Ольга Морозова - Шале в горах

Марк выдохнул воздух с облегчением:

– Слава Богу! Пускай идёт сюда! Немедленно!

Так как Артём продолжал молчать, он добавил неуверенно:

– А что она там делает?

Артём поднял на Марка мутный взгляд и наконец изрёк:

– Покоится. Она там покоится.

– Что-о?! Что вы сказали?! Что значит «покоится»? Спит, что ли? – Марк погрозил пальцем Артёму. – Не шутите так, молодой человек! Можно и инфаркт заработать с вашими шутками!

– Мне не до шуток. Алла умерла… погибла… не верите, поднимитесь на чердак и убедитесь сами. На неё обрушилась балка и проломила ей череп… жуткое зрелище… не для слабонервных. Я не смог… Андрей там, он пытается понять, что произошло… хотя всё и так ясно.

– Господи! Помилуй нас, грешных! – Анна Ивановна прикрыла рот рукой. – А что она делала на чердаке? Зачем полезла туда?

– От скуки, я полагаю. Такие любят всё обшаривать, везде суют свой нос! – Стелла презрительно сморщилась.

– Что вам плохого сделал эта девочка! Могли бы и помолчать… тем более в такую минуту. Надо её перенести куда-нибудь. Не оставлять же там… валяться…

Спустился Андрей, он вытирал руки платком, на котором отчётливо обозначились кровавые пятна. Катя вздрогнула и отвернулась, лицо её исказилось плаксивой маской. Марк неловко попытался её утешить, обняв за плечи и прижав к себе. Катя не выдержала и разрыдалась на его плече. Марк тихонько похлопывал её по спине.

– Ну-ну, моя милая… успокойтесь… тише… – не переставая поглаживать Катину спину, Марк обратился к Андрею.

– Может, вы поясните, что там произошло? Чувствуется, что наш Артемий в ступоре. У него шок. Мне кажется, у вас должны быть более тренированные нервы на этот счёт.

– Должны, да не обязаны. Балка обрушилась сверху. Удар был очень сильным. Балка повредилась от лавины, кажется, кто-то это говорил… ну вот и рухнула… ну и ещё я осмотрел все вокруг, там окно разбилось, осколок стекла торчал острым концом вверх… наверное она споткнулась и упала прямо на него… это уже было смертельно… попал прямо в горло… она просто захлебнулась в крови… видимо, перерезал артерию… а может, балка ударила её и она упала на это стекло… теперь не поймёшь… короче, глупый несчастный случай… какое-то нагромождение роковых случайностей.

– Бедная девочка! – Анна Ивановна всплеснула руками. – Да что же это делается! Ну зачем ей этот чердак! Господи! – Она истово перекрестилась.

– Оставь её там. Накрой чем-нибудь… всё равно ничего теперь не поделаешь. – Стелла посмотрела на Андрея. – Не думаю, что нам нужно любоваться этим зрелищем.

– Да, да! – закричала Катя. – Мы не хотим это видеть! Я не смогу спать. Я ужасно боюсь покойников. Я и так не смогу спать, зная, что тут… рядом… Господи! Виталий! Я перебираюсь в вашу с Андреем комнату! Готова спать хоть на коврике. Это не обсуждается. Надеюсь, Стелла не будет против? Я не помешаю вам выполнять ваши обязанности по отношению к ней.

– Да пожалуйста! Милости просим. Стелла Борисовна, вы как?

– Ради Бога! Это ваше дело. А пока займитесь трупом. Мне кажется, кроме вас, тут никто не в состоянии это сделать. Судя по лицам, все в предобморочном состоянии.

Виталик и Андрей ушли и пробыли на чердаке около получаса. Вернулись они в подавленном настроении и доложили Стелле.

– Мы уложили её… накрыли… там холодно, полежит, я думаю… – Андрей постоянно вытирал руки об платок. – Жаль, помянуть нечем…

– Я картошку сварю. И консервы откроем. Помянуть надо. – Нина бросилась в погреб за картошкой и консервами. Денис вызвался помочь.

После импровизированных поминок все разбрелись по комнатам. Настроение было мрачнее некуда. Странная смерть Аллы произвела на людей гнетущее впечатление, усугубляющееся тем, что тело вынужденно находилось в доме. У Анны Ивановны мелькнула шальная мысль, что это была такая жестокая нелепая шутка, но она быстро её отмела: слишком правдоподобно выглядел испуг и растерянность на лице Артёма.

Когда Анна Ивановна и Марк остались одни в комнате, Марк спросил:

– Ну и что вы думаете об этом, Аня?

– Да что же мне думать?! Господи, помилуй её душу! Я буду молиться за неё! Несчастная девочка! Такая молодая! Злая судьба… зачем? Почему? Почему именно она?

– Сам не пойму. Действительно, глупый случай. Давайте поспим, Аня… у меня глаза слипаются…

Он завернулся в спальник и затих там. Анна Ивановна влезла в свой, и свернулась калачиком, предварительно поставив чёрточку и написав рядом: «Умерла Алла». Она и сама не знала, зачем сделала эту надпись, просто посчитала, что это нужно, и всё.

Было очень тихо, и Анна Ивановна подумала, что они все здесь в могиле… все до одного. И, пожалуй, Алла среди них не в самом худшем положении. Её душа хотя бы свободна… а их души заперты в телах и ничего не могут с этим поделать. Но, с другой стороны, у них есть надежда, а у Аллы её уже нет. Нет надежды… ужасно звучит. Она уже никогда не поедет в Куршавель и не выйдет замуж за олигарха. Во всяком случае, не в этой жизни…

Анна Ивановна всерьёз задумалась о смерти. Что значит «смерть»? Можно ли познать её вот так, просто увидев мёртвое тело? Нет, смерть – она индивидуальна, её нельзя познать на чужом опыте. Это то, что каждый переживает сам… Анна Ивановна заворочалась в спальнике и невольно прижалась к Марку. Он обнял её, и ей вдруг стало спокойно. Тревога ушла, и Анна Ивановна уснула.

Проснувшись, Анна Ивановна и Марк спустились вниз. Все были в сборе, за исключением Стеллы и её телохранителей. Даже Катя сидела за столом и вяло ковырялась ложкой в банке с консервированной салакой. Нина стояла перед окном, за которым царила абсолютная белизна, и пристально туда всматривалась.

Анна Ивановна налила себе чай и села рядом с Катей. Катя медленно поднесла ложку ко рту, и вдруг взгляд её стал напряжённым, рука, державшая ложку, опустилась, так и не дойдя до места назначения. Анна Ивановна проследила за её взглядом и тоже приоткрыла рот от удивления. В комнату вошла Стелла.

Само по себе это событие не являлось выдающимся, и явно не стоило того внимания, которое ему было оказано всеми без исключения присутствующими, если бы не одно «но»: Стелла вошла абсолютно голой, если не считать ботинок на ногах.

Марк поперхнулся и закашлялся, прикрывая рот руками. От изумления он не мог вымолвить ни единого слова.

Стелла подошла к столу, налила чай и села на стул. У неё оказалась довольно большая грудь, которая вызывающе торчала сосками вперёд. Анне Ивановне невольно пришла на ум мысль об её искусственном происхождении.

Стелла невинным взглядом посмотрела на собравшихся, и пояснила:

– Очень душно. Ненавижу духоту! Просто не перевариваю. Кожа должна дышать всеми порами, иначе она быстро начнёт сохнуть и старится. А я не хочу раньше времени стать старухой! Что вы уставились на меня? Пожрать можно спокойно?!