Александр Макколл Смит - В компании милых дам

— А что, по-вашему, этот человек хотел от мма Рамотсве? — спросила мма Макутси. — Он принес дурные вести, как вы думаете? Сказал, что кто-то умер?

Мистер Полопетси покачал головой.

— У меня острый слух, мма, — сказал он. — Я слышу, как едет машина, когда она очень, очень далеко. Я слышу в буше зверя прежде, чем он появится. Я как те люди из буша, которые могут сказать вам все, только слушая ветер. И я могу сказать, что он не говорил, что кто-то умер.

Внезапное признание мистера Полопетси удивило мма Макутси. Он казался тихим, мирным человеком, а теперь говорит, что у него есть талант охотника в буше. Такой человек может быть полезен детективному агентству. Прослушивать телефонные разговоры запрещено, но с таким человеком, как мистер Полопетси, в этом нет нужды. Вы просто можете поставить его на другой стороне улицы, и он услышит, что говорится за закрытыми дверьми. Это можно счесть примером применения старых технологий, о котором иногда говорят.

— Такой слух может оказаться полезным, — сказала мма Макутси. — Мы поговорим об этом позже. Но сейчас не могли бы вы мне сказать, о чем этот человек говорил с мма Рамотсве?

Мистер Полопетси посмотрел мма Макутси прямо в глаза.

— Обычно я никому не передаю слов мма Рамотсве, — проговорил он. — Но сейчас другое дело. Я скажу вам, но немного позже.

— Почему? — спросила мма Макутси.

Мистер Полопетси понизил голос. Ученик, стоявший у машины, которую они чинили, пристально на них смотрел.

— Он требовал денег, — прошептал он. — Десять тысяч пула. Да, десять тысяч!

— И?

— И он сказал, что если она не заплатит, то он пойдет в полицию и скажет, что она все еще замужем за ним и не имела права выходить за мистера Матекони. — Мистер Полопетси замолчал, оценивая эффект, произведенный его словами.

Несколько секунд мма Макутси молчала. Потом, сделав шаг вперед, приложила палец к губам:

— Никому ни слова об этом. Обещайте.

Он важно кивнул:

— Ну, конечно.

Мма Макутси пошла назад в свой офис, ее сердце похолодело. Ты мне мать и сестра, подумала она. Ты дала мне работу. Ты помогала мне. Держала меня за руку и плакала, когда умер мой брат. Благодаря тебе я почувствовала, что человек из Бобононга может добиться успеха и высоко держать голову в любом обществе. А теперь этот человек грозится тебя опозорить. Я этого не допущу. Не допущу.

Она остановилась. Мистер Полопетси молча наблюдал за ней. Но потом он крикнул:

— Мма, не беспокойтесь. Я остановлю этого человека. Мма Рамотсве дала мне работу. Она сбила меня, но потом спасла. Я разберусь с этим человеком.

Мма Макутси обернулась и посмотрела на мистера Полопетси. Конечно, с его стороны было очень любезно так говорить, и она была тронута его преданностью. Но что мог сделать такой человек, как он? Она боялась, что не слишком много.

В тот вечер мистер Матекони опоздал к ужину. Обычно он приходил домой около шести, на час позже, чем мма Рамотсве. Она уходила из офиса около пяти, иногда даже раньше. Если в агентстве не происходило ничего заслуживающего внимания, она смотрела на мма Макутси и спрашивала, для чего им сидеть в офисе. Иногда ей даже ничего не приходилось спрашивать. Достаточно было бросить взгляд, говоривший: «С меня довольно. В такой жаркий день гораздо лучше находиться дома». И мма Макутси отвечала взглядом на взгляд: «Вы, как всегда, правы, мма Рамотсве». После этого безмолвного обмена взглядами мма Рамотсве брала свою сумку и закрывала окно, выходившее в сторону гаража. Потом она подбрасывала мма Макутси до города или до ее дома и возвращалась к себе на Зебра-драйв.

Одним из преимуществ раннего возвращения было то, что она могла встретить детей, приходивших из школы. Мотолели всегда появлялась немного позже Пусо, потому что проделывала всю дорогу от школы к дому в инвалидном кресле. Девочки из ее класса установили дежурство и по очереди, неделя за неделей, возили свою одноклассницу домой. Поначалу мальчики тоже принимали в этом участие и соперничали друг с другом, добиваясь этой привилегии, однако в конце концов от их услуг пришлось отказаться. Некоторые из них — а на самом деле большинство — не могли удержаться от искушения катить кресло слишком быстро, и однажды Мотолели свалилась в канаву вместе с креслом. Она не ушиблась, но мальчик в страхе убежал, и прохожий, повар в одном из больших домов на Ньерере-драйв, поспешил ей на помощь, помог забраться в кресло и отвез домой.

— Какой бестолковый мальчишка, — сказал повар.

— Вообще-то он хороший мальчик, — заступилась за него Мотолели. — Он просто испугался. Быть может, ему показалось, что он меня убил или покалечил.

— Он не должен был убегать, — сказал повар. — Это называется скрыться с места происшествия. Это очень плохо.

Пусо был слишком маленьким, чтобы возить сестру домой. Он умел управляться с креслом, но на него нельзя было положиться. Нельзя было рассчитывать, что он вовремя придет за Мотолели в класс, к тому же он мог бросить ее на полпути и погнаться за ящерицей или кем-нибудь еще, кто привлечет его внимание. Пусо витал в облаках и имел переменчивый характер, и иногда было трудно понять, о чем он думает.

— Он мыслит по-другому, — заметила мма Рамотсве, из деликатности не называя очевидной, по ее мнению и мнению большинства людей, причины: в жилах Пусо текла значительная примесь бушменской крови. Люди относятся к этому странно. Некоторые недолюбливают бушменов, но к мма Рамотсве это не относилось. В наших сердцах должно быть место для всех жителей этой страны, говорила она, и эти люди — наши братья и сестры. Эта страна принадлежит им так же, как и нам. Это казалось ей бесспорным, и они с мистером Матекони взяли этих детей из детского дома. В некоторых семьях так никогда бы не поступили, потому что эти дети не были чистыми тсвана, но только не в доме на Зебра-драйв.

Однако мма Рамотсве пришлось признать, что в поведении Пусо было нечто необычное, и люди, заметив это, могли сказать: «Вот видите! Это потому, что он все время думает о Калахари и мечтает оказаться в буше. Это у него в душе». Что ж, думала мма Рамотсве, возможно, так оно и есть, возможно, в этом странном маленьком мальчике звучит древний зов, доставшийся ему от предков.

Но даже если это так, что из этого? Важно, чтобы он был счастлив, и он по-своему счастлив. Он никогда не станет механиком, никогда не займется тем же делом, что мистер Матекони, но разве это так уж важно? Его сестра, ко всеобщему удивлению, проявила большой интерес к механизмам и высказала намерение стать механиком. А Пусо может выбрать совершенно другое занятие, хотя в данный момент трудно себе представить, что это будет. Ему нравилось следить за ящерицами или сидеть под деревом и смотреть на птиц. Ему также нравилось складывать камни в маленькие пирамидки, которые были расставлены по всему двору. Роза, служанка мма Рамотсве, порой спотыкалась о них, когда шла развешивать белье. Что будет делать такой мальчик, когда вырастет? Какая жизнь ждет человека с такими стремлениями?