Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник)

– Это уже из области фантастики, – возразил Никонов.

– Не совсем, – желающий расправиться с Зориным нанимает киллера, который следит за квартирой. Он видит входящего в квартиру Зайцева, которого принимает за Зорина, а поэтому входит за ним в квартиру и…

– Я уже сказал, что это из области фантастики, – повторил Никонов. – Ты совсем не знаешь работу киллера. Даже американские боевики смотришь невнимательно. Киллеру или показывают клиента, или дают его фотографию. Согласись, что перепутать Зорина с Зайцевым довольно трудно.

– Но киллеру, который оказался невнимательным, дали фотографию, где они изображены вместе, – возразил я.

– Хорошо. Тебя трудно переспорить, – усмехнулся он. – Но объясни мне, куда потом делись ключи от квартиры?

– Их успел забрать сам Зорин до вашего приезда, чтобы потом не возникало лишних вопросов.

– Есть еще версии?

– Да, последняя, – кивнул я. – Кто-то хотел убить Зорина, но случайно вместо него в квартире оказался Зайцев. Не знаю, что там произошло, но Зайцев стал опасным свидетелем, которого нельзя было оставлять в живых. В то же время убийца посчитал, что если Зорину придется отвечать за убийство, то тоже совсем неплохо.

– Вот это уже ближе к истине, – согласился Никонов. – Но во всех твоих версиях все то же слабое место, что и в моей – оружие. Ни один уважающий себя убийца, рассчитав все до тонкостей, не возьмет с собой такую «хлопушку».

– Вот здесь ты не прав, – возразил я. – Скорее убивал не профессионал, а человек, решивший так разобраться со всеми проблемами. Его не интересовали ни марка оружия, ни калибр. Главное, чтобы оно стреляло. Убийца знал, что стрелять будет с очень близкого расстояния, а поэтому базука была не нужна. Кстати, и звук выстрела был не таким уж громким.

– Представь себе, что этот довод звучит весьма убедительно, – согласился Никонов. – Давай проработаем наиболее перспективные версии и познакомимся с окружением убитого.

– Не только. Не забывай, что у Григория есть два взрослых сына от первого брака. Я не говорю о его первой жене. Скорее всего, за эти годы у нее сложилась своя жизнь. Как жизнь, так и смерть Зорина для нее была безразлична. Но вот в случае его смерти оба сына являются прямыми наследниками наравне с Людмилой Викторовной, а наследовать есть что, – я сделал паузу и продолжил. – Во-вторых, насколько мне стало известно, несколько месяцев назад Зайцев неожиданно развелся с женой. Об этом сам Зайцев не распространялся. Мне все объяснили, когда я удивился, что ни жена, теперь уже бывшая, ни сын с невесткой не стояли у гроба покойного. Нужно узнать, что он оставил бывшей жене от своих щедрот при разводе и на что может рассчитывать сын, как единственный наследник.

– Конечно, это очень интересная новость. Она позволяет взглянуть на убийство под другим углом. Но не слишком ли глубоко ты пытаешься копать?

– Так ведь и дело не совсем обычное. Думаю, что вдвоем мы сможем охватить все.

– Хорошо! Вот ты и начни с того, что поговори с вдовой Зайцева. Тем более, вы раньше встречались в компаниях.

– Идет.

– Со своей стороны я узнаю судьбу сыновей Зорина от первого брака и составлю список лиц, связанных с Зориным и Зайцевым по бизнесу.

Я кивнул и спросил:

– С соседями работали?

– Да, кивнул Никонов. – Но результат ноль. Никто ничего не видел и не слышал, – он сделал паузу. – Время было выбрано удачно. Даже сидевшую на лестничных ступенях Зорину никто не видел. Попробуй сам, может, тебе повезет больше, – пожал плечами Никонов.

Это стоило проверить сегодня же.

Выходил из здания районного отдела я с ощущением того, что узнал от Никонова меньше, чем рассчитывал.

Прикурив сигарету, я старался мысленно поставить себя на место Никонова. Я слишком хорошо знал эту работу, а поэтому реально осознавал, что на месте Никонова не смог бы сделать больше.

Чем больше я думал об этом деле, тем больше поражался нелепостью, а убийство Зайцева больше тянуло на «глухаря». С такими данными прокурор никогда не даст санкцию на арест ни одного из двух реально подозреваемых на данный момент. Против Григория вообще нет ни одной улики, а также нет главного – мотива преступления. Против Милы тоже было немного: обвинить ее можно было только в том, что она пришла в неурочное время домой и обнаружила в квартире труп. У Милочки мог быть мотив для убийства шантаж Зайцева, но вот доказать это практически невозможно.

И все же у меня были отправные данные.

Я вспомнил слова Никонова, что Милочка путалась в своих показаниях, а поэтому в первую очередь решил нанести визит именно к ней.

Естественно, Григорий должен был в данный момент быть на работе. Во всяком случае, ему приходилось сейчас «пахать» за двоих, да еще разобраться, где, чьи деньги, чтобы передать часть, принадлежавшую покойному Зайцеву, его прямому наследнику. Еще было неизвестно, какое решение примет сын Зайцева: оставить деньги в деле или взять все.

Стоп!

Сын-наследник, который хорошо знал Зориных и все их окружение.

Но почему убийство именно в квартире Зориных?

Ответ мог быть довольно простым, но объясняющим многое: под общую шумиху получить в качестве наследства больше положенного.

Это стоило проверить сегодня же.

Я был уверен, что после такого Мила не выйдет на работу, а поэтому рассчитывал застать ее дома. Во всяком случае, во время похорон она выглядела убитой горем.

Оказавшись на четвертом этаже перед знакомой металлической дверью, которые стали входить в моду, как средство безопасности, я, скорее по привычке, трижды нажал кнопку звонка.

Мне пришлось довольно долго ждать, но никто не открывал. Я уже подумал, что Мила могла куда-то выйти или Григорий отвел ее к врачу. Перед уходом я хотел еще раз нажать на кнопку звонка, но дверь открылась. Передо мной стояла Мила в небрежно запахнутом и перехваченным поясом на талии халатике. Она сказала каким-то бесцветным, лишенным эмоций голосом:

– Проходи, Сережа.

Я вошел в квартиру, закрыв за собой дверь.

– Кофе будешь? – все тем же тоном спросила она.

– Не откажусь.

– Тогда пошли на кухню. Я чувствую себя разбитой и совершенно опустошенной.

Она шла впереди меня нетвердой походкой, слегка покачиваясь.

Да, сегодня Мила выглядела, мягко говоря, неважно. Вчера во время похорон я видел ее в черном одеянии рядом с Григорием и не особо разглядывал.

Последний раз, до этой встречи, я видел Милу в обычной обстановке месяца полтора назад. Мила никогда не была красавицей в полном смысле этого слова. Скорее, ее можно было назвать хорошенькой, со смазливеньким личиком. Основным ее достижением была отличная фигура. Зная все свои плюсы и минусы, Мила всегда следила за собой, умело пользуясь косметикой и одеваясь со вкусом.