Анна и Сергей Литвиновы - Аватар судьбы

В тот же день пошли из школы не домой, все равно мамаши на работе, а за город, к мысу Любви. Там принялись изготовлять бомбы, экспериментировать и тренироваться. Выбрали, в результате экспериментов, то количество взрывчатки, которое будет бить, по их солидарному мнению, наверняка, насмерть. Потом на квартире у Лобзика смастерили заряд. Приделали запал. Начинили бомбу гвоздями с обкусанными шляпками. К вечеру все было готово.

Мама опять дежурила – ей приходилось работать на две ставки, чтобы прокормить себя и сына. Заработок в оккупационных долларах у детского врача был крайне низким. Посему ничто не помешало Данилову выскользнуть во двор. Он кинул камешком в фанерное оконце Лобзику. Тот через минуту тоже вышел из подъезда.

Бомбу Данилов прятал под гимнастеркой. Они бросились к улице Советов. Респираторы, как и тогда, когда листовки клеили, надевать не стали – время ли думать о собственном здоровье, когда на такое дело идешь! Да и затрудняют маски дыхание – а если убегать придется?

План диверсии был таков. Еще когда прокламации клеили, они заметили: примерно раз в пятнадцать минут по улице Советов не спеша проползает «Виллис» с двумя янки на борту. Джип оснащен прожектором и пулеметом на турели. Когда машина едет по улице направо, к базару, американцы обычно светят и смотрят в правую от себя сторону. Когда идет налево, к бывшему пляжу, – в левую. Все у америкосов регламентировано. Хуже фрицев!

Мальчики будут прятаться за колоннами индустриального техникума. Когда машина пойдет к пляжу, оккупанты, соответственно, станут светить в противоположную от техникума сторону. Едва авто поравняется со зданием, бомбист выйдет из-за колонны, размахнется и швырнет свой смертоносный снаряд прямо в джип. Расстояние составит не больше десяти метров, и промахнуться будет трудно. Но попал – не попал, разбираться они не планировали. Сразу – тикать через проходные дворы домой. А там – пусть ищут.

На том и порешили.

Выбежали из двора. Людей на улице не было, все-таки комендантский час. Но не видно и полицейских патрулей. Светомаскировка отменена, электричество в домах есть. Кое-где заново вставлены стекла. За занавесками идет частная жизнь советских людей – с ходу и не скажешь, что вокруг война, что оккупация. С моря задувал сильный ветер.

За пять минут ребята добежали до улицы Советов и притаились в тени техникума.

Машина с патрулем как раз проехала в сторону рынка и скоро пойдет обратно.

Бомбу взял себе Данилов и отдавать ее Лобзику не собирался.

И вот стало слышно мягкое тарахтенье мотора. «Виллис» направился от рынка назад. Данилов вытащил снаряд, взял в правую руку, приладился. Самое сложное было выбрать момент, когда подпалить запал: надо, чтоб рвануло точно в момент, когда бомба угодит в джип – чтобы янки не успели ее отбросить. И чтобы раньше не грохнуло, в полете или, того хуже, в руках. Они много тренировались и решили, что оптимальным временем будет десять секунд. Поджигать станет Лобзик, когда «Виллис» поравняется с техникумом. А бросать – Сережа, когда автомобиль с оккупантами начнет от них удаляться.

Наконец джип, идущий со стороны базара и барахолки, поравнялся с ними. Яркий свет прожектора светил и впрямь в противоположную сторону улицы.

«Давай», – шепнул Данилов. Сердце колотилось. Лобзик щелкнул трофейной зажигалкой «Зиппо», которую потихоньку утащил у матери. Огонек не гас, мотался на ветру. Лобзик поднес пламя к фитилю. Фитиль загорелся, и Данилов начал отсчет: раз, два, три… На «пять» надо бросать. Он приноровился. Джип уползал от них. Он оказался гораздо дальше, чем он рассчитывал. Потребуется кидать изо всех сил, и то, может, не добросишь. В джипе двое иноземных военных. И впрямь – глядят и светят прожектором в другую сторону. Видны только спины в кителях, перепоясанные белыми ремнями, и белые каски.

Надо не дать им уйти, и Данилов швырнул бомбу – чуть раньше, чем рассчитывал. И сразу понял: снаряд попадет точно в цель. Бывает такое после удачного броска в баскетболе или подачи в волейболе: мяч еще не долетел, а ты знаешь: он упадет, куда нужно! Но бомба – ах, черт! – разорвалась чуть раньше, чем они хотели, чем планировали, – не долетев метров трех до оккупантов, над их головами, немного в стороне от джипа. Ба-бах! Раздался такой взрыв, что Данилова и Лобзика на мгновение ослепило и оглушило, а в районе, где двигался «Виллис», сначала полыхнула ярчайшая вспышка, а затем набух белый ком дыма, из которого вылетали ярко-белые усы. За этим дымом не было видно, что происходит с вражескими солдатами, но Данилов решил не медлить ни секунды и не рассматривать.

Шарахнуло будь здоров, и через пять минут здесь наверняка будут другие патрули. А о результатах доложит народная молва. Агентство «ОГС» – «одна гражданка сказала» – обычно не ошибается.

Оба, Данилов и Лобзик, развернулись, чтобы бежать, и тут услышали окрик по-русски: «Стоять! Руки вверх!» Прямо перед ними, в цивильных пиджаках, но с красно-сине-белыми полисменскими повязками на рукавах, стояли трое – полицейский патруль. Один был вооружен винтовкой Мосина, второй с пистолетом, третий с пустыми руками. Выражение их лиц не предвещало ничего хорошего. Данилов их хорошо запомнил, особенно старшего: невыразительное, блеклое, белесое лицо. Полицаи, представители власти, застигли подпольщиков на месте преступления – при попытке убить оккупационный патруль. Эти лбы под кепками, эти глаза, эти сжатые скулы Данилов, казалось, запомнит теперь надолго, на всю жизнь!

«Лобзик, бежим! – крикнул он. – В разные стороны!» – и сам бросился в перспективу улицы Советов, к рынку. Единственное, что он краем глаза заметил и что наполнило его радостью, – это джип оккупантов, развернутый поперек улицы, свисающие из него два неподвижных тела в белых касках и их кители цвета хаки, испещренные многочисленными кровавыми точками.

Данилов понесся по тротуару.

Ему вслед раздались одиночные выстрелы патруля. Вокруг засвистели пули.

Он дернулся – и проснулся.

В Энском городском почтамте на улице Советов, в отделе «до востребования», на имя Кононовой нашлось письмо без обратного адреса. Там имелись последние указания, как найти секту древлян: выезжаешь, значит, на шоссе в сторону Сочи, следуешь мимо Суджука, затем проедешь Матвеевский перевал, а потом, на сорок втором километре, будет указатель направо: «Турбаза «Красный строитель». Дорога сразу в гору пойдет, асфальт кончится, начнется гравийка. «Трасса по качеству плохая, вся из тещиных языков, да такая, что два авто не разъедутся, – заботливо предупреждал неизвестный корреспондент, наверное, Свят. – Однако через двадцать четыре километра по спидометру, после перевала местного значения, выезжаешь на берег моря. Там шлагбаум, но охранять будут наши люди, им надо сказать, что вы к Святу и Лене. Они пропустят, а там – заброшенная турбаза на берегу, где мы будем вас ждать», – заканчивалось послание.