Крейг Райс - Убийство по-домашнему

Да… но даже если они избавятся от моей беспокойной особы, что станет с Селеной и миссис Френд? После исчезновения Марни и человека, которого считают её братом, полиция начнет розыск.

Вскоре найдут останки мужчины в сгоревшем старом доме и труп Марни в автомобиле. Без объяснений, которые могу дать только я один, инспектор Сарджент наверняка арестует мать и Селену по обвинению в убийстве не только старого мистера Френда, но также меня и Марни. Теперь, когда я убедился в том, что они обе стали жертвой обмана почти так же, как и я, ожило прежнее чувство симпатии к ним. Я не могу так просто сбежать, оставляя их одних под угрозой обвинения в совершении трех убийств, в которых они были неповинны…

Когда я высунулся из автомобиля, чтобы выбросить окурок сигареты, письмо Горди зашуршало у меня в кармане. Это навело меня на определенную мысль. Я вытащил листок из конверта и при ярком свете полыхающего дома прочел его еще раз.

Да. Есть только один выход из создавшейся ситуации.

Мой мозг работал необычайно четко. Я побежал к автомобилю, в котором лежало тело Марни. Быстро, чтобы не думать о том, что делаю, я отодвинул его в сторону, задним ходом выехал на дорогу и, объехав автомобиль Горди, поставил машину в гараж. Дом пылал, как факел, языки пламени уже лизали крышу гаража.

Я поднял лежащий возле сиденья водителя пистолет. Проверил, не остались ли где-нибудь в автомобиле кусочки гипса. Взял с заднего сидения костыль. Когда я выходил из гаража, крыша уже полыхала. Через несколько минут пламя поглотит все.

С костылем и пистолетом я подошел к черному ходу. Еще видно было зияющее отверстие окна комнаты, где лежал труп Горди. Я придвинулся как можно ближе. Жар был почти невыносимым! Я бросил пистолет и костыль в огонь.

Теперь нужно было подумать о гипсе. Я не имел понятия, что происходит с гипсом в огне, однако не мог рисковать. Я был уверен, что гипс на моей правой руке так же не нужен, как и на ноге. Я быстро разрезал его стилетом и пошевелил ладонью. Так же как и нога, рука затекла, но никакой боли я не чувствовал. Я бросил куски гипса вместе с бинтами через окно в комнату и вернулся в кусты, туда, где Марни припарковала автомобиль. Я тщательно собрал осколки стекла и куски гипса и швырнул все это в огонь. Немного постоял, размышляя, не забыл ли чего. Потом сел в автомобиль Горди и поехал домой. Мне оставалось сделать лишь только одно.

Я припарковал автомобиль за гаражами и вошел через террасу в темную библиотеку. Йен был единственным человеком, который мог еще не спать, но он жил в другом крыле. Маловероятно, чтобы я привлек к себе его внимание.

Я зажег маленькую лампу на письменном столе. Пишущая машинка стояла на обычном месте возле телефона. Рядом на столике лежала бумага.

Я вставил лист в каретку. Текст письма я составил еще по дороге. Я знал, что должен написать. Письмо, которое я собирался оставить, должно было быть написано человеком, владеющим только левой рукой.

Вот что я написал.

«Дорогая мама, то, что я пишу, безумно важно. Скажи Сардженту, что это Марни убила отца. Я знал об этом с самого начала, потому что вошел в комнату отца в тот момент, когда она давала ему лекарство. Я знал, что после смерти отца буду богат. Марни умоляла, чтобы я молчал, поэтому я обещал ничего не говорить. Именно потому я уехал — я боялся, что если останусь дома, то невольно когда-нибудь проговорюсь. Я бы и сейчас ничего не сказал, если бы Сарджент чего-то не подозревал. Марни тоже сориентировалась. Она просила, чтобы я сегодня встретился с ней в библиотеке, когда все вы уже будете спать. Мне пришлось насыпать снотворное в бокал Селены, потому что в противном случае я бы не смог выйти, не вызвав подозрений. Марни ждала меня и сказала, что вскрытие наверняка покажет следы яда и все раскроется. Она угрожала обвинить меня в соучастии, если я её выдам. Я ответил, что все это ничего не даст, потому что Сарджент так или иначе узнает правду. Она утверждает, что, возможно, я прав и единственное, что нам остается, это бегство, пока еще не поздно. Она не оставит меня в доме, потому что я все о ней знаю. Она украла мой пистолет и угрожает убить меня, если я не поеду с ней. Я сделал вид, что согласен. В этом гипсе я совершенно беззащитен. Я сказал Марни, что не двинусь с места без костыля и что она должна принести мне его. Я обманул её, сказав, что костыли на чердаке, а не в кладовке, чтобы выиграть время и получить возможность написать это письмо. Она закрыла меня на ключ в библиотеке. Скоро она вернется. Говорит, что удерет в Мексику и возьмет меня с собой. Но я ей не верю. Она что-то упоминала о старом доме на ферме и очень странно на меня смотрела. У неё есть пистолет. Подозреваю, что она хочет убить меня там… Никому не придет в голову туда заглядывать. Я стараюсь сбить её с этой мысли. Но если мне это не удастся и я не вернусь до завтрашнего утра домой или не позвоню, загляните на старую ферму. Умоляю тебя, мама, умоляю, сделай это! Марни скоро будет здесь… Я должен закончить… Я должен…»

Я взял в левую руку карандаш и неуклюже подписался внизу: «Горди». Потом сунул лист под машинку так, чтобы один уголок торчал и чтобы завтра утром его нашли.

Это письмо, представляющее собой смесь правды, полуправды и лжи, было единственным, что я мог сделать. Во всяком случае, оно указывало на истинного преступника и привлекало внимание инспектора к ферме. Когда он обыщет пожарище и найдет останки Марни в гараже и Горди в доме, мое письмо покажется ему настолько неясным, что ему придется самому додумывать, подожгли ли дом Марни и Горди сообща или Марни убила Горди, а может, и наоборот. После пожара никто не сможет установить, что Горди умер уже давно. Я все устроил так, что даже если бы некоторые предметы не сгорели, нужные вещи окажутся в нужном месте, то есть костыль и: гипс в той же комнате, что и останки Горди. Я не был уверен, должен ли я оставить пистолет у тела Марни или возле Горди. Я выбрал Горди, потому что мне это показалось более правдоподобным. Марни смертельно ранила его, однако ему удалось вырвать пистолет у неё из руки и выстрелить… Потом из последних сил он добрел до дома, где умер.

В моем письме между строк была информация для миссис Френд и Селены, что Марни убила брата в тот же день, когда отравила отца, и что она спрятала мертвое тело в старом доме на ферме.

Я позволял им догадываться о правде и указывал, что они должны говорить полиции. Если они не наделают ошибок, то должны защититься. Они даже могут получить наследство, с некоторым весельем подумал я. Полиция никогда не узнает о существовании подставного Горди и о том, что подпись на обязательстве абстиненции была фальшивой. Если они поверят, что Марни отравила отца, не будет никаких юридических оснований для лишения наследства миссис Френд и Селены. Наверняка у них будет еще много хлопот с мистером Моффетом, но, между нами говоря, они и не с такими справлялись!