Андрей Анисимов - Тариф на друга

– Конечно. Надеюсь, ты с ними в Америку не сбежишь. – Усмехнулся Сазонов.

Лысоватый филателист посмотрел на него с удивлением и, когда смысл вопроса до него дошел, рассмеялся:

– Все шутишь. Мне в Америку бежать нельзя. Льву Шапиро доверены тайны Империи. – Многозначительно сообщил Лев Наумович: – Ладно, Сазонов, надеюсь, ты выкрутишься, но семь процентов я с тебя сдеру. Деньжонки стали доставаться туго. Сейчас не девяносто первый год.

– Знаю. Пропуск подпиши. – Сазонов протянул бумажку, подождал, пока Шапиро достанет из футляра «паркер» с золотым пером и выведет свою подпись, пожал референту руку и вышел в коридор. После прокуренного кабинета воздух здесь показался ему восхитительным. Владимир Игнатьевич вздохнул полной грудью и спустился по лестнице. На улице шел мелкий дождь, а Сазонов не взял плаща. Подняв кейс над головой, он быстро дошагал до подземного перехода и юркнул вниз. От станции «Китай-город» до Тургеневской поезд мчал без пересадки. Все путешествие заняло семь минут. Выйдя из метро, Владимир Игнатьевич снова спрятал свою прическу под кейсом и бегом поспешил вдоль бульвара. Бежать пришлось недолго. Возле подъезда многоэтажного каменного дома с табличкой «Банк Становление» Сазонов приостановился и нажал кнопку переговорного устройства. Через минуту двери раскрылись и он проник в огромный вестибюль, отделанный белым мрамором. Здесь его знали и пропуск не понадобился. Поправив свою прическу возле высоченного зеркала в резной раме, он уверенно направился вглубь. Возле кабинета с надписью «директор» стоял секьюрити с коротким автоматом. На посетителя он внимания не обратил. Сазонов миновал приемную, кивнул секретарше, постучал и, не дожидаясь ответа, раскрыл массивную дубовую дверь. В кабинете, больше смахивающем на зал, за маленьким письменным столом красного дерева сидел Кричевский.

– Так и знал, что ты ко мне припрешься. – Бросил он Сазонову, не отрывая взгляда от своих бумаг. Владимир Игнатьевич никак не среагировал. Он спокойно уселся на мягкий кожаный диван и задрал ноги на журнальный столик.

– Денег больше не дам. – По прежнему не глядя на гостя, проворчал Кричевский.

– Ты не дашь, твой банк даст. – Невозмутимо возразил Владимир Игнатьевич.

– Это с какой стати? – Кричевский от удивления оторвался от бумаг и с интересом посмотрел в глаза Сазонова.

– Я тебе под залог документы на свою квартиру принес. – Сказал Владимир Игнатьевич, постучав пальцем по крышке кейса.

– Ну, ладно, показывай, раз принес. – Кричевский снял очки и внимательно наблюдал, как заместитель директора компании «Риск» роется в своем чемоданчике. Сазонов достал прозрачную папку с документами, встал и протянул ее Кричевскому:

– Ты себе столик побольше не хочешь завести?

– Нет, не хочу. Знаешь, мой дорогой, засрать бумагами можно любой стол. Этот маленький дисциплинирует. – Возразил банкир и принялся изучать содержимое папки.

– Мне нужно сто пятнадцать тысяч. – Безразличным тоном изрек Сазонов.

– Не добрали? – Понимающе промычал Кричевский.

– Умный ты, Миша. Не зря тебя акционеры директором выбрали. – Похвалил банкира Сазонов.

– Да, Володя, акционеры ребята ушлые. Вот и подумай, как я им докажу, что дал потолочную цену за твою квартиру?

Сазонов не ответил.

– Молчишь? То-то же. Ладно, ради Натана придется пожертвовать интересами банка. Рисковый ты парень, Вова. Пиши заявление на мое имя. – Кричевский достал из ящика плотный лист бумаги и протянул Сазонову.

– Спасибо, Миша.

– С женой посоветовался? Если квартирка улетит, куда Инну денешь?

– Жена прописана у матери. Это моя квартира, и я вправе ей распоряжаться.

– Рисковый ты парень… – Повторил банкир: – Деньги когда тебе нужны?

– Ты же знаешь. – Сазонов закончил писать и вернул заявление Кричевскому. Тот прочитал и спрятал листок в стол:

– Приходи завтра после обеда.

Владимир Игнатьевич пожал Кричевскому руку и быстро покинул банк. Снова укрывшись от дождя кейсом, он быстро дошагал до метро и, проделав пересадку, добрался до Смоленской. Забежав на эскалатор, Сазонов услышал звонка мобильного телефона. Он не сразу понял откуда идет сигнал, наконец сообразил, что звук доноситься из его кармана и достал трубку:

– Ты где? Есть хочется ужасно. Без тебя обедать не сажусь. – ворковал томный женский голос.

– Минут через сорок жди. Я тоже голодный, как крокодил.

На Садовом Кольце дождя не наблюдалось, но по лужам на мокром асфальте было заметно, что и здесь туча прошла совсем недавно. Владимир Игнатьевич, стараясь не забрызгать брюки своего черного костюма, дома он так и не успел переодеться, осторожно вышел на Смоленскую площадь и завернул в угловой гастроном. Это был дорогой магазин с выбором самых разнообразных деликатесов. От множества различных сортов сыра, колбас, ветчин до диковинных рыб и живых омаров. Сазонов покупал долго и много. Завершив покупки двумя бутылками французского вина, покатил нагруженную тележку к кассе. За иноземным кассовым аппаратом сидела смазливая девица с электронным датчиком. Кульки и коробки плыли по самодвижущейся ленте. Красавица только успевала подносить датчик к покупкам. Аппарат издавал электронный писк и на экране появлялись цифры. Закончив подсчеты и получив с покупателя полторы тысячи, девица выдавила из себя быструю дежурную улыбочку и отработанным жестом выбросила два огромных пакета. Сазонов с трудом вместил в них всю закупленную провизию и выбрался из гастронома… Тащить такую ношу было неудобно. Владимир Игнатьевич вновь остановил частника и, усевшись на заднее сидение, приказал везти себя на Бакунинскую. Народ уже двинул по домам и машины тащились со скоростью пешеходов. Но Сазонов спокойно поглядывал в окно и не дергался. Молодой левак с хохляцким акцентом быстро сообразил, что важный господин в черном костюме к разговору не расположен. Не получив ответа на сентенцию, что Москва куда суматошнее, чем Херсон, парень смолк и больше рта не раскрывал. Недалеко от станции метро Бауманская Владимир Игнатьевич велел остановиться.

– Триста рубликов не пожалеете? – Выдохнул хохол, готовый к спору, но клиент не торговался. Парню везло. Не успел пассажир вылезти и вытянуть свои пакеты, как к его «Ниве» подскочила дамочка с пушистой кошкой в руках. Владимир Игнатьевич галантно попридержал для нее дверцу и поволок свою ношу к шестнадцати-этажной башне. Возле парадного он опустил пакеты, долго рылся в карманах костюма, наконец, извлек связку ключей. Кодовый замок отпирался маленьким пластмассовым ключиком. Сазонов вошел и, по-хозяйски оглядевшись, уверенно направился к лифту. Он еще не поднялся до седьмого этажа, как железная дверь одной из квартир тихо раскрылась и на пороге появилась тоненькая девушка в пестром цыганском платке с печальными темными глазами. Ее маленькое породистое личико до смешного напоминало Анну Яковлевну Табаровскую, только лет на двадцать моложе.