Анатолий Ромов - Бесспорной версии нет (сборник)

– Багратик, отходит. Срочно вези деньги. Пойми, мама для меня дороже всего.

– Хорошо, Ираклий. Но… я это делаю только ради твоей мамы…

– Спасибо, Багратик. Я знал, ты не подведешь.

– Подожди благодарить. Куда везти деньги? На комбинат?

– Да. Только я буду ждать не у себя в кабинете. У нас есть цех первичной обработки. Я сейчас там. В кабинете начальника цеха. Приходи прямо туда. С деньгами.

– Хорошо. Сейчас буду.

– Спасибо, Баграт. Жду.

О том, что Ираклий захвачен «кавказцем», Иванов понял сразу, как только услышал по телефону: «Багратик? Здравствуй, это я, Ираклий…» И не только из-за «Багратика». Голос Ираклия был совсем чужим. Сухим, хриплым. В голове сразу же заметалось: «Где Линяев и Хорин? Почему Ираклий звонит мне? Ведь они рядом, на комбинате». В конце разговора понял: Ираклий забыл предупредить о выходе из кабинета. «Кавказец», пройдя на территорию комбината, поинтересовался, где директор, и, узнав, что директор в цехе, прошел туда и легко захватил Ираклия. Линяев и Хорин, скорее всего, об этом захвате могут только подозревать. Но пока не уверены в нем, иначе бы ему позвонили. И еще. Смущала интонация, с которой Ираклий сообщил о матери. Что-то здесь было не то. Поэтому, положив трубку, Иванов тут же набрал номер Мананы:

– Мананочка, это Боря. Не могу долго говорить, извини. Что с Верой Севастьяновной? Она не заболела?

– Почему заболела? Она в Москве. Прилетела сегодня утром. Я с ней только что разговаривала. А что случилось, Боря?

– Ничего. Вера Севастьяновна в квартире Ираклия?

– Конечно. У нее свои ключи. Да объясни, в чем дело? Я уже два раза звонила Ираклию. Разумеется, найти его невозможно. Он же никогда не сидит на месте.

– Мананочка, ты не волнуйся. Просто у меня небольшое дело к Вере Севастьяновне. Да, ты давно с ней разговаривала?

– С полчаса.

– Она, конечно, сейчас там? На Тимирязевской?

– Конечно. Мы же оба на работе. Она будет нас ждать.

Ударив по рычагу, нажал кнопку вызова опергруппы и тут же набрал домашний номер Ираклия. Почти сразу услышал голос Веры Севастьяновны. По интонации с ней пока ничего не случилось. Она даже ответила по-тбилисски не «алло?», а «батоно?».

– С приездом, Вера Севастьяновна. Это Боря Иванов.

– Боречка! Тысячу лет! Ой, Боречка, вай ме! Как я рада! Понимаешь, я в Москве…

– Вера Севастьяновна, простите, ради бога, я сейчас не могу долго разговаривать. Я к вам обязательно сегодня приеду – увидимся, поговорим. Вы давно в квартире?

– Утром прилетела. Первым рейсом.

– Около одиннадцати уже были дома?

– Примерно… А что такое?

– К Ираклию должны были в это время зайти или позвонить. Никто не заходил?

– Никто.

– И не звонил?

– Нет. Хотя подожди… Ираклию звонил мужчина. Как раз, когда я вошла. Я сказала, что он на работе.

– Больше ничего не спрашивал? Может, что-то передавал?

– Ничего не передавал. Спросил только: «Вы его мама?» Я ответила: «Да, мама». Сказал – друг Ираклия. Мы очень мило поговорили. Потом звонил Ираклий. Но как-то странно. Трубку положил.

– Вера Севастьяновна, у меня большая просьба. Можно к вам сейчас заедут два наших друга? Мой и Ираклия? Мы договорились встретиться у Ираклия, им пока некуда деться. А мы с Ираклием подъедем позже.

– Ради бога, пусть приезжают. Вообще, где Ираклий? Ты не знаешь? Что за манера бросать трубку? От кого-кого, а от него такого не ожидала.

