Серж Фабр - Два полицейских. Дело о надувном матрасе

Это можно назвать новой ступенью эволюции, а можно – одичанием, отказом от основных параметров культуры, ради утверждения собственного «я» в «облачных» сообществах, неустойчивых, зато всемирных. Те же, кто намерен противостоять такой эволюции и стремится сохранить естественные, то есть физические контакты друг с другом, обязаны сохранить и кисть, а лучше всю руку, в качестве органа, созидающего реальность. Вот поэтому он решил, отказаться от прежней работы, занялся изучением механизмов. Начал с механических часов, а сейчас может разобрать и собрать любой двигатель, у которого есть вращательный момент.

Я сказал, что не улавливаю, какой в этом смысл. На что парень, вытирая руки полотенцем, ответил, что сейчас человек создает третью природную среду – виртуальную. Когда люди создавали вторую среду – механическую, то не очень-то беспокоились о первой – биологической. В результате загрязнили окружающую среду. А потом придумали экологию и почти целый век пытаются исправить то, что натворили до этого. Когда будет разрушена механическая среда (а это неизбежно произойдет) люди воспримут это, как еще одну катастрофу и бросятся ее восстанавливать. А для этого нужны будут специалисты, владеющие приемами работы руками. Вот он – один из них. И завел мой «Пежо».

Я спросил, как его зовут.

– Жан-Жак – ответил он.

Не то, чтобы я решил пошутить, само собой как-то вырвалось, что может быть и фамилия у него Руссо? 33

– Ну да, Руссо, – спокойно ответил он.

– Аааа… понятно теперь все.

Я протянул ему двадцатку за ремонт. Он взял и махнул мне рукой на прощанье. Я ехал домой, на улицу Александр Мари и думал о том, что теперь мне предстоит неизбежная встреча с кем-то по имени Франсуа-Мари. 34Интересно, что он мне расскажет.

19.46. Ницца. Площадь Салейя. Ресторан Chez Freddy Nice. В ожидании паэльи.

Только что позвонил своему приятелю Бернару Надиру. Он журналист и, сколько помню, последние год-два работал в марсельской «La Provence». Не то чтобы это было близко к Ницце и Монако, но никого из знакомых журналистов у меня здесь пока нет. Я ж четвертый день на работе.

Бернар живо откликнулся на звонок и сразу стал вспоминать, как мы с ним прошлым летом выслеживали одного контрабандиста… Выслеживал, то положим, я, а Бернар, пару раз прогулялся ночью в Старом порту. Но зато серия статей у него вышла с очень громкими заголовками: Контрабанда культуры» и все такое прочее. Марсель в том году как раз европейской столицей культуры был.

Я спросил, не знает ли он здесь, на Лазурном побережье кого-нибудь, кто может мне рассказать о местных развлечениях, желательно с русским уклоном. Он ответил, что да, конечно, он только что познакомился…

Вот что значит прирожденный журналист. Что бы я его не спросил за те годы, что мы знаем друг друга, он каждый раз отвечает, что сам он не очень в курсе, но только что познакомился с человеком, который в этом самом, что нужно узнать, разбирается лучше всех. Так и сейчас, он только что познакомился с сотрудницей нового радо для русских. Оно называется «Chik Radio» и базируется в Монако. А Вероник (это та сотрудница, с которой он познакомился на «пляжной вечеринке» в Сан-Тропе) как раз и занимается организацией различного рода «эвентов» для русских на всем протяжении от Канн до Ментоны. Выдал эту информацию и сразу, без перехода, стал выпытывать, зачем мне это надо. А надо сказать, что Бернар даже по телефону задает вопросы так, что кажется, будто «испанский башмак» для тебя уже приготовлен. Я честно сказал, что веду дело об утраченном надувном матрасе. Он мне не поверил и дал понять, что кроме испанского башмака, у него под рукой есть «вилка еретика». 35Я сдался и рассказал о странных «случайных» смертях обитателей виллы Палома. Все равно журналисты из Ниццы об этом уже знают. Он дал-таки мне телефон Вероник.

Я не стал ждать жареных жаворонков 36и сразу позвонил Вероник. Она согласилась со мной встретиться завтра в полдень, выпить кофе и поговорить. Я спросил, где. Она ответила, что где-нибудь рядом с работой. В «Старбаксе», например.

«Старбакс», так «Старбакс». Это ж для дела.

21.03. Ницца. Квартира на улице. Александр Мари.

Только что позвонил отец. Его первая фраза: «Ты куда пропал»! Нормально? Два месяца назад, день в день, он назвал меня «капризным клоуном». А потом еще «последним идиотом Французской республики». Я в ответ хлопнул дверью. Только с мамой попрощался и уехал из родительского дома навсегда. И вот пожалуйста: «куда пропал». Два месяца мы не разговаривали, а я, оказывается, пропал.

Ладно. Поговорили. Два вывода. Первый. Отец, похоже не придал нашему разговору двухмесячной давности того серьезного значения, как это сделал я. Ну понятно, это ведь не он был назван «последним идиотом Французской республики». Нет, почему последний? И что это за характеристика: «капризный клоун»? Какие – такие капризы? И что я – рыжий?

(Примечание. Не заводись Шарль-Луи, спокойно, все уже прошло!).

Он сказал, что не звонил, потому что был занят: каталогизировал новые поступления в его коллекцию кабинетных ножей. Ну и хорошо. Я бы тоже мог заняться чем-то условно-полезным, а не накручивать себя. Впрочем, я и занялся. Вел дело об исчезнувшем матрасе. А что мне еще предстоит! Дело шпица Чипи.

Вывод второй. Лейтенант-колонель, похоже, отцу не звонил и ничего ему не рассказывал. Это плюс.

Вывод третий. Надо ехать к родителям. Первого ноября? 37Отец сказал что они меня ждут. Меня, не нас. А я-то думал, что если уж кого и ждут так это… Ладно, не будем об этом. Схожу в какой-нибудь понедельник утром на блошиный рынок, он у меня через улицу. Куплю отцу нож подревнее. Может даже за 30 евро. Кельтский. Нет, кельты ножами бумагу не разрезали. Они ее зубами рвали, такие были яростные. 38Ну, значит, что-нибудь помоложе. Что-нибудь из «art nouveau». А маме сыр привезу. С рынка. Она, конечно, будет ворчать, что сыр в Приморских Альпах не тот, что Нормандии, но на самом деле будет рада. Ее коллекция сыров могла быть ничуть не меньше отцовской коллекции ножей. Если бы она экспонаты не съедала.

21. 58. Там же.

Кейс:«Лоренце». Национальность: скорее всего итальянец. Род занятий – не определен. Варианты: богатый бездельник, связной мафии, альфонс, журналист, ведущий собственное расследование. Последнее маловероятно, если Владимир никак не связан с мафией и вполне возможно, если такие связи найдутся. Внешний вид: невысокого роста, сухощавый, следит за прической, носит приталенные рубашки и остроносые черные ботинки. Все мужчины юга Италии в возрасте от пятнадцати и до шестидесяти пяти лет попадают под это описание. Возраст, кстати, не определен. Приклеился к Жанне этим летом. Где был во время событий воскресенья—среды неизвестно. Где сейчас – неизвестно. Единственная зацепка – появлялся с Жанной на различного рода вечеринках и рекламных акциях. Что ж, поговорю с Вероник и, может быть удастся зацепиться за этого Лоренце. И потащить