Андрей Анисимов - Завещание сына

– Господа, это мой дом, – обиделся мальчик. – Папа у меня в гостях. Не думаю, что он у меня совершил убийство, я еще маленький, а ребенка это может травмировать. Не хочу, чтобы в моем доме копались…

– Не беспокойся, Кеша, твой дом не пострадает, – серьезно заверил Ерожин.

– Хорошо, дядя милиционер, я вам верю. Можно мне поиграть у себя на компьютере?

– Нет, Кеша. Лучше, чтобы ты во время обыска посидел рядом с отцом, – ответил подполковник. Из соседнего дома в качестве понятых привели двух стареньких литераторов.

– Товарищ подполковник, драматург Альтин и поэтесса Зольт согласились нам помочь, – представили понятых эксперты.

Петр Григорьевич поблагодарил литераторов и попросил начать обыск с гаража. Понятые послушно спустились вслед за Медведенко и Вороновой вниз. Подполковник с двумя бойцами остались в гостиной. Кроме кресла, рядом с камином стояла качалка и здоровенный кругляк, обструганный от коры и покрытый лаком. Мальчик уселся в качалку, Ерожин пристроился на пенек, а парни с автоматами встали у двери.

– Игнат Львович, следствию все про вас известно.

– Поделитесь, господин подполковник. Я люблю про себя слушать, – произнес Костролитин, и подполковник опять отметил вкрадчивость в его голосе. Об этой вкрадчивости говорили и пациенты знахаря.

– Я тоже про папу люблю слушать, – добавило золотокудрое дитя, непринужденно раскачиваясь в качалке.

– Слушайте. Время у нас есть, – согласился Ерожин. – Вы, Игнат Львович, затеяли аферу с Крапивниковым давно. Я предполагаю, что, организовав страховую компанию, вы остро нуждались в средствах. Ведь закон об уставном капитале то и дело менялся в сторону его увеличения. Вот вы и придумали финт с мнимыми больными. Крапивников ставил ложный смертельный диагноз и направлял обманутых в вашу страховую компанию. В первый год их было особенно много. Собрав начальный капитал, вы уже реже страховали жизнь клиентов, а перешли к крупным контрактам. Но от жадности совсем от этой практики не отказались. Обманутых пациентов вы обманывали еще раз, явившись к ним под видом целителя. Затем, чтобы избавиться от свидетеля, вы убрали Крапивникова. Сторож Стекленко вас по фото признал. Пациенты тоже. Отпираться нет смысла.

– Вы многое знаете, но интерпретация у вас черная. Вы мрачный человек, подполковник, – печально улыбнулся Костролитин.

– Давайте вашу интерпретацию. Буду рад, если она окажется радужной.

– Пожалуйста. К организации страховой компании я никакого отношения не имею. Это детище сына. Я не в курсе, что некоторые пациенты обманывали компанию Кеши и, будучи смертельно больными, страховали жизнь. Но от доктора Крапивникова про неизлечимых больных я действительно узнавал. Я давно практикую травками и взялся помочь. У меня случались удивительные результаты. Но я всегда предупреждаю, что эффект пятьдесят на пятьдесят. В нашем деле обещать умирающему человеку стопроцентную гарантию грех. А дать надежду тяжелобольному – дело святое.

– Но они же были совершенно здоровы.

– Это вы мне говорите. А доктор Крапивников утверждал обратное. Почему я должен верить милиционеру и не верить врачу?

– Вам не кажется странным утверждать, что страховую компанию создал двенадцатилетний ребенок. Раннее развитие, конечно, не чудо, но в столь удивительный феномен не очень верится, – поморщился Ерожин.

– Кеша, покажи подполковнику, откуда ты управляешь своим бизнесом.

– Он ничего не поймет, – отмахнулся мальчик.

– Я попробую, – скромно попросил Петр Григорьевич.

– Идите за мной, – приказал ангелочек и двинул к двери.

Ерожин зашел в огромный зал и растерянно застыл у порога. Перед ним предстал компьютерный центр, укомплектованный не хуже центра Петровки. Кеша подошел к монитору, щелкнул выключателем и взял в руку «мышку». Перед подполковником в бешеном ритме побежала информация.

– Что это?

– Последние сведения о страховом бизнесе Европы и Америки. А это, – ребенок снова щелкнул «мышкой», – предприятия, связанные договором с моей компанией. Я отслеживаю их финансовые потоки и выполнение контрактов с партнерами. Далее – и он снова сделал движение рукой, – пожары, катастрофы и другие стихийные и человеческие факторы, способные отразиться на моем бизнесе. Сейчас горит склад в Брянске. Рядом молочный завод, заключивший с нами страховой договор. Я передал директору предупреждение. Если пожар перекинется на завод, я убытков не понесу. Они имеют время провести противопожарную профилактику. Достаточно?

– Вполне. – Ерожин вернулся к камину. – Да, ваш сын феноменальный экземпляр.

– Уверились? Скажу вам откровенно, для меня эти компьютерные игры – темный лес. Я выполняю поручения сына и на все денежные операции предоставляю ему документы.

– В том числе и расписки за ваши травки «смертельно больным».

– И за них тоже. Напрасно иронизируете. Если я не отчитаюсь, Кеша меня уволит. Он строгий хозяин.

– Должен признаться, что Кеша меня удивил. Но вернемся к нашим баранам. Что скажете насчет джипа? Зачем он вам понадобился?

– Я купил надувную лодку и хотел ее проверить. Автомобиль Кеши на проселке слаб. На нем к берегу не подъедешь.

– Спортивный «Мерседес» оформлен на сына?

– Да, это машина мальчика. Я у него лишь шофер. Так вот, на «Мерседесе» по глине невозможно. А джип в самый раз. Страховая компания принадлежит на девяносто процентов Кеше. Значит, и джип его. Почему не воспользоваться?

– А зачем вы дали сторожу двести долларов?

– Кеша просил. У мальчика доброе сердце, а сторож работает на компанию, значит, на него.

У Ерожина зазвонил мобильный. Волков, параллельно проводящий обыск по месту прописки подозреваемого, сообщал, что в московской квартире Костролитина чисто. Она не выглядит жилой, и там уже месяц никто не появлялся. Петр Григорьевич поблагодарил Тимофея и продолжил допрос:

– Вы утверждаете, что мальчик присутствовал при пробном спуске лодки?

– Нет, я боялся простудить сына. У него слабое здоровье, а вода уже холодная.

– Выходит, Крапивникова вы не убивали?

– Я ждал его в начале октября. Уж не помню, какой это был день. Он не приехал. А потом это страшное известие.

В кармане Ерожина снова зазвонил мобильный. Подполковник достал трубку. Из Подрезкова докладывал Вязов:

– Неделю назад Костролитин посетил супругу и оставил в шкафу костюм.

– Дима, посмотри на этикетку. Нет ли там золотой ромашки? Меня интересует, польского ли он производства.

– Да, тут такая ромашка есть. И надпись «Польская мода».

– Папа, тебе плохо? Может быть, принести сердечное? – громко спросил мальчик. Костролитин схватился за сердце.

– Да, сынок, валидол в шкафчике.