслушал разговор Мельгунова и Розенштейна. Они страшно ругались, пыль столбом стояла. Мельгунов был в ярости, я думал, его удар хватит.