Андрей Анисимов - Проценты кровью

– Таня, хочу есть. Ты не возражаешь, если мы где-нибудь перекусим, а заодно и побеседуем? – спросил Ерожин, выруливая со двора.

– Я позавтракала. – Назарова старалась сохранять с москвичом дистанцию.

– А я прямо из Москвы и голодный как волк, – признался подполковник. – Можете трапезу со мной и не делить, но пока я не положу что-нибудь в организм, толку от меня не добьешься.

– Пожалуйста. Мне все равно, – сообщила Таня и опять демонстративно отвернулась. Они пересекли мост Александра Невского, миновали гостиницу «Садко», прокатили под сводами вековых ивовых деревьев и повернули на старую московскую трассу. На посту, при выезде из города, машину остановили. Ерожин достал документы и вышел.

– Петька, ты?! – неожиданно воскликнул инспектор. Ерожин пристально оглядел майора дорожной службы:

– Никак Комаров? Во дела! – Мужчины обнялись.

– Ты небось до полкана дослужился, раз на такой тачке раскатываешь? – с восхищенным любопытством осведомился Комаров.

– Поднимай выше!

– Никак до генерала… – оторопел инспектор.

– Еще выше, майор.

– Куда же выше. – Выше генерала, по убеждению Комарова, стоял только министр. Но фамилию своего министра он знал. Недоумение на лице старого знакомого повеселило подполковника.

– Нет у тебя фантазии, Димка. Пенсионер я. Выше пенсионера только покойник. А тачка фирменная. Моя «девятка» на стоянке.

– В бизнес ударился, – понимающе улыбнулся инспектор.

– Пришлось, Дима.

– Надолго в наши края?

– Пока не знаю, – ответил Ерожин и, еще раз обнявшись с Комаровым, вернулся на водительское место.

– Старый знакомый. При мне сержантиком начинал, а теперь в майорах, – отъезжая от поста, пояснил Петр Григорьевич.

– Здесь все вас так любят? – поинтересовалась Таня. Сцену встречи она отследила не без любопытства.

– Немало времени с людьми отработал. Молодость, можно сказать, всю, – ответил Ерожин. Они свернули к ресторанчику, уютно сработанному под сельский трактир. Ерожин поставил «Сааб» на стоянку и, распахнув перед Таней дверцу, весело воскликнул:

– Вперед к еде! – и, выпустив девушку, добавил серьезно: – Здесь нам дадут поговорить спокойно. И оставят без лишнего внимания.

– Опасаетесь внимания? – подозрительно спросила Назарова.

– Отчасти, – согласился Ерожин. – Надеюсь, что после нашей беседы вы поймете, что не без основания.

В «трактире» они оказались первыми посетителями. Заведение только что открылось, и два парня-официанта выглядели сонными.

– Я очень не люблю кормиться один, – признался Ерожин, протягивая Тане меню. – Закажите себе что-нибудь для порядка.

Назарова за завтраком у своей тетки почти не ела и поняла, что тоже очень голодная:

– Я не прочь закусить. Пока мы ехали, аппетит проснулся. Только, чур, каждый платит за себя.

– Ну конечно. Какие могут быть разговоры. Я не собираюсь начинать наши отношения с подкупа официального лица, – согласился Ерожин, и Таня увидела, что его стальные глаза опять смеются.

– Нечего издеваться. Я тут с вами потому, что меня попросил Виктор Иннокентьевич. А сидеть и смотреть, как вы насыщаетесь, и глотать слюну не желаю. – выговорила Таня и углубилась в ресторанную книжицу.

– Сразу могу предложить только мясо в горшочке. Другие блюда придется ждать, – предупредил сонный официант с постным выражением конопатой физиономии. Ерожин не возражал:

– Тащи пока горшочки, а там посмотрим.

Зелье в глиняной посуде оказалось горячим и сильно перченным. Петр Григорьевич и Таня молча принялись за дело.

– Что-нибудь еще? – парень надеялся, что гости закажут выпивку, и торчал возле стола.

– Поджарь нам по цыпленку, а мы пока побеседуем, – попросил сонного лакея Ерожин.

– Я больше не смогу, – запротестовала Таня. – Да и дорого для меня.

– Так жарить или не жарить? – не понял официант.

– Жарьте. Если Татьяна… – Не знаю вашего отчества, – начал Ерожин.

– Юрьевна, если нужно, – буркнула Назарова.

I– Если Татьяна Юрьевна откажутся, я справлюсь с двумя, – подтвердил свой заказ голодный клиент.

Таня промолчала. Запив острое трактирное варево стаканом минеральной воды, Петр Григорьевич выложил младшему лейтенанту факты, связанные с делом, и версию, их объясняющую.

– Я уверен, что три убийства совершил Кадков. Преступник задумал месть и начал осуществлять свой план, – закончил подполковник.

Таня задумалась. Она вспомнила, как еще в квартире убитого депутата Суворов обратил ее внимание на странные отпечатки на пластиковой бутылке. «Спрайт» пили из горла, хотя стаканы на столе стояли.

– Если я правильно поняла, Кадков мстит вам? – уточнила Таня.

– Похоже, – подтвердил Ерожин. – И остерегаюсь получить от него ножик в пузо или пулю в спину.

– Тогда при чем тут супруги Звягинцевы?

– Пока лишь догадываюсь, но думаю, если попаду в квартиру, разберусь.

– В ней работал сам Суворов! Неужели вы и ему не доверяете?

Ерожин почувствовал в голосе молодого криминалиста нотки обиды за учителя и не смог сдержать улыбки. Отношение Тани к своему наставнику его тронуло.

– Милая Татьяна Юрьевна, очень трудно работать втемную. Особенно когда надо искать то, чего нет. И потом, вы забываете о следователе. Сиротину и в голову не пришло поинтересоваться, не выпущен ли на свободу сын бывшего владельца квартиры?

– О чем вы?

– Если предположить, что убийца знал то, чего не знали новые хозяева, все становится на места, – пояснил подполковник.

– Это пока догадки. Они очень правдоподобны, но где доказательства? Допустим, преступник мстит вашему сыну. Но что подтверждает вашу версию о мести? Кроме бутылки «спрайта» пока ничего, – покачала головой Таня.

– Ошибаетесь, Татьяна Юрьевна. Есть подтверждение. В вашем городе на другой день после убийства четы Звягинцевых жестоко избита пенсионерка Александра Федоровна Моторина. Она десять лет назад судила Кадкова. До пенсии женщина работала судьей. А вот и цыплята! – обрадовался Ерожин.

– Откуда вам это известно? – не обращая внимание на смену блюд, спросила Таня.

– Витя не сидит сложа руки. Суворов побывал в архиве, достал дело Кадкова и переписал фамилии основных сотрудников, принимавших в нем участие. Ешьте, остынет, – напомнил Ерожин и, схватив птицу, жадно впился в нее зубами. Таня посмотрела на цыпленка и последовала его примеру.

– Виктор Иннокентьевич говорил, от меня потребуется помощь? Что я могу сделать? – Таня покончила с едой и старательно вытерла салфеткой пальчики.

– Работы очень много. Чтобы выложить перед Сиротиным неопровержимые факты – их надо добыть. – Ерожин тоже вытер руки салфеткой и улыбнулся. – Вот, теперь стало легче. Пустой живот дрянная штука, – заметил он и снова перешел к делу: – Сыну в день убийства звонила женщина и выманила его в гостиницу. Надо искать сообщницу.