Александер Маккол-Смит - Женское детективное агентство №1

Когда мма Рамотсве исполнилось шестнадцать лет, она оставила учебу. Отец надеялся, что она получит аттестат, но мма Рамотсве надоело жить в Мочуди. Она хотела начать новую жизнь.

— Можешь поехать к моей сестре, — сказал отец. — Там все время что-то происходит.

Отцу было нелегко это говорить. Он понимал, что дочери нужна свобода, ей нужно самой строить свою жизнь. И конечно же, он понимал, что она может выйти замуж. Очень скоро появится человек, который захочет взять ее в жены.

Сестра отца приготовила ей комнату, повесила новые желтые занавески, которые купила в Йоханнесбурге. В ящики комода она положила одежду, а на сам комод поставила фотографию папы римского в рамочке. Пол застелила пестрой циновкой. Комната получилась светлая, уютная.

Прешес быстро свыклась с новой жизнью. Ей дали работу в конторе автобусной компании, где она проверяла счета и ведомости. Это ей давалось легко, и вскоре тетин муж заметил, что она справляется лучше, чем двое других служащих, которые лишь перекладывают бумажки с места на место.

— Ты чересчур стараешься, — сказал ей один из сотрудников. — Хочешь нас без места оставить?

Прешес посмотрела на него с изумлением. Она всегда все делала старательно и не понимала, как можно жить иначе.

Она сама проверяла выручку, и, хотя обычно все было нормально, иногда что-то не сходилось. Это из-за того, что сдачу дают неправильно, объяснила ей тетя. В переполненном автобусе такое случается. Но когда Прешес в счетах за бензин обнаружила ошибку на две тысячи пул, она пошла к тетиному мужу.

— Ты ничего не перепутала? — спросил он. — Как могло пропасть столько денег?

— Может, украли? — предположила Прешес.

Тетин муж покачал головой. Он считал себя образцовым хозяином. И не верил, что кто-то из работников его обманывает.

Прешес объяснила ему, как увели деньги, и они вместе вычислили, как их перебросили с одного счета на другой, откуда они и исчезли. К этим счетам имел доступ только один работник, вот и выходило, что это сделал он.

Она не присутствовала при разговоре, но слышала его из соседней комнаты. Работник возмущался, кричал, все отрицал. Затем наступила тишина и хлопнула дверь.

В конторе автобусной компании Прешес проработала четыре года. Тетя с мужем привыкли к ней и стали называть дочкой. Прешес не возражала: это были близкие люди, и она их любила. Любила она и дом, и комнату с желтыми занавесками.

По выходным на автобусе тетиного мужа она ездила в Мочуди навещать отца. Он сидел возле дома и ждал ее. Потом они вместе ели на тенистой веранде, которую отец пристроил к дому. Она рассказывала ему, как прошла неделя, а он вникал во все подробности, спрашивал, как кого зовут, и рассказывал, кто из какого рода. Оказывалось, что все состоят в какой-то степени родства.

То же самое у коров. У коров тоже имелись свои семьи, и, когда она завершала свой рассказ, отец делился с ней новостями о стаде. Он говорил, что коровы похожи на своих хозяев. У тощих, нервных коров хозяева тоже тощие и нервные. Хозяева коров-непосед все время маются. А у нечестных людей и коровы нечестные — они либо корм у других отбирают, либо норовят пристать к чужому стаду.

Овид Рамотсве всех судил сурово — и людей, и скот. Что он скажет, думала она, когда узнает о Ноте Мокоти?

Ноте Мокоти она увидела в автобусе, когда ехала из Мочуди. Он ехал из Франсистауна и сидел на переднем сиденье, а рядом лежала в футляре труба. Трудно было не заметить этого парня в красной рубашке — красивое лицо, брови дугой. У него был надменный взгляд — взгляд человека, который привык к тому, что им восхищаются, и она тут же опустила глаза. Еще, чего доброго, подумает, будто она на него глазеет. Но украдкой все же поглядывала на него со своего места. Автобус остановился в Габороне, потом он повернет к Лобаце. Прешес видела, как парень в красной рубашке встал, обернулся и оглядел пассажиров. У нее замерло сердце. Ей показалось, что он посмотрел на нее. Нет, он просто глянул в окно.

И вдруг она не раздумывая встала и взяла с полки свою сумку. Она решила сойти с автобуса, чтобы посмотреть, что он будет делать дальше. Он остановился неподалеку от автобуса, купил у уличного торговца жареную кукурузу.

Парень уставился на нее, и она смущенно отвернулась. Неужели заметил, что она его разглядывала? Она снова покосилась в его сторону, и он ей улыбнулся. А потом выкинул початок, взял футляр и направился к ней. Она застыла на месте, как кролик перед удавом.

— Я видел тебя в автобусе, — сказал он. — Мне показалось, что я встречал тебя раньше. Или нет?

— Я тебя раньше не видела, — ответила она, смутившись.

Он улыбнулся. Совсем не страшный, подумала она и немного успокоилась.

— В этой стране всех хотя бы пару раз да встретишь, — сказал он. — Здесь незнакомцев нет.

— Это верно, — кивнула она.

Они помолчали.

— Здесь труба. — Он показал на футляр. — Я музыкант.

На футляре была наклейка — человек с гитарой.

— Ты музыку любишь? — спросил он. — Джаз?!

— Люблю.

— Я играю в группе, — сказал он. — Мы выступаем в баре «Президент-отеля». Хочешь послушать? Я как раз иду туда.

Они отправились в бар, до которого от остановки было минут десять. Он купил ей выпить и усадил за самый маленький столик в углу — чтобы к ней никто не подсаживался. Потом он играл, а она слушала, и плавная, журчащая музыка ее ошеломила. Ее переполняла гордость от того, что она знает этого человека, что она его гостья. Напиток был странный на вкус и горький и ей не понравился.

Потом, в перерыве, он подошел к ней, и она заметила, что он вспотел от усердия.

— Сегодня я плохо играю, — сказал он. — Бывают дни, когда все получается, а иногда вообще ничего не выходит.

— Мне показалось, что все получается. Ты хорошо играл.

— Да нет. Я могу лучше. Порой труба просто сама поет.

Она заметила, что на них смотрят, причем две-три женщины смотрят с явной неприязнью. Она сразу поняла: они хотели бы оказаться на ее месте. Рядом с Ноте.

Он посадил ее на последний автобус и помахал на прощание рукой. Она помахала в ответ и прикрыла глаза. У нее появился парень, джазовый музыкант, и в пятницу вечером она снова с ним встретится — их группа будет выступать в клубе «Габороне». Музыканты, сказал он, всегда берут с собой подружек, и она там познакомится с интересными людьми.

Там-то Ноте Мокоти сделал предложение Прешес Рамотсве, и она согласилась, правда довольно странным образом: не произнеся ни слова. Когда выступление закончилось, они сидели снаружи, в темноте, — в баре было слишком шумно. Он сказал:

— Я собираюсь жениться и хотел бы жениться на тебе. Ты девушка хорошая, и жена из тебя получится хорошая.