Виталий Нежин - Эксперт, на выезд!..

Жалко трепать форму на работе. У нас ведь здесь всякие приборы с острыми углами, железяки разные, с которых капает масло, у меня вот лично — химия, «чистая» наука. А уж на выезде замарать форменное маренго и вообще ничего не стоит. Так что мы, уж простит нас начальство, малость хитрим…

Я придвигаю к себе толстенную книгу дежурств, вынимаю стопку чистых перфокарт и выразительно поглядываю на собравшуюся у меня в лаборатории теплую компанию. До сводки всего полчаса, надо успеть с предварительным оформлением.

Внимания на мои красноречивые взгляды никто не обращает. По всеобщему мнению, у меня в лаборатории самый мягкий диван, самый привлекательный вид из окна, и вообще рабочий день еще не начался, отвяжись, дежурный!

— Геннадий Иванович, — Сережа обращается к Лелю. — Мне послезавтра в суд идти. Вызвали.

— Достукался? — грозно вопрошает капитан Лель. — Теперь ответишь за все!

— По поводу экспертизы, — робко говорит Сережа. — В первый раз я…

— Я уже сообразил, что тебя вызывают не по бракоразводному делу, — ухмыляется Лель. — Ну что же, одень форму…

Стас сует в бок Лелю кулак.

— Ты его, Сережа, не слушай. Экспертиза сложная была?

— По-моему, не очень.

— Кто проверял выводы?

— Смолич, а потом Семен Петрович.

— Тогда порядок. Значит, уверенность полная?

— По-моему, да.

— А вот теперь уже не надо «по-моему»! Это суд. Там нужна уверенность объективная, полная, научная. Ты не себя лично представляешь в суде, весь отдел. Так что неуверенности быть никак не должно. Придешь, поздоровайся…

— Можешь за ручку, — встревает Лель. Стас отмахивается от него, как от мухи.

— Поздоровайся. Держи себя вежливо, с достоинством. Лишнего не говори. Не суетись, адвокаты этого не любят. Вопросы выслушивай до конца, не перебивай. Отвечай четко. Короче, держи марку… Привыкай.

Дверь открывается, и входит наш начальник.

— Как сутки? — спрашивает он у меня.

— Порядок, товарищ подполковник…

— Не очень устали?

— Вроде не очень, — бодро отвечаю я, подозрительно глядя на шефа. — А в чем дело?

— Может быть, вы, Колчин, в другой раз отгул возьмете?

Прощай, вожделенный день отдыха! От души жалко тебя.

— Практиканты сегодня приходят. Надо бы им кое-что растолковать по вашей части. Ну как?

— О чем может быть разговор, товарищ подполковник? Раз надо…

— Приятно слышать, — шеф замечает Леля. — Слушай, ты не знаешь, где можно достать ребятам капроновые халаты для работы? Мне тут предлагают, но все почему-то с завязками сзади. Не знаешь?

— Знаю, — не моргнув глазом, тут же отвечает Лель. — На часовом заводе.

— Так они же не дадут, — сомневается начальник.

— Конечно, не дадут, — с готовностью соглашается Лель. — Просто так не дадут.

— А как не просто так? — усмехается начальник.

— Я тут у методистов листал недавно заявки на встречи с нами, — начинает развивать свой план Лель. — Много заявок, чуть ли не на год. И попалась мне, между прочим, заявка часового завода…

— И что же ты предлагаешь?

— Передвинуть эту заявку пораньше, поехать, познакомиться, поговорить, — Лель в своей стихии. — А после всего этого осторожно намекнуть, мол, так и так, когда будете получать спецодежду, возьмите и на нашу долю. Деньги-то у нас на это есть?

— Да ты что? — возмущается шеф. — Ты где работаешь? Конечно, есть, вот только нужных халатов нигде нет.

— Тогда все, — важно говорит Лель. — Бу-у сделано…

— Через пять минут сводка, — напоминает шеф и выходит.

Я встаю и выгоняю всех. Пять минут — это в самый обрез.

Со стороны может показаться, что я занимаюсь нудной, никому не нужной канцелярщиной. Сначала записываю, правда, очень коротко, все обстоятельства своих выездов в толстую амбарную книгу, потом то же самое переписываю на перфокарты — каждый выезд на отдельную.

Но и это еще не все. Я вооружаюсь специальным компостером и прошиваю перфокарту условными вырезами — район, вид преступления, что сделано, что изъято… Для отчетности блестящая штука! Мы долго подтрунивали над этой бюрократической операцией, пока Стас вместе с кем-то из угрозыска при помощи обыкновенной спицы, продетой в эти самые вырезы, не выудил из толстенной годовой пачки перфокарт восемь штук с совпадающими признаками, и но этим признакам была раскрыта трудноуловимая шайка ловких квартирных воров.

Конечно, ничего принципиально нового в этом нет. Дело известное — искать по подобию. Дело верное, на все сто десять процентов, как утверждает где-то в своих многословных трудах немецкий криминалист Гендель. Почему помню — когда-то с блеском вылез с его цитатой из почти безвыходного положения на экзамене в Высшей школе:

«Если преступнику удается хотя бы раз какой-либо трюк, он постоянно повторяет его в форме рабского подражания, рискуя даже тем, что полиция замечает аналогичные методы работы и на основании этого задерживает лицо, совершающее преступление».

Это все верно. Но чтобы подобрать подобие вот так — не копаясь в ворохе старых дел, не тратя на это недель, а просто так, взяв спицу и сразу подцепив искомое, это впечатляет…

С той поры мы уверовали в перфокарты и старательно пробиваем треугольные прорези в их краях. Скрупулезная бюрократия тоже кое в чем, как выясняется, полезна.

Но, вероятно, не стоит так безжалостно обзывать свои канцелярские занятия. Не бюрократия это, скорее порядок, аккуратность, когда все отмечено и зафиксировано, все разложено по полочкам, а стало быть, легко и быстро с этих полочек и снимается. А временной фактор у нас едва ли не главный, и постоянный лозунг наш — успеть, успеть как можно раньше, прежде чем пройдут первоначальная растерянность и суета.

Ну-ка подсчитаем. Раз, два, четыре, шесть выездов… Исключим из них умершего в отделении пьяницу и уже задержанных за нападение на таксиста налетчиков. Остается четыре записи, четыре карты. Четыре детективные истории, которые начались за истекшие сутки и у которых пока еще нет конца.

Может быть, я даже и не узнаю их развязки. Во-первых, не имею права делать экспертизы по выездам, в которых принимал непосредственное участие (все-таки здесь неувязка какая-то, честное слово!), а во-вторых, судя по всему, в делах последних суток моей химической технологией и не пахнет. Так что, если я даже что и узнаю, то случайно, и еще буду, напрягаясь, вспоминать, действительно ли это произошло именно на моем выезде.

Детективная история без конца… Для зрителя или читателя это ужасно, для меня, эксперта, это в порядке вещей. Но ведь я же не просто зритель, я участник истории, и мне надо с этим примириться… Детектив прочитают без меня.

За дверью нарастает шум голосов. Народ пришел на работу в свои кабинеты, в лаборатории, на суточное дежурство. Пришли люди очень дорогие мне и те, к кому я отношусь безразлично. Пришли славные товарищи и просто знакомые. Пришли заслуженные ветераны, к которым в дни праздников завистливо обращаются, кивая на ордена: «Уступил бы половину?», и зеленые новички, еще не получившие самого первого на нашей службе отличия на мундир — значка «Отличник милиции».