Джеймс Чейз - С/С том 11. Гриф - птица терпеливая. Невинный убийца. Лишний козырь в рукаве

— Вечно ты придираешься. Сделала бы это сама, раз уж ты такая умная.

— О, прекрати, — зло сказала Лаура. — Учти, если ты завтра допустишь хоть одну ошибку, то это конец. Можешь ты хоть раз поработать головой?

— Не допущу никакой ошибки, — проворчал Беллини.

— Надеюсь. Не опоздай, ровно в девять ты должен быть у лодочного ангара. Понятно?

— Да.

— Я включу радиоприемник. Если он замолчит, то быстро поворачивай обратно. Это будет означать, что что-то неблагополучно. Понял?

— Ладно, не глухой.

— Хорошо. Если радио будет работать, ты поднимаешься прямо в дом. Не забудь, все нужно сделать тихо, чтобы не всполошить Дэвида раньше приезда полиции. Ты уверен, что Валерия не закричит?

— Конечно, — ответил Беллини. — Уж в таких-то делах я разбираюсь получше, чем ты.

— Как только ты закончишь свое дело, поспеши к лодке, возвращайся на остров и жди моего приезда. Возможно, это произойдет не раньше вторника или среды. Это будет зависеть от полиции.

— Мне очень нужны деньги, — сказал Беллини.

— Во вторник ты получишь шестьдесят тысяч лир. Этим тебе придется довольствоваться, пока я не продам свой жемчуг. А потом получишь еще.

— Этого мало.

— Пока тебе хватит, — возразила Лаура. — В конце недели, когда ты соберешься в Швейцарию, я привезу тебе еще. А теперь уезжай.

Я наблюдал, как Беллини вышел из гаража бесшумной, тигриной походкой и исчез в темноте. Лаура вернулась в дом. Я был вознагражден за долгое ожидание. Время не пропало даром. Теперь оба были у меня на крючке.

На следующее утро я проснулся около семи часов. «Сегодня тот самый день», — была моя первая мысль. Снизу до меня доносились стук тарелок и чашек, шаги, голоса. Я уселся на край кровати и задумался. Самое большее через тринадцать часов мне придется убить двух человек. Для меня это звучало все равно как «через сто лет я умру». Это можно сказать, но осознать этого нельзя. Я встал и прошел в ванную, где побрился и принял холодный душ. Руки у меня не дрожали, и я, против ожидания, не порезался. Неторопливо одевшись, я спустился вниз. Синьора Виччи поставила передо мной тарелку жареной рыбы и кружку крепкого кофе. Сам Виччи уже обслуживал машины и продавал бензин. Через окно было видно, как он качал насос у бензоколонки и болтал с шоферами. Около восьми часов я направился на виллу. Сестра Флеминг, без накрахмаленного чепца, в серой шляпе и платье, выглядела на удивление элегантно. Она ждала меня на веранде.

— Я думала, что вы сегодня опоздаете, — нетерпеливо сказала она.

— Я никогда не опаздываю.

Я последовал за ней в комнату Бруно. Тот уже был умыт и выбрит. При виде меня его глаза блеснули.

— Доброе утро, синьор, — сказал я. — Надеюсь, что сегодня вы лучше себя чувствуете.

— У нас наметился некоторый прогресс, — сказала сестра Флеминг. — Но синьор провел неспокойную ночь. — Она подкатила кресло, я перенес на него Бруно и выкатил на веранду. Возле перил сидела Лаура. Бросив на меня мимолетный взгляд, она холодно ответила на мое приветствие.

— Дэвид, отнесите сумку сестры Флеминг в машину, — сказала она.

«Сегодня ночью я тебя убью, — думал я, наблюдая за ней. — Ты живешь последние часы. Наслаждайся ими, будь мягче, нежнее, отбрось свою холодность. Через тринадцать часов ты умрешь. Ты могла бы жить дольше, если бы не так жаждала денег и не вынашивала смертоубийственные планы. Если бы ты знала о том, что тебе предстоит, то ты наслаждалась бы каждой минутой».

— Дэвид, бы меня слышите?

— Да, синьора. Прошу прощения.

Сестра Флеминг удивленно посмотрела на меня. Я поднял ее сумку и понес к машине, ощущая на спине взгляд Лауры. Однако мне было все равно: она не могла ничего изменить, ничего предотвратить, она была в западне. Я поднес сумку к машине и положил на сиденье.

— Будьте очень осторожны с синьором Бруно в мое отсутствие, — сказала сестра Флеминг на прощание.

— Не беспокойтесь, — сказал я и некоторое время смотрел вслед машине.

Во время послеобеденной жары я находился далеко от виллы. С двух до четырех я лежал в постели у себя в комнате и, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, пересчитывал мух на стенах и на потолке. Вскоре после четырех я спустился в гараж Винчи. Тот вставлял в мотор грузовика новый комплект свечей. Я стал следить за его работой и завел ничего не значащий разговор. Потом мне это надоело, я пошел на берег озера и стал швырять камешки в воду. Время от времени я посматривал на часы. Казалось, что время остановилось. Мне нужно было чем-то заняться, чтобы как-нибудь дотянуть оставшиеся до вечера часы. Я спустил на воду лодку Винчи, запустил мотор и поплыл в сторону Стреза. На полпути мне попался пароход из Паланцы. Пассажиры стояли у перил и глазели на меня. Я немного изменил курс, чтобы проплыть мимо Изола Паскателли. На берегу на перевернутой лодке сидел Беллини и жарился на солнце. В углу его рта, как всегда, дымилась сигара. Проплывая мимо острова, я заметил, как Беллини взглянул на часы. Лаура, вероятно, в это время тоже поглядывала на них. Три человека с нетерпением дожидались девяти часов. Три человека, лелеявшие планы убийства. Хотя планы эти в основной своей части и пересекались, но у них было и одно существенное различие: по одному из них я должен был угодить на виселицу, во второй же план, составленный мной, это отнюдь не входило. Когда я причалил к берегу, было 18.30. Я услышал быстрый стук каблучков по деревянному настилу. Повернувшись, я увидел Валерию.

— Где ты пропадал весь день? — спросила она. — Я тебя везде разыскиваю.

— Был в Стреза, — ответил я. — Покупал запасные части по просьбе Виччи.

— Пойдем в тень, Дэвид. Мне нужно с тобой поговорить.

— Лаура сейчас с твоим отцом?

— Да, а я буду дежурить вечером.

— Это она так распорядилась?

Валерия удивленно посмотрела на меня.

— Не совсем, но это ее предложение.

Мы пошли по песку в тень деревьев.

— У меня есть для тебя новости, Дэвид, — сказала она.

Я взглянул на нее:

— Приятные?

— Да, дорогой.

Она уселась на камень и заставила меня сесть тоже.

— Я говорила с отцом.

— Надеюсь, не о нас?

— Не совсем. О работе. И он не возражает, чтобы ты ее взял.

Я почувствовал торжество. Все складывалось удачно.

— Ты уверена, Валерия?

— Да, я поняла это по его глазам, он очень обрадовался.

— Но надеюсь, что о нас ты ему ничего не сказала, — спросил я, слегка испугавшись.

— Нет, об этом позже. Ты рад, Дэвид?

— Даже если бы все было в десять раз хуже, и то я был бы рад. А теперь… Рад? Это не то слово. Я просто счастлив, это чудесно…

Валерия улыбнулась.

— Мне еще нужно поговорить с доктором Пирелли, — сказала она. — У него находятся деловые бумаги отца. Но раз отец согласился, доктор не будет возражать против передачи их тебе.