Владимир Колабухин - Дознание Феррари (сборник)

Аптекарь нерешительно топтался в узком проёме.

– Отведаем? – предложил Феррари, показав на бутылку.

Тот неуверенно кивнул.

– Скажи мне, Джованни, – опять обратился к нему Феррари, когда они отпили из бокалов, – всё-таки это ты отравил Рикардо?

Аптекарь вздрогнул, отрицательно замотал головой.

– Ну-ну, Джованни. Опять ты за своё. Уж покайся, облегчи душу.

Джованни и на этот раз не произнёс ни слова, лишь нервно потянулся к бокалу. Осушив его, он продолжал молчать. Феррари ждал. И вот лицо аптекаря порозовело, он осмелел, с дерзкой ухмылкой бросил:

– Кто теперь докажет?

– Я, – сказал Феррари.

Джованни удивлённо вскинул выцветшие брови:

– Как же?

– Фактом твоей смерти, – невозмутимо ответил Феррари. – Отказавшись покаяться, ты подписал себе смертный приговор и сегодня умрёшь.

– Вы не посмеете… Верховный трибунал не простит вам, он признал меня невиновным.

– Посмею, Джованни, посмею. Своей смертью ты оправдаешь меня.

– Как это?!

– Я дал тебе яд, ты выпил его с вином из этой бутылки, и теперь часы твоей жизни сочтены. Так что же случилось с бедным Рикардо? Тебе была нужна его Анжела…Я не ошибся в мотиве твоего богопротивного поступка?

Феррари пристальным взглядом впился в глаза охваченного страхом аптекаря. Тот вдруг застонал, схватился за горло.

– Вы дали мне яд – с ужасом спросил он, с трудом ворочая языком.

– Да, – жёстко ответил Феррари, – так что покайся, и, быть может, я успею позвать для тебя лекаря.

– Вы тоже пили это вино!

– Я последовал твоему давнему примеру не спать по ночам. А вот ты, как я слышал, вернулся к прежнему образу жизни. Значит, организм твой сейчас готовится ко сну и не будет сопротивляться отраве. Я разгадал твою тайну, Джованни? Ты ведь так поступил с Рикардо?

– Смилуйтесь, мой господин!..

– А ты покайся, покайся…

Джованни сполз со стула и, скорчившись, закатался по полу.

– Помогите, – сдавленно простонал он.

Феррари поднялся. Наклонился к нему и спросил:

– Но ты покаешься, Джованни?

– Да… Да…

Феррари торжествовал: уловка удалась. Да иного исхода и быть не могло: никому не удавалось провести его. И до чего же велика сила определённого слова, сказанного в удобный момент!

Он выпрямился, ещё раз хлопнул в ладоши:

– Хозяин!

Тот мгновенно вырос перед ним.

– Слушай и запоминай, хозяин.

А аптекарь, замерев у ног Верховного судьи, торопливо каялся в совершённом злодействе. Неожиданно он захрипел, глаза его закатились, на губах появилась пена.

Что-то дрогнуло в душе Феррари. Прежняя неприязнь к аптекарю сменилась тревогой: «Уж, и впрямь не отошёл бы он в мир иной».

Феррари снова склонился над аптекарем:

– Что с тобой, Джованни? Я согрешил, сказал тебе неправду.

Но тот судорожно дёрнулся и отвалился к столу, раскинув руки.

– Святая Мадонна! – воскликнул хозяин таверны. Он опустился рядом, расстегнул блузу Джованни, приложился ухом к его груди.

– Умер, – сказал он со вздохом, поднявшись через минуту. – Сердце, должно быть, не выдержало.

Феррари устало закрыл глаза и перекрестился: «Прости всех нас, Господи!..»