Камилла Лэкберг - Ледяная принцесса

— Да, возможно, но это было очень давно.

— О Нильсе Лоренсе ходило много разговоров, как я понимаю, а потом, когда он пропал, слухов стало ничуть не меньше.

— Здесь, во Фьельбаке, люди болтают обо всем, и ясное дело, что они говорили о Нильсе Лоренсе тоже.

Было совершенно ясно, что Патрик сейчас ткнул в незажившую рану, но он был обязан надавить на нее еще сильнее.

— Я разговаривал с родителями Александры, и они сделали мне совершенно определенное заявление о Нильсе Лоренсе. То, что они рассказали, также касается и Андерса.

— В самом деле?

Патрик подумал, что Вера явно не собирается облегчить ему задачу.

— Они утверждают, что Нильс Лоренс изнасиловал Александру, и, как они сказали, он также совершил насилие и в отношении Андерса.

Вера продолжала сидеть словно каменная, с совершенно прямой спиной и ничего не ответила на слова Патрика — фразу, которую он построил как вопрос. Патрик решил дождаться реакции Веры, и через несколько мгновений внутренней борьбы она медленно закрыла альбом с фотографиями и поднялась из-за стола.

— Я не собираюсь говорить об этом, но хочу, чтобы ты ушел. Если вы сочтете нужным предъявить мне обвинение за то, что я сделала, когда нашла Андерса, то знаете, где меня найти. Но я не собираюсь помогать вам выкапывать то, чему бы лучше лежать похороненным.

— Только еще один вопрос. Ты когда-нибудь говорила об этом с Александрой? Насколько я понял, она решила рассказать о том, что произошло, и было бы вполне естественным, если бы она захотела поговорить с тобой.

— Ну да, она так и сделала. Я сидела там, у нее дома, наверное, за неделю до ее смерти и слушала ее наивные идеи насчет того, что надо избавиться от прошлого, вытащить на свет все старые скелеты и так далее и так далее. Все это — новомодные штучки, по моему мнению. Сейчас все норовят перетряхивать свое грязное белье на людях и считают, что очень полезно выставлять напоказ свои грехи и секреты, но некоторые вещи должны быть только личными. И я ей тоже так и сказала. Не знаю, слушала она меня или нет, но надеюсь, что слушала, а иначе получается, что я зря сидела и наживала цистит в ее холодном доме.

После этих слов Вера отчетливо дала понять, что разговор окончен, и пошла к двери. Она демонстративно открыла ее для Патрика и очень холодно с ним попрощалась.

Когда Патрик вышел на улицу, он надвинул поглубже на уши шапку и надел варежки — он буквально не знал, с какой ноги пойти от холода. Попрыгав, чтобы чуточку согреться, он помчался к машине.

Как понял Патрик за время их разговора, Вера была очень сложным человеком. Она принадлежала к совсем другому поколению, но не разделяла многие его ценности и правила. Ради сына она всю жизнь нарушала их. Даже когда он стал взрослым и жил отдельно, она продолжала опекать его. Рано оставшись без мужа, она жила сама по себе, изолированно, не связывая себя правилами своего поколения, принятыми для мужчин и женщин. Патрик не мог не чувствовать против своей воли определенного восхищения этой сильной женщиной, которой пришлось выдержать в жизни намного больше, чем другим людям.

Патрик не знал, какие последствия вызовет попытка Веры представить самоубийство Андерса как убийство. Он должен передать эту информацию Мелльбергу, но о том, что за этим потом последует, не имел ни малейшего понятия. Если бы решал Патрик, он бы посмотрел на это сквозь пальцы, но он не мог обещать, что так и будет. Строго говоря, с точки зрения закона Веру можно было обвинить по крайней мере в препятствовании расследованию, но Патрик искренне надеялся, что этого не произойдет. Она была fighter, [28] Боец (англ.) а их не так много.

Когда он сел в машину и включил мобильный телефон, то увидел, что ему пришло голосовое сообщение. Звонила Эрика. Она сообщала, что три дамы и один крохотный господин очень надеются, что он поужинает с ними вечером. Патрик посмотрел на часы: уже пять. И без особых колебаний решил, что ехать в участок слишком поздно. А если он поедет домой, то что ему там делать? Перед тем как завести двигатель, он позвонил в участок Аннике и коротко рассказал ей о том, что узнал, но детали оставил на потом, потому что сам хотел доложить обо всем подробно Мелльбергу с глазу на глаз. Любой ценой Патрик хотел избежать неверно понятой ситуации. В противном случае Мелльберг мог затеять какую-нибудь мощную операцию и вызвать всю королевскую рать исключительно ради собственного удовольствия.

По дороге к Эрике его мысли все время возвращались к убийству Александры. Патрика расстраивало то, что еще один след оказался ложным. Двойное убийство означало бы вдвое больше шансов на то, что преступник где-то допустил ошибку. Сейчас ему снова надо было начинать с самого начала. Патрика опять мучила мысль, что, может быть, ему вообще не удастся найти убийцу Алекс, и это его очень удручало. Он чувствовал, что в каком-то отношении знал Апекс лучше, чем кто-либо другой. А то, что он услышал о ее детстве и ее жизни после насилия, глубоко его тронуло. Патрик желал найти убийцу Алекс больше, чем когда-либо чего-либо хотел в жизни.

Но надо признать: он оказался в тупике и не знал, как из него выбраться, что ему следует искать. Патрик дал себе зарок сегодня больше об этом не думать. Сейчас он встретится с Эрикой, ее сестрой и детьми, а это как раз то, что ему сегодня вечером необходимо. Горе, с которым он столкнулся, ломало его изнутри.

Мелльберг нетерпеливо барабанил пальцами по крышке стола. Куда этот болван запропастился? Он что, думает, ему здесь какой-нибудь чертов детский сад, что он может приходить, когда захочет, когда захочет, уходить. Конечно, сегодня суббота, но те, кто считает, что может быть свободным, пока все не закончилось, глубоко ошибаются. Ну да ладно, он его скоро избавит от этих иллюзий. В его участке строгие правила, и в первую очередь это касается дисциплины. Жесткий, талантливый руководитель. Он чувствовал веяние времени и был рожден с талантами организатора. Его мать всегда говорила, что он станет большим человеком, и, хотя Мелльберг был вынужден признать, что это, похоже, займет несколько больше времени, чем они оба рассчитывали, он никогда не сомневался, что его высочайшая квалификация рано или поздно будет оценена по заслугам. Поэтому его так расстраивало то, что расследование, похоже, застопорилось. Он знал, что его шанс близко, он даже чувствовал его запах. Но его убогие сотрудники так и не начали приносить ему хоть какие-нибудь результаты, по крайней мере достаточные для того, чтобы его перевод обратно в Гётеборг не задерживался. Раздолбаи — вот кто они. Типичные деревенские топтуны, которые собственный конец могут найти только двумя руками, держа в зубах фонарь. Была у него надежда, что, может, молодой Хедстрём что-нибудь накопает, но на поверку, похоже, он тоже оставил его на бобах. И во всяком случае, Мелльберг пока еще ничего не услышал о результатах поездки в Гётеборг, что, очевидно, только усугубляло вину Патрика. На часах уже десять минут десятого, а от Патрика по-прежнему ни слуху ни духу.