Джеймс Чейз - С/С том 7. Почему выбрали меня? Мэллори. Когда обрывается лента.

На лице Жанны начал подергиваться мускул, но она ничего не ответила.

— Еще один вопрос интересовал меня, — продолжал Корридон. — Почему убили Любека, Гарриса и Риту Аллен? Все трое могли знать или знали кое-что о Мэллори, что могло позволить им выйти на след… Но если Мэллори мертв, кто же тогда их убил?

Под упорным взглядом Корридона Жанна опустила глаза. Она дышала с трудом, глаза ее горели нездоровым огнем.

— Я напрасно позволил Ренлингу убедить себя, что это Мэллори предал Гурвиля, — Корридон говорил все тем же ровным голосом. — Да, Ренлинг поверил в предательство Мэллори, но ведь это вы рассказали ему о случившемся, сам он был тогда без сознания… Значит, не Мэллори выдал группу Гурвиля, это сделали вы!

По ее телу пробежала дрожь, она пошатнулась и поднесла руки к лицу.

— Это единственно возможное объяснение, — сказал Корридон. — Я вас не упрекаю — гестаповцы хорошо знали свое дело. Я ведь тоже знаком с их методами… Они сперва пытали вас, но ничего не добились. Потом настала очередь Ренлинга. Он потерял сознание, ведь так? И они все же заставили вас заговорить. Вы выдали Гурвиля, а Мэллори все слышал. Он был совершенно ошеломлен, но пожалел вас и из рыцарства взял вину на себя. Он был способен на такое — пожертвовать собой ради другого. Когда Ренлинг пришел в себя, Мэллори сказал ему, что это он выдал Гурвиля… Так это было?

Она пыталась что-то сказать, но не смогла, лицо ее дергалось, она с трудом держалась на ногах.

— Вот и разгадка всего этого дела, — снова заговорил Корридон, не спуская с нее глаз. — Когда Жан вбил себе в голову во что бы то ни стало отомстить Мэллори, вы испугались, что они встретятся, и Мэллори может рассказать всю правду. И вы сделали все возможное и невозможное, чтобы помешать этому. Когда Гаррис и Любек обнаружили ниточку, которая могла привести их к Мэллори, вы убрали их. Потом проследили нас с Ритой до ее дома. И когда вы услышали, что она говорит о сестре Мэллори и об острове, вас охватила паника… Рита тоже была убита.

Корридон замолчал. Странно, но он не чувствовал к ней ненависти — только презрение и жалость…

— Убийца — это вы, а никакой не Мэллори!

Она выпрямилась, ее дикий взгляд избегал Корридона.

— Да! — каркнула она. — Да! Это я предала Пьера! Если бы вы только знали, что мне пришлось перенести! Но я не просила Мэллори брать вину на себя! Разве я виновата, что он был влюблен в меня? Как будто такой простофиля мог интересовать меня! Да, это я! Это я убила всех их! — теперь она отступала, угрожая обоим маузером.

— Не шевелитесь! — крикнула она Роулингу, который сделал было попытку встать. — Неужели вы думаете, что я позволю вам арестовать меня? Только шевельнитесь — и я убью вас обоих!

Она повернулась и бросилась бежать по откосу, не замечая, что бежит к пропасти. Роулинг громко закричал и побежал за ней, но так же неожиданно остановился, увидев две фигуры, выскочившие из-за кустарника и бросившиеся наперерез Жанне.

— Держите ее, Гудсон! — В Роулинге проснулся охотничий азарт. — Не дайте ей удрать!

Но полицейские не могли состязаться с Жанной в беге.

— Она далеко не уйдет, — глухо сказал Корридон.

Жанна добежала почти до края скалы.

Оба инспектора топали где-то далеко сзади. Жанна бежала легкими шагами и, не останавливаясь, пересекла край площадки…

Через несколько секунд раздался глухой удар тела о скалы…

Два инспектора несли тело, завернутое в плащ, к временному посту полиции на берегу моря.

Роулинг стоял, засунув руки в карманы, и усиленно думал. Время от времени он посматривал на Корридона, который сидел на камне и курил.

— Боюсь, что и на этот раз вы выйдете сухим из воды, — с ноткой сожаления в голосе заметил Роулинг. — Вы действительно чемпион…

Корридон мрачно посмотрел на него.

— Ошибаетесь, Роулинг. Вам следует лучше разбираться в людях! К несчастью, у меня слишком доброе сердце, и я всегда готов помочь людям. Пусть это послужит вам уроком. Вы же видите, в какое положение я попал!

— Понимаю! — насмешливо сказал Роулинг. — Семьсот пятьдесят фунтов! И это вы называете помогать людям? Советую в следующий раз быть осторожнее. Если же нет, берегитесь неприятностей.

— Дело не в сумме. Согласитесь, плата недорогая, — с горечью проговорил Корридон. — Как подумаю, что моя фотография напечатана во всех газетах страны, что в меня стреляли, за мной охотились, как за диким зверем, обвиняли в убийстве и еще Бог знает в чем! Не считая того, что я вынужден сопровождать вас для дачи показаний, теряя такое дорогое для меня время… И все для того, чтобы и без того увеличить мою известность. Никогда больше не прикоснусь к подобному делу, даже пинцетом. Если бы я мог представить, что из этого получится!

— Если вас это может утешить, знайте, мы ненадолго задержим вас. Ваше счастье, что Сандерс и Гудсон появились вовремя, чтобы услышать показания этой француженки. Я полагаю, мы можем трогаться. Вы ничего с собой не берете?

Корридон немного поколебался, потом решительно сказал:

— Нет! Я к вашим услугам.

Он встал.

— А ваш катер? Что с ним будет? — поинтересовался Роулинг с хитрой улыбкой. — Вы ведь не вплавь попали сюда?

— Не беспокойтесь о катере, — сухо ответил Корридон, — он на другом конце острова. Я найду кого-нибудь, кто привел бы его в порт.

— А молодая леди, та, что остановила поезд? Разве ее нет здесь? А между тем… пять фунтов штрафа, не считая расходов, понесенных полицией! Я не собираюсь прощать ей это. И, знаете ли, буду вынужден забрать ее с собой.

— Не говорите глупостей, — возразил Корридон. — Никто не видел, как она повернула стоп-кран, а я могу присягнуть, что она здесь ни при чем. Вы ничего не можете доказать, так что оставьте ее в покое.

— Невозможно, — сказал Роулинг. — Необходимо допросить и ее.

— Послушайте, Роулинг, это замечательная девушка, — сказал Корридон с несвойственной ему горячностью. — Тут она у себя. Катер и остров принадлежат ей. Она может вернуться на материк, когда ей захочется. Хоть однажды забудьте, что вы флик, и оставьте ее в покое.

Роулинг задумчиво поскреб подбородок.

— Это сестра Мэллори?

— Вы сами это отлично знаете, — хмуро ответил Корридон. — Газеты поднимут шумиху вокруг этого дела. Я не хочу, чтобы ее имя фигурировало рядом с моим. Вы знаете этих журналистов, и какие выводы они сделают. У вас ведь тоже есть дочь?

Роулинг широко улыбнулся.

— Нет. На этот раз осечка! У меня сын… — Он на некоторое время задумался, потом произнес: — Это ее сбрасывали на парашюте во Франции во время войны?

— Да. Попробуйте сами сделать что-нибудь подобное…

— Ладно, — согласился Роулинг. — На этот раз вы, кажется, правы. Не стоит ее связывать с таким типом, как вы. Решено! А теперь — в путь!