Артур Крупенин - Ave Caesar! (Дело о римской монете)

Сегодня по плану ему выпало рассказывать о политическом устройстве Древних Афин. Большинство студентов прилежно слушали и делали пометки в тетрадях, тогда как небольшая группа сидящих на «камчатке» девушек постоянно перешептывалась и отвлекалась. Потеряв в какой-то момент терпение, Глеб решил привлечь их внимание:

– Коллеги, – это обращение он использовал, даже общаясь с первокурсниками, – я прошу относиться к предмету с подобающим уважением. Это ваш будущий хлеб.

Речь должного действия не возымела, и Глебу пришлось поменять тактику.

– К тому же глубокое знание истории не только позволит без лишнего напряжения справиться с зачетно-экзаменационной сессией, но и, представьте, может сильно пригодиться даже в личной жизни!

Последний аргумент, кажется, всерьез заинтересовал собравшихся. Аудитория затихла. Одна студентка, сидевшая дальше всех, весьма энергичная особа, подняв для порядка руку, вступила в дискуссию:

– Насчет того, кто и как заработает будущий хлеб, нам с вами, Глеб Григорьевич, неведомо. А вот насчет пользы от знания истории в личной жизни, с этого места, – тут она обвела глазами аудиторию, – просим поподробней. – Девушка явно была кем-то вроде предводительницы. Она властно посмотрела на соседку. – Просим?

– О-очень просим! – отреагировала та с утрированным энтузиазмом.

Надо сказать, студенты нередко по разным поводам бросают вызов преподавателям. Стольцев в таких случаях никогда не уходил в сторону. Не дрогнул он и сейчас. Глеб приосанился и почувствовал себя актером МХАТа.

– Друзья мои, история – это наше с вами всё! Как писал Сервантес: «История – мать истины, соперница времени, сокровищница деяний, свидетельница прошлого, пример настоящему и предостережение будущему!»

Оглядев зал после этой фундаментальной тирады, Глеб убедился в том, что наконец-то в полной мере завладел вниманием присутствующих, и продолжил:

– В это трудно поверить, однако всё или почти всё, что происходит с нами, уже много-много раз случалось с кем-то другим. И именно доскональное знание исторических прецедентов помогает избежать как глобальных социально-политических просчетов, так и наших личных ошибок. И пускай некогда с блеском преподававший в этих стенах многоуважаемый Василий Осипович Ключевский завещал нам, что «история не учит, а только наказывает за незнание уроков», мы позволим себе не согласиться с этим утверждением.

Бойкая студентка не сдавалась:

– Глеб Григорьевич, ну каким образом знание античной истории – предмета, которым, как нам рассказали старшекурсники, вы великолепно владеете, помогут мне, живущей в двадцать первом веке, сделать правильный выбор? Например, решить, идти ли сегодня вечером на приватную вечеринку с малознакомым человеком?

Вопрос вызвал оживление и даже отдельные смешки. Глеб бесстрашно поднял брошенную ему перчатку:

– О, не скажите. Вы недооцениваете историческую науку.

Стало совсем тихо. Теперь все без исключения студенты внимательно следили за возникшей полемикой. Вот и прекрасно! Глеб подпустил в голос еще чуть-чуть воодушевления:

– Приведу яркий пример похожей ситуации. Вам, конечно, знакомо имя Марка Лициния Красса, разбившего Спартака и приказавшего затем распять вдоль Аппиевой дороги шесть тысяч пленных рабов, участвовавших в восстании? А теперь припомним, как кончил свои дни сам Красс. В пятьдесят третьем году до нашей эры его армия потерпела поражение в сражении с парфянами при Каррах. Одержав победу, коварные парфяне предложили полководцу приехать к ним в лагерь якобы для переговоров. Доверчивый Красс согласился и был вероломно убит. Что скажете? Разве не чувствуется прямая аналогия?

– Но при чем здесь вечеринка? – робко поинтересовался мужской голос из первых рядов.

Глебу пришлось перейти к круговой обороне.

– Ну как же. Каррская битва, как известно, закончилась после заката. Стыдно не помнить…

Девушка с «камчатки» снова попыталась перехватить инициативу:

– Глеб Григорьевич, но это как-то все очень отдалено от нас и по времени, и по расстоянию. Неужели у историка вашего уровня не найдется примера получше?

Тут Глеб и сам почувствовал себя Крассом, безнадежно проигрывающим битву злым парфянам. Он предпринял обходной маневр:

– Ладно, как скажете. Не будем ходить за примером так далеко – заглянем в анналы истории нашего собственного отечества.

– Давайте! – поддакнула дерзкая девчонка.

Впрочем, Глеб Стольцев уже обрел утраченное было на мгновение самообладание и чувство юмора.

– Вспомним печальный тысяча двести двадцать третий год и битву на реке Калке. Басурмане обложили русский стан. Три дня храбро бились наши витязи, после чего начались переговоры. По преданию, татары пообещали русским князьям, что не прольют ни капли их крови, если те сложат оружие, и даже пригласили князей на совместную трапезу. Чем не вечеринка?

Услышав одобрительный гул и выдержав выверенную паузу, которой позавидовал бы сам Качалов, он продолжил:

– Однако что же случилось, когда русские, сложив оружие, явились, как и было условлено? Татары схватили наших витязей, связали, положили на землю, покрыли настилом и уселись сверху пировать. И веселились несколько дней кряду, пока все пленники не задохнулись! Причем формально татары даже сдержали обещание: они действительно не пролили ни капли княжьей крови.

Аудитория отозвалась скорбным вздохом. Но студентка не сдавалась:

– И какой же я должна сделать вывод из этого… э-э… исторического прецедента?

Стольцев снова выдержал назидательную паузу.

– На чужую территорию – только с оружием или надежной защитой!

В ответ девушка украдкой продемонстрировала подружке раскрытую сумочку, на дне которой обнаружился презерватив, судя по состоянию упаковки, проболтавшийся там невостребованным не один месяц и служивший скорее символом самоутверждения, нежели реальной необходимостью. Подружка расхохоталась, вызвав цепную реакцию аудитории. Глеб не знал истинной причины веселья и снова был вынужден проявить чудеса хладнокровия.

– Отсюда мораль: никаких вечеринок с незнакомцами! Исторический опыт говорит нам, что принимающая сторона может коварно нарушить взятые на себя обязательства.

– И что же нам остается?

Его юная оппонентка упорно продолжала контролировать ситуацию. Глеб с тоской вспомнил, что в Древней Спарте учителя в качестве наказания больно кусали нерадивых учеников за большой палец, и про себя посетовал на отсутствие столь действенного воспитательного приема в арсенале современных преподавателей. Он краем глаза взглянул на часы. До звонка меньше минуты. Нет, последнее слово должно остаться за ним.