Камилла Лэкберг - Ледяная принцесса

Биргит выглядывала на улицу, спрятавшись за шторы. Карл-Эрик посмотрел на ее напряженную спину. Она ходила по дому, не находя себе места, с тех пор, как позвонил полицейский. Сам Карл-Эрик в первый раз за долгое время ощущал спокойствие. Он ответит на все вопросы, если только полицейский их правильно задаст.

Тайна жгла его изнутри много лет, но в любом случае Биргит было легче. Она справлялась с ситуацией совершенно по-другому: делала вид, что ничего не произошло. Она отказалась об этом говорить и порхала по жизни дальше, как будто ничего не случилось. Но это было, и ни одного дня не проходило без того, чтобы он об этом не думал. И каждый раз ноша, которую он нес, становилась все тяжелее и тяжелее. Он знал, что из них двоих Биргит кажется более сильной. На всех светских сборищах она сверкала, как звезда, а он стоял рядом, серенький и незаметный. Она носила свои красивые платья, украшения и макияж, как броню.

А когда они возвращались после очередной шумной веселой вечеринки и она снимала свои доспехи, то превращалась в ничто. Оставался лишь дрожащий, неуверенный ребенок, который прятался за Карла-Эрика и искал у него поддержку. За годы брака его чувства к жене менялись. Ее красота и хрупкость пробуждали в нем инстинкт защитника, заставляли чувствовать себя мужчиной, но ее нежелание встать лицом к лицу к жестоким реалиям жизни иногда раздражало его до сумасшествия. В первую очередь Карла-Эрика бесило, что, как он знал, на самом деле Биргит была совсем не глупа. Просто она вбила себе в голову, что женщина любой ценой должна скрывать тот факт, что обладает хоть какой-нибудь степенью интеллекта; она тратила всю свою энергию на то, чтобы быть красивой и беспомощной. Чтобы владеть. Когда они только поженились, Карл-Эрик не видел в этом ничего странного — тогда было такое время, — но нравы со временем поменялись и предъявили совершенно другие требования и к мужчинам, и к женщинам. Карл-Эрик приспособился, а Биргит никогда и не пыталась. И поэтому сегодняшний разговор будет для нее очень трудным. Она не подозревала о его намерениях и в тревоге почти два часа бродила из комнаты в комнату. Но Карл-Эрик знал, что она не сдастся без борьбы и постарается не дать ему вытащить на свет их семейные секреты.

— А почему Хенрик тоже должен быть здесь? — спросила Биргит, повернувшись к нему и нервно перебирая руками.

— Полиция хотела поговорить с семьей, а Хенрик — член семьи, не так ли?

— Да, только я считаю, что нет никакой необходимости вмешивать его. Полиция, по всей видимости, задаст лишь несколько общих вопросов, и из-за этого приглашать его сюда? Нет, я думаю, в этом не было никакой нужды.

Голос Биргит выдавал ее нервозность: он то повышался, то понижался. Ее мучили невысказанные вопросы. Карл-Эрик очень хорошо ее знал.

— Ну вот, он приехал.

Биргит быстро отошла от окна. Через какое-то время раздался звонок в дверь. Карл-Эрик сделал глубокий вдох и пошел открыть. Биргит торопливо ретировалась в гостиную, где, глубоко погрузившись в свои раздумья, сидел Хенрик.

— Здравствуй. Патрик Хедстрём.

— Карл-Эрик Карлгрен.

Они обменялись вежливым рукопожатием, и Карл-Эрик подумал, что, судя по всему, этот полицейский одного возраста с Александрой. Он теперь часто так делал — воспринимал людей в соотношении к Александре.

— Проходи. Я думаю, мы можем сесть в гостиной и поговорить.

Патрик, казалось, чуть удивился, когда заметил Хенрика, но тут же опять принял невозмутимый вид и вежливо поздоровался — сначала с Биргит, а потом с Хенриком. Они сели вокруг журнального столика. Наступившая затем тишина показалась напряженной и долгой, в конце концов Патрик сказал:

— Все вышло несколько второпях, и я благодарю вас за то, что согласились меня принять, хотя я и не предупредил вас заранее.

— Мы хотим спросить: случилось что-нибудь важное? Вы узнали что-то новое? Вы давно нам ничего не сообщали…

Фраза застыла, и Биргит с надеждой посмотрела на Патрика.

— Расследование продвигается медленно. Это пока единственное, что я могу вам сказать. Убийство Андерса Нильссона тоже пролило на дело некоторый свет.

— Да, это понятно. Но вы выяснили: Андерса убил тот же человек, кто убил нашу дочь?

Биргит говорила торопливо и очень нервно; казалось, она едва себя контролирует, и Карл-Эрик подавил желание наклониться и успокаивающе положить ей на плечо руку. Но сегодня он должен отказаться от своей роли защитника, которую так хорошо выучил. На секунду он позволил себе унестись в мыслях прочь из настоящего времени в прошлое, которое так переполняло его. Он посмотрел на гостиную с чувством, сильно напоминавшим отвращение. Как легко они поддались искушению. Он почти физически чувствовал запах кровавых денег. Дом в Колльторпе превосходил все, о чем они могли только мечтать, когда дети были маленькими. Они получили этот большой, просторный дом тридцатых годов со множеством сохранившихся украшений. И вместе с домом они получили все мыслимые и немыслимые удобства — благодаря зарплате Карла-Эрика, который стал работать в Гётеборге, у них появилась такая возможность.

Гостиная, где они сидели, была самой большой комнатой в доме, но, на его вкус, переполненной мебелью и потому тесной. Биргит безумно нравились роскошные блестящие вещи, все вокруг сверкало новизной. Примерно каждые три года Биргит начинала жаловаться на то, что все выглядит очень старым и она устала от всего, что видит в доме. Она донимала его по нескольку недель, смотрела на Карла-Эрика умоляющим взглядом, и ему приходилось наступать себе на горло и в очередной раз раскрывать кошелек. Иногда он думал, что, стремясь обновить все вокруг, она каждый раз вновь пытается найти саму себя и свою жизнь. Сейчас Биргит переживала период увлечения «Лаурой Эшли», [27] Лаура Эшли — торговая марка по имени владелицы. Считается номером один в США, хорошо известна также и в Европе. Производит одежду, товары для дома и детей. В мебели тяготеет к классическому английскому стилю XIX века. и комната, заполненная воланчиками и узорами с розочками, выглядела абсолютно женственной и женской. Но Карл-Эрик знал, что терпеть ему остается недолго: если повезет, в следующий заход, года через два, Биргит передекорирует комнату честерфилдовской мебелью и английскими охотничьими мотивами. Хотя может и не повезти — и все вокруг будет в каких-нибудь зебрах и тиграх.

Патрик кашлянул:

— У меня есть несколько вопросов и мне нужна ваша помощь, чтобы разобраться.

Все молчали, и он продолжил:

— Вы не знаете, как Александра познакомилась с Андерсом Нильссоном?

Хенрик выглядел удивленным, и Карл-Эрик понял, что он ничего не знал. Это принесет ему боль, но тут ничего не поделаешь.