– Вера Севастьяновна, еще одна просьба. Никому не открывайте, кроме наших друзей. Что бы за дверью ни говорили: мосгаз, водопроводчик, телеграмма и так далее. Никому. Даете слово?

– Боря, не нравится мне это… Почему ты об этом говоришь?

– Понимаете, Ираклий затевает ремонт. Ну и нашлись несколько подозрительных типов. Рвачи, жулики. Хорошо, я вмешался. Устроил ему честных, добросовестных ребят. А эти все еще ходят. Навязывают услуги. Поэтому не открывайте никому. Мои ребята подъедут скоро. Минут через пятнадцать. Запомните, их зовут Игорь и Володя. Запомнили?

– Конечно. Игорь и Володя.

– Откроете только им. Они скажут: «Это Игорь и Володя, друзья Бориса Иванова». Впускайте только после этого. Хорошо?

– Хорошо. Вы-то с Ираклием скоро подъедете?

– Скоро. Я еще позвоню. Всего доброго.

Положил трубку. Два дежурных оперуполномоченных, Игорь Вязов и Володя Коротков, уже стояли рядом. Посмотрел на них:

– Только что звонил Кутателадзе. Кажется, он захвачен. Есть подозрение – его квартира тоже под прицелом. Срочно езжайте туда. Вот адрес. Третий этаж, без лифта. Мать Кутателадзе зовут Верой Севастьяновной. Для нее вы Игорь и Володя, мои друзья. Приехали насчет ремонта квартиры. Я выезжаю на мясокомбинат. Как только окажетесь в квартире Кутателадзе, звоните туда. В опергруппу. Поторопитесь.

Набрал номер опергруппы на мясокомбинате. Отозвался Линяев. Иванов сразу спросил:

– Что с Кутателадзе, знаете?

– Да. Думаем, захват. В цехе первичной обработки.

– «Думаем». Почему я должен узнавать это раньше вас?

– Я звоню непрерывно. У вас занято. Да и мы только что поняли.

– Какие приняты меры?

– Хорин и Козлов контролируют выход из кабинета. Я – на связи. Вызвана дополнительная опергруппа.

– Зря. Надо было без паники. По всему – он один.

– Но ведь…

– Обсуждать будем потом. Действуйте так: сейчас вы идете к цеху и сменяете Козлова. Пусть он идет к проходной и проследит за действиями дополнительной опергруппы. Главное, чтоб не было паники. Понятно? Вообще, пусть дождутся меня. Кукла у вас готова?

– Готова.

– Захватите с собой. Я выезжаю. Постараюсь скоро быть. Напомните, что это за место? Это кабинет? Народ там есть?

– Есть. Это на втором этаже, в дальнем конце комбината.

– Люди о чем-нибудь догадываются?

– Пока нет. Кутателадзе предупредил, чтобы к нему никого не пускали. И запер дверь изнутри.

– Ждите меня с Хориным на первом этаже. На глаза не лезьте. Все. Я скоро буду.

Положил трубку, машинально хлопнул себя по боку, проверяя пистолет. Прихватив дипломат, быстро вышел во двор, сел в «Ниву». Вывернувшись из краснопресненских переулков, дал полный газ.

Номер с Чубиевым прошел. Значит, можно смело входить в кабинет. В крайнем случае он возьмет «кавказца» и один. Но лучше подстраховаться. Как? Если бы он, Иванов, оказался в этом кабинете один на один с «кавказцем», то взял бы его не задумываясь. Чем бы тот ни был вооружен, хоть гаубицей. Но в кабинете Ираклий. Мало ли, начнется пальба… Рисковать нельзя. Что же придумать? Что?

Все, проходная комбината. Перед тем как затормозить, незаметно огляделся. Как будто никаких «напарников». Старенький рафик с рекламой мороженого на дверце. Похоже, именно на нем прибыла дополнительная опергруппа. Выключив мотор, вышел из машины. Сразу за дверью проходной столкнулся с Козловым. Тихо спросил: