Мария Жукова-Гладкова - Ненависть начинается с любви

– Но у нас впереди общий ужин… – мечтательно произнесла Ксения.

– Вы собираетесь продолжить драку за ужином? – с горящими глазами уточнил Семен Маркович.

– Я буду изводить ее везде, – ответила Ксения, и она на самом деле собиралась это делать.

На ужин требовалось выходить в вечернем. Я специально купила себе два платья на Кипре – потому что там у меня было время на шопинг, и я уже знала, что мне требуется. И деньги были! Еще я купила шубу, которую оставила дома, как уже говорила, новый купальник, пару маечек, шорты… В это плавание я, можно сказать, взяла почти одни новые вещи. Я обожаю шопинг! Только на него у меня никогда не было денег и времени. Что-то будет теперь… Может, смогу с этой целью ездить в Милан и Париж, как мечтают некоторые правозащитницы?

Я на самом деле не представляла, какая жизнь ждет меня после этого плавания. Чем я буду заниматься? Конечно, лечить людей – в этом сомнения не имелось. Но каким образом? Где? Пожалуй, на «Скорую» я больше устраиваться не буду. Работа собачья, да и открывшиеся у меня способности позволяют перейти на другой уровень. Галтовский меня отпустит? Или теперь придется вечно состоять при нем? Хотя это не так плохо… Я наконец увидела другую жизнь. Я впервые в жизни слетала на денек в Европу по делу. Я сейчас нахожусь на олигархической яхте в теплом море вместо того, чтобы месить грязь в Петербурге.

Но я также знала, что должна помогать и простым людям, которые не могут оплатить услуги врачей, цены на которые растут год от года. Я не просто так получила дар. Теперь у меня есть шанс зарабатывать, обслуживая лиц типа Романа Борисовича, а в свободное время я должна принимать тех, кто на самом деле очень нуждается в помощи, и не брать за это денег. Принесут свои варенья или соленья – брать, также можно взять пироги, пачку чая. Именно так работают настоящие целители. Дар нельзя пачкать презренным металлом, в особенности брать у нуждающихся. Галтовский, все его гости – совсем другое дело. Тут как раз надо брать и не стесняться. Они другого не понимают. И я ведь здесь работаю, а не помогаю. Теперь я понимала разницу. И просто знала про деньги, про то, как надо себя вести. Это знание пришло с умениями, которые мне передала баба Лида.

Настроение у меня было отличное. Я приняла душ, надела новое вечернее платье, слегка подкрасилась. Я знала, что не должна затмевать гостей, я здесь все-таки – нанятый работник, хотя и стою на более высокой ступени иерархической лестницы, чем, например, моряки и Маргарита, присутствие которой ни на каких мероприятиях не планировалось. Да и в круизных плаваниях, даже самых первых путешествиях через Атлантику, на ужинах от команды обычно присутствовали капитан и судовой врач.

Интересно, кто сегодня в чем будет? И кто что выкинет?

Из моих поездок за границу и рассказов подруг о тех же самых поездках я знала, что обычно наши женщины очень тщательно одеваются на ужин – если он входит в стоимость путевки. Вечером каждая старается перещеголять других, делает прическу, накладывает макияж, надевает ювелирные украшения. Сопровождающие женщин мужчины (речь только о наших) вполне могут появиться в спортивном костюме или в той одежде, в которой ходили днем, и даже если жена заставила надеть рубашку и брюки, на ногах все равно будут шлепанцы. Он же на отдыхе! Я видела это в Египте и Турции, одна моя коллега ездила в круиз по Средиземному морю и наблюдала то же самое на теплоходе. Видишь женщину в вечернем платье, рядом мужик в спортивном костюме и шлепанцах, можно даже на лица не смотреть, чтобы сразу же понять – наши.

Здесь же все мужчины появились аж при галстуках-бабочках (правда, не во фраках, но я не удивилась бы). Ангелина надела полностью закрытое длинное черное платье, вероятно, оно было вечерним, но, по-моему, больше подошло бы для похорон, чем для торжественного ужина. Или его стоило бы надевать в какой-нибудь мусульманской стране. Я удивилась, что у нее есть такое платье. Я ожидала что-то с вырезами, стразами, кристаллами Сваровски, наконец, настоящими драгоценными камнями. Камень, правда, был. Один. Вероятно, бриллиант. Висел он на довольно толстой (вроде бы платиновой?) цепи, которая лежала поверх платья, под глухим воротом. Может, так и было задумано, и Ангелина не пыталась скрыть последствия драки с Ксенией. Но на лице их скрыть было невозможно – оно опухло, было сильно расцарапано, и Ангелина никакой тональный крем не использовала. Хотя кожа-то у нее не такого цвета, как у остальных… Чтобы скрыть следы ногтей Ксении, Ангелине пришлось бы намазать лицо сажей. Движения доставляли девушке боль – она кривилась.

Ксения тональный крем использовала, хотя я советовала этого не делать, по крайней мере сегодня – чтобы не занести инфекцию. Царапины-то не зажили! Но правозащитница – взрослая женщина, мое дело – предупредить. На Ксении было платье, по-моему, сшитое из российского флага, оставшегося после какого-то митинга – по крайней мере, цвета были точно такие же. Платье было с большим вырезом спереди и разрезом сбоку. Из украшений она выбрала крупную брошь в форме бабочки, которая «сидела» чуть выше правой груди. Бабочка сверкала глазками-рубинами. Еще была золотая цепочка, на которой болталась маленькая бабочка. Когда Ксения повернулась ко мне спиной, я увидела, что и волосы она заколола сзади очередной бабочкой. Вообще было видно, что Ксения приложила немало усилий и выглядела весьма и весьма привлекательно. Она подкрасила ресницы, губы, причем очень умело, подчеркнув свои достоинства. Да и крем тональный был наложен умело! Хотя, возможно, у нее в этом деле большой опыт – она же неоднократно вступала в схватки.

Прилагает усилия, чтобы охмурить Галтовского? Но ведь Галтовский явно повидал на своем веку немало красоток. Мне казалось, что если Ксения хочет занять место Ангелины или («на безрыбье») получить передачу в прайм-тайм, то действовать нужно по-другому. Нужно заинтересовать Галтовского проектом, а не как женщина. Мне казалось, что как женщина Ксения Галтовского заинтересовать не может, а ее таланты могут. Ведь он не зря пригласил ее в этот круиз. Наверняка у него есть на нее какие-то планы. Но не интимного характера.

Дедушку писателя (в костюме и галстуке-бабочке) сопровождало юное беременное существо в расклешенных, украшенных стразами джинсах, над ними нависал голый живот с младенцем внутри, зеленый лифчик со стразами просматривался под расстегнутой короткой джинсовой курточкой, рукава и воротник которой были оторочены перьями ярко-зеленого цвета. Интересно, где продают такую одежду? Макияж был боевой. Если бы мы вдруг встретились в море с индейцами на каноэ, девушку можно было бы выпускать им навстречу. Может, сразу бы повернули прочь.