Елена Арсеньева - Магический перстень Веры Холодной

Но я не успела об этом подумать. Началась бомбежка. И одна из бомб проломила нашу крышу!

У нас стояли наготове бочка с водой и ящик с песком. Юлик, отворачиваясь от искр, держа руками в рукавицах щипцы, ловко схватил ее и сунул в воду. А я быстро засыпала песком искры, которые разлетелись по чердачному полу. Потом мы еще полили его водой, чтобы уж точно все погасло.

– Как вы там? – кричал снизу отец.

– Спускайтесь! – вторила мама.

Но вниз мы не пошли. Мало ли что говорят, бомба, дескать, в одну воронку не падает! А вдруг?!

Сквозь пролом в крыше были видны звезды. Раньше мы все любили звездные ночи, а теперь их терпеть не могут! В звездные ночи чаще бомбят!

Но самолеты улетели, прозвучал отбой тревоги. Я пошла было к лестнице, как вдруг Юлик сказал:

– Леночка, ты только посмотри, какие волшебные звезды! Они смотрят прямо нам в глаза, видишь?

Он пошел к пролому и повел меня за собой. Я перестала дышать…

Мы стояли и смотрели на белый звездный свет.

– Видишь? – шепнул Юлик. – Они плывут. Земля вертится!

И я увидела, как небесный рисунок и вправду чуть движется!

У меня закружилась голова, я покачнулась, Юлик подхватил меня, но и сам покачнулся и задел доски, торчащие из пролома. Оттуда что-то выпало со стуком. Камушек?

Мы опустились на пол и зажгли фонарь.

На полу лежал золотой перстень со странным серым камнем, как будто перечеркнутым крестом.

– Что это? – изумился Юлик.

А я ничего не сказала – я просто надела перстень.

И…

У меня никогда в жизни не было никаких колец. Носить украшения – это мещанство! Но этот перстень… мне показалось, он был мой всегда, всегда! Он должен был быть холодным, а казался теплым. И серый камень как будто светился.

– Как странно… – сказал Юлик, глядя на мою руку. – Я никогда не замечал, какие у тебя необыкновенно красивые пальцы. А ведь я столько раз видел, как ты играешь на рояле!.. – Он помолчал, потом шепнул: – Я никогда не забуду эту минуту. Никогда. И даже если меня убьют на фронте…

И тут со мной что-то случилось… Я бросилась к нему, обняла, прижалась, я что-то говорила… не помню что… нет, помню – я говорила о своей любви!

– Ты меня любишь? – спросил он изумленно. – Я даже мечтать об этом не мог! Я думал, твоя мама просто смеется надо мной! А ведь я тоже… я тоже!

Он успел поцеловать меня только раз – мама требовала, чтобы мы немедленно спускались. Она решила, что кто-то из нас ранен, поэтому мы застряли на чердаке.

– Ну вот, – сказал отец, который всегда все понимал. – А мама переживала, что у дочки первая любовь безнадежная… Но ты знай, Леночка, что наша фамилия – Наркевич – мне нравится куда больше, чем фамилия Юлика!

– Боже мой! – запричитала мама. – О чем ты?! Какие тут могут быть перемены фамилий? Какие свадьбы?! Они еще дети!

– Я буду его ждать, – сказала я. – И дождусь. Можно считать, что мы уже обручились!

Юлик сжал мою руку. Я знала, о чем он подумал.

О том, что нас обручил этот перстень!

Молодая, еще маленькая скумбрия.

Ангелочек (иврит).

Некошерная.

Имеется в виду джокер.

Об этой истории можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Последняя любовь», издательство «ЭКСМО».

Об этом можно прочитать в книге Елены Арсеньевой «Далекая звезда», издательство «ЭКСМО».

Об этом можно прочесть в романе Елены Арсеньевой «На все четыре стороны», издательство «ЭКСМО».

Нашего храброго друга! Дорогая, переведите! (франц.)

По-украински рудий – рыжий, то есть Рудько – это Рыжко.

Шмурдяк – бормотуха, дешевое крепленое вино, «коктейль» из всего, что под руку попадется, непотребное пойло.

Здесь слово «ауспиции» употреблялось в значении «прогнозы», хотя в принципе в Древнем Риме так называли гадание по полету птиц. Гадание это толковали авгуры (жрецы).

Подробней об этой истории можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Последний дар любви», издательство «ЭКСМО».

Четыре танго одного и того же оркестра или певца из разных танд и формируется музыка на милонге.

Прошу простить меня, мадам, но меня может извинить только неведение. Надеюсь, ваше здоровье не пострадало? ( франц .)

Об этом можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «На все четыре стороны», издательство «ЭКСМО».

Об этом можно прочитать в романах Елены Арсеньевой «Крутой мэн и железная леди», «Час игривых бесов», «Разбитое сердце июля» и других, издательство «Эксмо».

Об этом можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Проклятье итальянского браслета», издательство «ЭКСМО».

Об этом можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Бабочки Креза», издательство «ЭКСМО».

Записные книжки на балах, где записываются имена пригласивших кавалеров и названия танцев (франц.) .

Прозвище части русских офицеров, особенно гвардейских, кто получил хорошее воспитание и подчеркнуто соблюдал правила хорошего тона, щеголеватую выправку, носил хорошо сшитые мундиры тонкого сукна, держался с товарищами отчужденно-вежливо.

Не могу ли я вам чем-нибудь помочь, дорогая мадемуазель? (франц.)

Об этом можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Мужчины Мадлен», издательство «ЭКСМО».

Так называли в то время машинисток, которые писали на печатных машинках.

Так раньше назывался Белорусский вокзал.

Так называли в то время добровольцев.

Об этой истории можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Проклятье итальянского браслета», издательство «ЭКСМО».